С двухлетнего возраста она лелеяла в себе и защищала трогательную и ответственную любовь к поэту. В Италии двухлетняя девочка увидела идущего навстречу к ней с мамой очень большого мужчину. И вдруг произнесла: «Папа». Коротка встреча. И нарастающая с годами и десятилетиями любовь к отцу. Ответственное чувство. Обязывающее родство — стать достойным человеком, личностью. И Патриция стала.
Мне довелось дважды видеть Патрицию Томпсон в Москве, в комнате на Лубянке. В 1991 году она приехала с сыном Роджером. Оба они казались очень большими в комнатенке-лодочке. Внук поэта стоял, а дочка присела на узенький диванчик, на тот самый. В глазах женщины стояли слезы.
Ей рассказывала мама, что Маяковский отбывал из Америки на пароходе третьим классом и на свои проводы опоздал. Это обидело Элли. Но когда она вернулась домой, ее глазам предстала волшебная картина: ее кровать была усыпана незабудками.
Тогда, в 91‑м, Патриция привезла в Москву целую группу американских знатоков творчества поэта. В Институте мировой литературы им. Горького провели российско-американский симпозиум: «Владимир Маяковский. Знакомый и незнакомый. Проблемы современного восприятия и интерпретации». Первой на нем выступила Патриция Томпсон и сказала: «Очень приятно чувствовать себя дочерью Маяковского. И радостно осознавать, что он выбрал именно мою маму, чтобы дитя любви появилось на свет. Когда люди смотрят на меня, они убеждаются, что Маяковский был живым человеком, а не мумией».
Весь свой темперамент увлеченного человека она вложила в свое озорное восклицание: «Я грозовая туча в юбке». Отозвалась порода! И во всех книгах Патриции чувствуешь остроту ее мышления и стремление быть доказательной и требовательной к фактам. В своей нью-йоркской квартире Патриция недавно принимала москвичей — директора Музея Маяковского Алексея Лобова и научного сотрудника Данилу Мухаметова.
Алексей рассказал мне:
— Мы привезли ей все наши музейные издания. Все-таки она доктор социологии, к тому же автор нескольких книг. Мы ее обрадовали, что в родословную Маяковского наш бывший сотрудник музея Адольф Павлович Аксёнкин включил и ее веточку.
Музейщикам очень понравилось в доме Патриции. Их тронуло, что очень много портретов Маяковского:
— Один большой. Есть и бюст Маяковского. Висит знаменитый портрет Элли Джонс, нарисованный Давидом Бурлюком. Здесь есть два рисунка Маяковского — известный теперь портрет Элли, где из ее огромных глаз две молнии пронзают голову поэта. И еще один: Володя распростер руки и защищает Элли от прохожих.
Алексей Лобов рассказал: «При очередной встрече Патриция передала нам все свои работы, изданные в США. Представьте: докторскую диссертацию с автографом! Теперь она в музее. Она написала несколько учебников по социологии, по гуманитарным наукам. Тридцать ее книг теперь пополнили фонды музея. Сейчас мы будем над ними работать, делать опись этих книг и аннотации к ним».
Данила Мухаметов сделал прекрасные снимки. Глаза восторженной особы живут, рассказывают о состоянии ее души. На этих снимках лицо ее утратило полноту, и засветилось природное достоинство женщины, любящей, увлеченной и счастливой! Уже приближалось ее 89‑летие. И замечательное признание молодых москвичей: «Она была с макияжем. Не переставала чувствовать себя женщиной. На каждую нашу встречу она изысканно одевалась. Патриция, исследователь, профессор, в идеальном научном порядке содержит свой огромный архив. Мы сейчас готовим документы для передачи этого архива музею. Надо преодолеть ряд трудностей, чтобы доставить его из Америки в Россию».
Дочь Маяковского написала книгу о себе, о матери и об отце. С английского ее перевела Екатерина Гуминская, а Институт мировой литературы РАН издал в 2003 году. На обложке солнечного цвета — ее английское и русское имя: Патриция Дж. Томпсон. Елена Владимировна Маяковская. Подзаголовок интригует: «История любви с отрывками из мемуаров Элли Джонс». Тираж в 500 экземпляров мгновенно разлетелся.
Патриция была убедительным рассказчиком, тонким исследователем и полемистом. Ее личность и профессорский опыт в Леман-колледже университета Нью-Йорка ценили в Америке. При ее непосредственном участии здесь отпраздновали 100‑летие поэта. Читали стихи на разных языках, произносили речи. Поставили пьесу «Клоп» в переводе Ф.Рива. В реплике персонажа-профессора, утешающего влюбленную Зою Веревкину, готовую к самоубийству, Патриция услышала слова своей матери из ее воспоминаний. Персонаж сказал: «От любви надо мосты делать и детей рожать».
А теперь вчитайтесь в дневниковую запись ее мамы: «Когда у нас некоторое время были близкие отношения, он спросил: «Ты что-нибудь делаешь — ты предохраняешься?» И я ответила: «Любить — это значит иметь детей». Он сказал: «О, ты сумасшедшая, детка!» Патриция Томпсон унаследовала от родителей человечность. А годы спустя привезла в Москву горстку пепла мамы — Элли Джонс. И между могилами Маяковского и его сестры Ольги она пальцами выкопала ямку и высыпала туда горсточку маминого пепла. Несозданная семья нелегально, зато навечно соединилась.
Скорбим о смерти замечательного человека. Наши искренние соболезнования ее сыну Роджеру.
