— У вас нет актерского образования, но волею судьбы вы оказались на сцене. Это совершенно другой уровень ответственности. Как вам поступило предложение от Сергея Безрукова?
— История была такая: мы снимались вместе, и это был мой первый полный метр. По ходу работы Сергей Витальевич меня часто хвалил. Хорошие глаза, говорил, эмоция правильная. А через несколько месяцев сам мне и позвонил. «Тоха, привет! Это Сергей Безруков. У нас есть интересная пьеса («Прекрасное далеко», первая театральная работа Богданова в МГТ. — «МК»). Хочу тебя пригласить». Я сразу уехал с дачи и отправился в Губернский. Паша Артемьев, режиссер спектакля, меня посмотрел и сразу же утвердил. Так я в театре и оказался, а сейчас это будет уже вторая моя работа здесь.
— Насколько я знаю, вы сейчас «приглашенный актер». Видите себя в основном составе? Готовы будете в случае чего сменить кино на театр?
— Актер должен быть мобильным, и Сергей Витальевич нам об этом часто говорит. Сейчас многих молодых ребят стараются сажать на контракты. Видимо, это администрации удобней. Но в труппе тебя могут вводить в эпизодические роли, на подстраховку, а я так не могу — съемок много. Я бы с радостью помогал ребятам, но пока у меня нет такой возможности.
— Нет ощущения, что вам не хватает театрального образования?
— Нет, совсем нет — у меня есть режиссерское образование (Антон имеет специальность «режиссер театрализованных представлений». — «МК»), а все театральные режиссеры получают актерское образование почти в таком же объеме, что и актеры, включая сцендвижение, речь и пластику. К тому же я не раз наблюдал ситуации на площадках, когда профессиональные актеры не могут выполнить поставленную режиссером задачу. Таким очень тяжело на пробах. Приходится быстро перестраиваться, а они не могут, потому что надо все обсудить, понять, почему его герой мучается или, наоборот, отчего смеется.
— Зритель вас знает по комедийным ролям, а «Возмутитель» — сложная драматическая задача. Как идет подготовка к премьере?
— На самом деле комических ролей и нет почти. Даже в «Ёлках» у меня самая не смешная новелла. Там почти нет смеха, зато есть романтизм и драматизм. Кажется, что все роли комедийные из-за ситкома, а так я успел и бандита сыграть, и деревенского убийцу, и военного. С «Возмутителем» все сложнее. Там физическая подготовка очень тяжелая: много перфомансов, танцев, хореографии. Я играю главную роль, Березкина, и мне приходится репетировать с артистами всех трех составов.
— Как работа над литературной сатирой М.Е. Салтыкова-Щедрина отличается от жизненной сатиры в «Реальных пацанах»?
— Салтыков-Щедрин очень реалистичен. Несмотря на то что действие перенесено в некую психиатрическую больницу, все диалоги живые, настоящие, поэтому ты сразу видишь себя во многих ипостасях. Проецируешь текст на личные переживания, на нашу жизнь, власть, систему управления и т.д. Поэтому литературная и жизненная сатира идут бок о бок. Это раньше сатирикам приходилось что-то придумывать, а сейчас практически все истории взяты из жизни.
— Получается, главную драматическую роль сыграет Антон Богданов, который много лет уделил комедии, причем не сценической, а телевизионной. Как думаете, такая смена вектора скорее положительно влияет на спектакль или отрицательно?
— Я это не сильно разделяю. К тому же по жанру спектакль все же не драма: хотя драматические переживания у моего героя есть, но много и остросатирических, и комических моментов — это же Салтыков-Щедрин! Про себя могу сказать, что я абсолютно в этом отношении человек открытый — из меня можно «лепить». Зачастую люди, которые и заканчивали театральный, и всю жизнь работают на сцене, «замыливаются», обрастают штампами.
— Долго копались в своем герое?
— До сих пор копаюсь! Сложно поверить в то, что ты здоровый человек, когда тебе постоянно говорят, что ты больной. И вот только ты поверил в свою болезнь, как приходят другие люди и говорят, что ты здоровый. Это я сейчас о своем персонаже говорю. Я ежедневно буквально «вываливаюсь» из репзала без сил, потому что у нас по 2 репетиции «Возмутителя» в день, и каждая на «активных» ногах.
— Как популярность «реального пацана» повлияла на повседневную жизнь?
— Если честно, плохо. Теперь люблю людей только на расстоянии. Шутка! (Смеется.) У меня очень узкий круг друзей, и дома я стараюсь держаться одиночества. Этот ситком — народный проект. Телевизор настолько сближает зрителя с актером, что тот буквально не чувствует никакой грани. Они подбегают, за шею обнимают, будто мы старые друзья — они-то меня давно знают, но для меня это совершенно незнакомые люди. Я в принципе никогда не отказываю сфотографироваться, но такого рода панибратство отбивает всякое желание. Такая вот обратная сторона «пацанской» славы.
