В Милане в конце ноября погода — как у нас бабье лето в сентябре: тепло, увядшая под ногами листва, и романтичное настроение соответственно. Вахтанговский играет в театре Джорджо Стрелера «Пикколо ди Милано» (Piccolo di Milano), а «пикколо» — это «маленький». Он действительно был таким в 1947 году, когда открылся в центре города — кстати, русской пьесой «На дне». Но про новое здание из красного кирпича этого никак не скажешь: большой зал на 950 мест в виде шестигранника имеет весьма элегантный вид, и с какой точки ты не смотрел бы на сцену, получается прекрасный обзор. Да и сама сцена просторная, на два метра шире вахтанговской, и эта разница только добавила воздуха в большой, но легкий спектакль Римаса Туминаса.
— Меня тут на пресс-конференции спросили: «Правда, что вы с собой медведя привезли?» Я говорю: «Да, привезли. Настоящего, из Сибири!» — смеется худрук Вахтанговского.
Два часа до начала. На сцене одна Маша Волкова, она же пушкинская Ольга, распевается, аккомпанируя себе на аккордеоне. Высокий, сильный голос Маши прекрасно звучит под сводами Piccolo. Блистательная актриса из поколения молодых: ее Ольга легка, эмоциональна, подвижна и очень музыкальна. Нет, не прав Онегин, уверяющий легковерного Ленского, что «в чертах у Ольги жизни нет». Еще как есть!
Спектакль проходят по точкам. Римас что-то тихо говорит Сергею Маковецкому, распевают сцену именин, проходят сцену с качелями…
За кулисы заглядывает другой Онегин — Алексей Гуськов: он играет второй спектакль. Но говорим мы с ним не про пушкинского героя, а про «Фальшивую ноту» — необычную премьеру, которую в начале сезона он выпустил с Геннадием Хазановым.
— Ты знаешь, — говорит Алексей, — мы сейчас такого баланса достигли, что ведем зрителя до финала очень точно.
Подтверждаю: пьеса — на двоих, работа — филигранная.
За полчаса до начала.
— Билеты есть? — спрашиваю местную кассиршу.
— Нет. Давно уже нет. И на Чехова — то же самое. (После Вахтанговского другой российский театр — Александринский, который, кстати, формировал программу для «Русских сезонов» в Милане, — играет здесь своих «Трех сестер», хотя спектакль свой по чеховской пьесе режиссер Андрий Жолдак назвал «По ту сторону занавеса».)
Билеты в Piccоlo, независимо от названия, — от 5 до 40 евро. Для сравнения: в Москве на популярные спектакли некоторые театры ставят и по 10, и по 12 тысяч рублей.
Публика появляется уже за полчаса. Думаю, что на спектакле известного российского театра следует прежде всего ждать соотечественников. Каково же мое удивление, когда я вижу, что итальянцев на первый показ пришло не меньше, чем наших! И это — на Пушкина, которого в европейском театре почти не ставят, в отличие от Чехова или Достоевского.
Познакомилась в антракте с итальянской актрисой Мириам Формизано: она специально приехала на спектакль из Генуи.
— Несколько лет назад наш театр был в Москве и Петербурге со спектаклем «Женщина-змея» по Карло Гоцци. Мы в Италии очень любим русскую литературу.
— А «Евгений Онегин» здесь — известная история или?..
— Что вы, ее очень хорошо знают. Смотрите!
И протягивает мне книгу: «Онегин» в мягкой обложке. Вот так некоторые в Италии ходят в драматический театр. Как в Ла Скала — с партитурой.
Публика в основном одета просто, без демонстрации достатка. И как будто вне моды (и это в городе, диктующем моду!), но элегантно, с шармом, который подчеркнут деталями: скажем, шарфом, повязанным с хорошо продуманной небрежностью.
Но вот «Евгений Онегин» начинается — и уже с первых фраз, произнесенных Сергеем Маковецким, и по тому, как прошла первая сцена, становится понятно, что у первого спектакля на просторной сцене Рicсolo, этой живой, чувствительной «материи», будет легкое дыхание.
Так и есть. На этом театральном шедевре Римаса Туминаса (обычно он за кулисами почти не смотрит на сцену, только слушает спектакль) видно, как рядом с большими, опытными артистами — Маковецким, Максаковой, Кузнецовым, Мельниковой, Корнеевой, Сотниковой, Макаровым — растет молодое поколение Вахтанговского театра. Изумительные Виктор Добронравов (молодой Онегин), Артур Иванов (Гусар), Мария Волкова (Ольга) и Василий Симонов (Ленский), Ольга Лерман (Татьяна): они не только техничны, но, что особенно ценно сегодня в театральном искусстве, — яркие индивидуальности.
И, разумеется, балетный класс под управлением несравненной Людмилы Максаковой во многом создает эмоциональный фон спектакля — романтичный, ментально точный. Это Анна Антонова, Александра Стрельцына, Екатерина Симонова, Ольга Немогай, Аделина Гизатуллина, Наталья Винокурова, Мария Шастина, Ольга Боровская и Павел Тэхэда Кардэнас в роли танцмейстера.
Танцевальный финал Татьяны с чучелом бурого медведя производит вполне ожидаемый эффект, что не раз проверено на гастролях. Вот и в Милане в публике я наблюдала изумление, переходящее в ошеломление и заканчивающееся овацией. Здесь еще и кричат, свистят…
После спектакля моя новая знакомая — актриса Мириам Формизано — на мой вопрос: «Ну как вам Пушкин?» — как-то просто сказала:
— Я потеряла себя. Извините.
— Но что для вас в такой трактовке романа оказалось самым неожиданным?
— Когда я прочитала, что в «Онегине» будут двойники, я подумала, что, скорее всего, мне это будет неприятно. Но все получилось наоборот: неожиданный способ рассказа! Он сначала, кажется, дает для публики некоторое отстранение, то есть дистанцию. Но на самом деле нет никакой дистанции, а наоборот — происходит еще большее вовлечение зрителя в такую историю, потому что эти персонажи тебя слишком трогают: и диалог Татьяны с няней, и монолог Онегина-старого, и этот прекрасный русский балетный класс… Я очень воодушевлена актерской игрой. Так гармонично все было на сцене!
А художник спектакля Адомас Яцковскис после спектакля говорит прямо как доктор: мол, сцена Piccolo показывает, что «Онегину» чем больше пространства, тем лучше.
