Два уникальных героя, l`enfant terrible кино и моды. Оба создают от кутюр в своей сфере, опираясь часто на «низкие истины», откровенный трэш. И та и другая картины — все равно что «работа без авторства». Их мог снять любой кинематографист. Кто-то из знаменитых героев «Однажды... Тарантино» скажет о Квентине: он как мотоцикл, сделанный на заказ, уникальный. Но как раз уникальности как таковой мы и не увидим. Цитата самого Тарантино, словно выбитая на экране, подводит черту: «Если вы достаточно сильно любите кино, то сможете снять хороший фильм». Вышеназванные документалисты, по всей видимости, его недостаточно любят.
«Однажды... Тарантино» производит странное впечатление. Идет беглый и бесстрастный пересказ биографии: работал в видеопрокате, снял первый фильм, приехал в Канны независимым молодым режиссером, а вернулся звездой, получил «Золотую пальмовую ветвь» за «Криминальное чтиво»... На экране упоминаются фильм за фильмом, одна говорящая голова сменяет другую. Хотя это знаменитые кинематографисты — актеры Тим Рот, Майкл Мэдсен, Кристоф Вальц, Дайан Крюгер, сценаристы и продюсеры. Нет Умы Турман, Брэда Питта, Леонардо Ди Каприо, да и сам Тарантино отсутствует как класс.
Герои вспоминают, как работали с Тарантино, но почти нет ни одной живой истории, зато хватает банальных слов: «Да это по-настоящему круто!», «Квентин — прирожденный режиссер». Получилось нечто вроде творческого портрета. Ничего личного. Разве что уход любимого монтажера Салли привносит хоть какую-то человеческую интонацию в эти быстро сменяющиеся картинки.
Братья Вайнштейн продюсировали фильмы Тарантино, но «Однажды… в Голливуде» рождался без них. Когда-то Тарантино разозлил многих критиков в свою бытность президентом жюри Каннского фестиваля, когда вручил «Золотую пальмовую ветвь» фильму «Фаренгейт 9/11» Майкла Мура, созданному при участии их общего продюсера Харви Вайнштейна. Теперь многие люди, которых мы видим на экране, работавшие с ним, вспоминают о том, что в руках Вайнштейна была сосредоточена огромная власть, которой он пользовался, о том, как сильно потел и как его боялись. 87 обвинений выдвинуто против могущественного Харви, и после этого Квентин уже не мог с ним больше работать. Истории пришел конец после 25 лет дружбы. На экране — анимационные герои: Тарантино, Харви, его жена, маленькая дочка и ее куколка.
Фильм «Жан-Поль Готье. С любовью» рассказывает о том, как кутюрье, объявивший об уходе из моды, создает шоу в парижском кабаре «Фоли-Бержер». И зрители вместе с авторами фильма проходят путь гения от самого детства до дебюта в мире моды, узнают, как работал с Мадонной, Педро Альмодоваром и его музой Росси де Пальма. Бабушка и плюшевый мишка стали главными двигателями Готье. Ребенком он мечтал о кукле, но родители считали, что мальчику это не пристало. Взамен появился мишка. «Я делал ему макияж, клиновидные чашки бюстгальтера, хирургические операции. Это был мой первый дизайнерский опыт. Мишка до сих пор жив», — рассказал приехавший в Москву Готье.
В Москве он познакомился с Виктором — пожилым человеком в удивительном розово-зеленом костюме и колпаке Деда Мороза. Виктор поинтересовался: «Как одеваться пожилым жителям Подмосковья, чтобы хорошо выглядеть?» Готье в ответ сказал, что он идеально выглядит. Так и пристало ходить по Подмосковью. Готье понятия не имел, что на показ фильма о нем пришли русские мужчины в женских платьях с накладной грудью. Но одежда, по словам Готье, может обмануть, иногда она именно такой цели и служит. Свой спектакль он создает с режиссером Тони Маршалл, 96-летняя мать которой, в прошлом актриса, и вдохновила его на создание спектакля. Готье нравятся пожилые дамы, в фильме это очевидно. «Я играю в детские игры даже в зрелом возрасте», — сказал Готье.
Создавая коллекцию, которую мы видим в фильме, он неожиданно приглашает 70-летнюю Мирей, которая не работала семь лет. Зачем? «Мне нужны были руки из другой эпохи. Она может все». В Москве Готье вспомнил русский черно-белый фильм «Трудно быть богом» Алексея Германа: «Невероятный фильм. Я бы мог разрабатывать костюмы для российского кино». Сейчас ему интересно перерабатывать старые вещи. «У нас так много одежды. Мы не успеем ее износить. Многие марки сжигают свою одежду. Я работал с тем, что уже существует. Беру старое и вставляю в новую коллекцию. Моя мать сшила себе юбку из брюк моего отца».
