Программа под названием «Sacre» состояла из двух получасовых балетов. Цены на билеты в партер на черном рынке были астрономические — до 120 тысяч в первые ряды. Тем не менее зал был забит до отказа.
Показанный в первом отделении вечера балет «Фальшивая улыбка» поставлен приятелем Полунина Россом Фредди Рейем на музыку польской группы KROKE. Рей недолгое время как классический танцовщик работал в балетной труппе под руководством Йохана Кобборга в Национальной опере Румынии, а совсем недавно сформировал свою продюсерскую компанию, которая создает и спонсирует шоу по всей Румынии. По словам самого простодушного постановщика, это его произведение о том, «почему хороший человек совершает плохие поступки», «о чем он думает и что заставляет его страдать». Лексический язык этого хореографа вполне классический, так что двойные туры в воздухе, вращения и другие элементы классического танца изобилуют в этом сочинении с участием интернациональной команды, состоящей из 8 танцовщиков — 6 мужчин и 2 женщин, собранных из разных стран мира.
В качестве «хорошего человека» на сцене предстает Сергей Полунин с обнаженным торсом и портретом Владимира Путина на груди, и Игоря Зеленского (руководитель Мюнхенского балета, который, кстати, присутствовал в зале) — на плече. Остальные персонажи, в том числе две девицы в нижнем белье, — плоды его воображения. Все лица артистов набелены, словно лица персонажей комедии масок дель арте. Полунин уподобляется Пьеро, а направить его по греховному пути пытается некий Арлекин. Перед нами вполне смотрибельный, но незамысловатый пустячок, слегка напоминающий эстрадные подтанцовки.
Оценить магнетизм танца Полунина зрители могли только в балете «Sacre», показанном во втором отделении и давшем название всей программе. Создан он на музыку балета Игоря Стравинского «Весна священная» (Sacre, собственно, и означает «освящение», «священная») и посвящен первому постановщику этого балета Вацлаву Нижинскому, у которого в этом году как раз юбилей: в марте великому артисту балета, единственному среди танцовщиков называемому Богом танца, исполнится 130 лет.
Вот тут Полунин явно был в ударе. На сцене не было никаких декораций, кроме красного каната, кругом огибающего сцену, и набросанной поверх него листвы… Не было и других актеров. Выйти одному на сцену и 40 минут цепко держать внимание зрительного зала (который сидел все действие практически не дыша) — дано не всякому артисту.
Создан этот балет специально на Полунина хореографом Юко Оиши, бывшей танцовщицей Гамбургского балета, руководимого хореографом Джоном Ноймайером. Последнее обстоятельство немаловажно уже потому, что Ноймайер является самым крупным в мире коллекционером вещей и предметов, связанных с дягилевской эпохой, и поставил в своей компании множество балетов посвященных Нижинскому и дягилевским сезонам. Так что ставил для Полунина хореограф, весьма сведущий в биографии Нижинского и снабдивший свой балет множеством цитат из ролей этого легендарного танцовщика. То тут, то там опознаются движения из «Петрушки», «Послеполуденного отдыха фавна», самой «Весны священной». Но главное, конечно, не это.
Балет этот стоило увидеть именно в исполнении Полунина: такой силы воздействия на публику достигал актер в некоторых сценах. Сцены эти не излагают биографию и жизнь великого артиста, они есть лишь интерпретация Полуниным его личности и создают определенные впечатления о ней у зрителя. Естественно, без всякой натуги через призму своего сознания актер воспроизводит предложенную ему пластику так, как будто она создается прямо на глазах у зрителя. Танец Полунина, особенно в той хореографии, какую мы увидели в этот вечер, очень похожей на импровизацию, течет так же естественно и органично, как вода, ничто ему не мешает. Ведь этот балет не только и не столько о балетном танцовщике Нижинском. Он о «Клоуне божием», как подчас именует себя в своих дневниках сам Нижинский. То есть он о всяком большом артисте. Он, по признанию самого танцовщика, и о нем — Сергее Полунине, тоже.
Особенно пронзительна в балете «Sacre» сцена «Последний танец Нижинского», в которой гениальный танцовщик на грани последних душевных сил и еще не погасшего сознания «венчается с Богом» (так определил свое последнее выступление Нижинский в дневнике).
Полунин танцует этот балет очень личностно, ведь для него Нижинский — человек, видимо, очень близкий, даже по своему миросозерцанию. «Я хочу танцевать, рисовать, играть на рояле, писать стихи. Я хочу всех любить — вот цель моей жизни. Я часть Бога, моя партия — это партия Бога. Я люблю всех. Я не хочу ни войн, ни границ. Мой дом везде, где существует мир. Я не хочу иметь собственности, я не хочу быть богатым. Я хочу любить, любить. Я любовь, а не кровожадное животное. Я человек. Я человек. Бог во мне, а я в Нем» — эти слова из дневника Нижинского, судя по известным нам постам танцовщика в соцсетях, вполне мог бы написать и сам Полунин.
