Ева (на самом деле ее звали Евгенией) как-то быстро перешла из «подающих надежды» в статус вполне себе сильного литератора с легкой, счастливой рукой — выпускница Литинститута (1997), она ярко жила не менее яркой, местами утопической жизнью своей страны, которую — и страну, и судьбу — воспринимала как данность. Сейчас бы она отметила свое 39-летие.
Увы, 30 июня 2002 года Ева вышла из гостей на улице Паустовского районе метро «Ясенево», а домой, на улицу Бойцовую (м. «Преображенская площадь»), так и не вернулась. И до сих пор висят в Интернете эти бесстрастные «наводки»: 160 см рост, очки минус 4,5, волосы русые с рыжеватым отливом; последний раз была одета в красный хлопковый костюм с белой окантовкой и в белые туфли на каблучках... Искали год, искали второй. Где ты сейчас, Ева? Но где бы ты ни была, читатель вслед за тобой бродит по улочкам своей недавней буйной истории.
«...Блокады Вильнюса не случилось. Литва отстояла свое право на самостоятельность. А мы ходили по городу, слушали митинги, любовались массовым уничтожением партбилетов. В ознаменование фактической победы и скорбя по убиенным, взяли пиво, хрустящую картошечку в масляных пакетиках, чипсы по-советски...
«Спасибо, Эва, я не хочу»— «— Ты не знала? — обернувшись ко мне, с веселым недоумением пояснила мать Олюни. — «Они же староверы!» — «Что, в Литве староверы есть?» — «А ты думала, Петр Первый разрешил им только на вашей Преображенке селиться? Прибежали сюда, чтоб никто не трогал. Уже триста лет живут. Староверы, да...» — «А так по ним не скажешь.»
...Так может писать только страстный и жадный до жизни человек. Масса подробностей, цепляющих внимание деталей, ноль какой-то тошной стилизации, переписки, доводки, шлифовки — Ева дышала полной грудью, выплескивая на бумагу эмоцию.
Пересказывать скандальный «Земляной вал» не имеет смысла. Оценки сейчас неуместны. Жизнь уже написала на эту повесть лучшую рецензию. «Рядом с Гефсиманской рощей — Сады Сахарова». Повесть жива, она тревожит, ранит, всепрощает, мечтая — сквозь мрак — видеть в человеке человека. А Ева — смелый герой своего времени — никуда не исчезла. «Помню свою первую смерть, смерть 1984 года. Перед глазами — длинная спираль, а в конце ее ребристого коридора — слепящий свет. Перед глазами — кадры прожитой жизни. И вдруг — неизвестно откуда — властный голос: «Вернись назад!». Тогда я повиновалась. И теперь повинуюсь...»
