Итальянский актер Тони Сервилло рассказал о роли Горбачева

Звезда фильмов Паоло Соррентино выбивает из театра банальность

Итальянский актер и режиссер Тони Сервилло недавно посетил Санкт-Петербург. Он приехал со спектаклем «Эльвира» по пьесе Брижит Жак миланского Театра Пикколо, принимавшего участие в программе XVII Европейской театральной премии, вручавшейся в Петербурге. Сам он — лауреат Европейской киноакадемии и Венецианского кинофестиваля.

Звезда фильмов Паоло Соррентино выбивает из театра банальность
Тони Сервилло за два часа до спектакля.

В сентябре в Петербург приезжал кинорежиссер Паоло Соррентино, и вот теперь — его любимый артист, снимавшийся в картинах «Великая красота», «Изумительный», «ЛОРО». Как театрального актера и режиссера многие узнали Тони Сервилло только теперь.

Его спектакль — авантюра по нынешним временам. В основе «Эльвиры» — семь занятий по актерскому мастерству, которые проводит выдающийся французский актер и педагог Луи Жуве. События происходят с февраля по сентябрь 1940 года, в дни фашистской оккупации. Театр закрыт, но работа продолжается. Мастер и его ученики разбирают пьесу Мольера «Дон Жуан», бесконечно репетируют сцену, где влюбленная Эльвира призывает величайшего из соблазнителей к покаянию. Сыграть это не так легко, часто ничего не получается, но актеры проявляют упорство в поиске единственно верной интонации. Герои спектакля, студентка Клаудия прежде всего, во главе с Луи Жуве показывают процесс постижения актерского искусства. Прототипом Клаудии стала Паула Деэлли — очень способная молодая актриса, которой из-за еврейского происхождения были перекрыты все пути в годы оккупации Франции.

Тони Сервилло со своими коллегами занимается совсем уж безумным по нашим меркантильным временам делом, ставя спектакль, способный привлечь только подготовленную публику. В самом начале прозвучит реплика Жуве о том, что Эльвиру можно сыграть и сытой. Для того чтобы передать переживания, совсем не требуется голодная актриса, все чувства которой обострены до предела.

Тони Сервилло не только поставил «Эльвиру», но и сыграл роль Жуве, которым увлечен с давних пор. Он для него все равно что Станиславский для российских артистов. Интересно, что год назад на сборе труппы в Театре им. Евгения Вахтангова Римас Туминас сообщил о том, что в его планах приглашение на постановку в 2018 году Тони Сервилло.

Так случилось, что Сервилло оказался свидетелем трагической гибели греческого режиссера Тео Ангелопулоса, сбитого во время съемок мотоциклистом. Судьба подарила встречи со многими выдающимися людьми. Он снимается у самых актуальных режиссеров. Работал с Маттео Гарроне в «Гоморре», стал своего рода талисманом для Паоло Соррентино. Совсем недавно у нас вышла картина «ЛОРО», где у него роль Сильвио Берлускони. И это не единственный известный политик в его кинобиографии. Была еще роль Джулио Андреотти и… Горбачева, но это совсем не то, что приходит сразу в голову.

— Я бы не смог сыграть русского политика. А человека по фамилии Горбачев сыграл (в картине Стефано Инчерти в 2010 году. — С.Х.), но это прозвище моего героя, — рассказывает Тони Сервилло, показывая жестом на лоб. — У него родимое пятно на голове, поэтому его и зовут Горбачевым. Да, я играл Сильвио Берлускони и Джулио Андреотти, но это не значит, что я специализируюсь исключительно на политиках. У меня есть «Великая красота» Паоло Соррентино, которая принесла мне известность.

— Так вы прежде всего актер или режиссер?

— Актер, конечно. А режиссерская работа для меня связана с погружением в текст. Для того чтобы его понять, надо тщательно изучить, бесконечно произносить, и тогда в нем откроется неожиданное содержание. Только через практику можно понять текст. Этому нас учит Луи Жуве. Как режиссер он ставит на первое место актерскую игру. В «Эльвире» я стараюсь идти через размышления о театре к интерпретации жизни. Профессия актера все чаще становится банальной. Но одного только стремления нравиться и таланта недостаточно. Важны способность мыслить, анализировать, дисциплина и культура.

Петра Валентини и Тони Сервилло в спектакле "Эльвира" - предоставлено пресс-службой Санкт-Петербургского культурного форума.

— Почему вы сами решили сыграть Жуве? Это же всегда непросто, если сам ставишь спектакль.

— Никаких других мыслей по поводу исполнителя этой роли мне не пришло. Я сам должен нести за нее ответственность. Луи Жуве — мой учитель, хотя мы не встретились в этой жизни, да и не могли. Я родился в 1959 году, а его не стало в 1951-м. Мои взаимоотношения с Жуве возникают через его книги, опубликованные во Франции и Италии.

— И что самое главное для актера в учении Жуве?

— Согласно Жуве самый важный момент — появление персонажа на сцене. Артист сразу должен дать понять: мне есть что сказать. Важно, чтобы между зрителем и артистом происходил обмен реакциями. Об этом Жуве говорит молодой актрисе, и это зафиксировано в записях, которые велись во время его репетиций. Методика Жуве стала основополагающей для меня. Я мог бы только мечтать, что встречу где-нибудь в театре Жуве или Станиславского. Жаль, что это невозможно.

— Кто же ваш учитель? Все-таки по книгам научиться актерскому делу невозможно.

— Как и многие актеры моего поколения, я учился по системе Станиславского, изучал наследие Евгения Вахтангова, Всеволода Мейерхольда. Могу назвать своим театральным мастером итальянского актера и драматурга Эдуардо де Филиппо. Его хорошо знают не только у меня на родине, но и в России. Он мой мастер. Мне повезло увидеть его на сцене. Как и Луи Жуве, де Филиппо воспринимал театр как таинство.

— Вы упомянули реформаторов русского театра. Наверняка российская культура вам не чужда? Вы ведь ставили наши великие произведения.

— Я люблю читать русские книги. Теперь это не проблема. Многое переведено на итальянский язык. Я прочитал записки Святослава Рихтера, которые произвели на меня сильнейшее впечатление. Люблю русскую классическую музыку. Она одна из самых великих в мировом наследии. Стоит признать, что русская культура оказала сильное влияние на многих людей, живущих в разных точках мира. Я ставил оперу «Борис Годунов» Мусоргского. Пушкин в Италии известен как поэт также благодаря опере, не только «Борису Годунову», но и «Евгению Онегину», основанных на сюжетах Пушкина. Я также выступал в качестве рассказчика во время исполнения сочинений Игоря Стравинского.

— Как вы попали в оперу?

— Руководитель венецианского театра Ля Фениче увидел мою работу на драматической сцене и предложил мне поставить оперу. Что я и сделал. Я ставил произведения Россини, Моцарта, Бетховена, Рихарда Штрауса, Чимарози. Это важный для меня опыт.

Тони Сервилло в роли Сильвио Берлускони ("ЛОРО").

— Когда вы увлеклись театром?

— Еще ребенком. Как-то я побывал на спектакле «На дне» по пьесе Горького, поставленном в «Берлинер-ансамбле». Поскольку был маленьким, ничего не понял, но был впечатлен увиденным.

— Вам не мешает популярность, которую дает кино? Не раздражает, что зритель идет посмотреть на звезду, а ваши творческие поиски на сцене его не очень интересуют?

— В этом нет ничего страшного. Допустим, театральный актер активно снимается в кино, и это дает ему гораздо большую популярность, чем если бы он только выходил на сцену. Да, публика приходит посмотреть на него как на кинозвезду, но, увидев спектакль с ее участием, возможно, придет еще раз.

— При вашей невероятной загрузке в театре как вы находите время на то, чтобы сниматься в кино?

— Обычно у меня один-два фильма в год. Съемки проходят в летнее время, когда я не так активно занят театром. В течение года играю около 200 спектаклей, езжу на гастроли. С «Эльвирой» после Санкт-Петербурга мы отправимся во Францию и Румынию. Потом в течение месяца будем играть ее в Милане. Там мы уже показывали этот спектакль целых три месяца. Дальше отправимся в Неаполь и Рим.

— Вы, как и Паоло Соррентино, неаполитанец. Насколько это определило ваш характер?

— Мой родной Неаполь — что-то типа «Комеди Франсез» на открытом воздухе. Это тот город, у которого за спиной огромный культурный пласт. Из Неаполя вышли великолепные актеры и писатели. Люди там и в обычной жизни ведут себя очень театрально, как артисты. Связь богатейшей неаполитанской культуры, театра, музыки с особенным социальным поведением неаполитанцев делает мой город особенным с культурной точки зрения. Некоторые антропологи считают, что там есть определенные социальные установки для развития театрального искусства.

— Соррентино — ваш главный режиссер?

— Я снимался у него в пяти картинах. Но теперь он целиком поглощен работой над вторым сезоном сериала «Молодой Папа». Сам я прошлым летом снял фильм по графической новелле, и надеюсь, вы его скоро увидите. В апреле у меня съемки у Донато Карризи, у которого я уже снимался в «Девушке в тумане». С Марио Мартоне приступим к картине об отце Эдуардо де Филиппо — актере и драматурге Эдуардо Скарпетто.

— Во время недавнего визита в Петербург Паоло Соррентино на мой вопрос о том, жалуют ли его критики в Италии, ответил, что ничего хорошего в свой адрес он от них не слышал. А вы подвергаетесь атакам?

— Не имею представления о том, как ко мне относятся в Италии. Во всяком случае, никаких атак со стороны итальянских журналистов не было. Я удивлен словами Паоло. У людей, занимающихся театром и кино, особая миссия. Как только мы становимся публичными людьми, наши высказывания приобретают общественный характер. На нас возлагается ответственность, хотим мы того или нет. Любое наше выступление — публичный жест. «Эльвира» тоже имеет политический и поэтический смысл, заставляя зрителей задуматься о тех жертвах, которые нужно принести во имя театра.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №27864 от 20 декабря 2018

Заголовок в газете: Итальянский Горбачев

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру