Из 144 лотов, которые Sotheby's выставил на аукцион русского искусства, собственно, только один лот и был оценен больше, чем в миллион. Это двухметровое полотно непотопляймого хедлайнера всего отечественного арт-рынка Ивана Айвазовского «Неаполитанский залив» с верхней планкой эстимейта £1,2 млн.
Работа происходит из немецкого собрания, предки семьи некогда занимались торговлей в России, тогда и купили картину. У нее есть и аукционная история: в 2008 году она ушла с молотка на аукционе Koller в Цюрихе за 2 млн. швейцарских франков.
В общем, нет ничего удивительно в том, что такая вещь сделала «Русскую неделю». Нельзя сказать, что новый владелец переплатил, напротив. Впрочем, глядя на новость о громкой продаже, можно невольно подумать, что пульс арт-рынок бьется в прежнем ритме. Но нет.
Если посмотреть на остальные результаты аукциона Sotheby’s, который, кстати, был растянут с 26 мая по 2 июня, то они не такие уж радужные. Многие лоты в сегменте дороже $100 тыс – а их было всего-то около десятка – так и остались непроданными. Самым же ходовым оказался сегмент $5 – 30 тыс.
– Именно в этом недорогом сегменте было сделано немало выгодных покупок, – говорит «МК» эксперт по инвестициям в искусство, специалист российского аукциона ArtSale.info Владимир Богданов. – Но, справедливости ради, в этом сегменте хорошо покупают и на аукционах внутри России. Причем, в ряде случаев сотбисовские цены были такие же, а то и ниже московских.
Другой аукционный дом MacDougall's так же показал скромные результаты. Заметим, что он первый вышел на «Русскую неделю» и запустил длинные онлайн-торги – с 30 апреля по 16 мая. Однако что-то пошло не так… Владелица дома Екатерина Макдугалл заявила, что торги не состоялись по техническим причинам.
Новый аукцион MacDougall's провел по старинке – одним днем, 30 мая. Выставлялась в основном графика и небольшие или средние работы маслом. Впрочем, ориентироваться на сайте было довольно сложно. Самым дорогим лотом в итоге стала живописная работа Константина Коровина «Le Port de Nice» (1922 г.) среднего размера (60,5 на 81 см) – она была продана за £175,5 тыс. ($216 тыс.). Всего шесть лотов ушли дороже £100 тыс., большинство вещей было распродано за £500 – 5000.
Можно ли назвать такие результаты провалом? Вряд ли. Ситуация диктует новые правила, где перед аукционистами стоял выбор – залечь на дно, как это сделал аукцион Bonhams, который отложил торги на ноябрь, или рискнуть, встроиться, попробовать сделать хоть что-то. MacDougall's и Sotheby's попробовали – и получили результат, соответствующий реалиям. На очереди Christie’s, который запускает русские торги завтра и подведет итоги три недели спустя.
– Что ж, риск – благородное дело, – комментирует Владимир Богданов. –Да и жизнь не дала традиционным аукционам выбора. Либо голый онлайн: без светской части, без живого предпросмотра, без шоу в зале. Либо не проводить никак, а, по сути, сдать позиции в пользу более проворных конкурентов. Так что те, кто решились – молодцы. Специфика есть. Торги в интернете снижают шансы на эмоциональные (а можно сказать «взбалмошные») покупки. У покупателей есть гораздо больше времени на взвешенное решение. Так что вряд ли можно ожидать безумных превышений эстимейтов и каких-то необъяснимо дорогих покупок. Покупатели в онлайне традиционно решают прагматичные задачи: усиливают коллекции, делают выгодные покупки.
А что у нас? Мировой рынок как-то шевелится, показывает, что он не сломлен вирусом и карантином: пациент скорее жив, чем мертв. На отечественных просторах то же? Ответ – да.
По галереям и ярмаркам ситуация ударила сильно, но аукционы, особенно те, что и раньше работали в основном онлайн, продолжают свою деятельность. И самый ходовой сегмент здесь тот же – недорогой. Кроме того, выросло чисто онлайн-продаж через специализированные группы в соцсетях. «Шар и Крест», «Соль и Перец», «Художественный базар» – вот некоторые примеры виртуальных платформ, где сами художники могут выставить свои работы за небольшие суммы. Для многих из них – это спасение в период вынужденного простоя. То есть, работать-то художники работают, а вот реализовывать свои творения на ярмарках и в галереях сейчас проблема. Крутятся как могут.
Пока вирус гуляет и парализует экономику, сложно предугадать, что ждет нас «за поворотом». Хотя понятно, что кризиса уже здесь.
– Когда стало известно, что власти закроют непродовольственную розницу, то появилось две гипотезы. Первая – люди от скуки станут больше покупать искусства в интернете и онлайн-торговля искусством начнем переживать бум, – отмечает Богданов. – Вторая была обратная – люди начнут экономить на всем и последует остановка продаж. Две месяца «самоизоляции» показали, что обе гипотезы оказались не верными. Ошибкой было бы считать, что люди станут больше покупать дорогого искусства в онлайне из-за скуки или исключительно по причине бесконтактности. Круг систематически покупающих коллекционеров в России очень узок. Это не тысячи, и даже не многие сотни человек. По сути, наш внутренний рынок искусства – это до сих пор рынок штучных продаж. И в онлайне, как и везде, коллекционеры покупают, только если есть интересный предмет и по хорошей цене. И продолжат покупать, несмотря на все административные препоны. А частности, даже в месяцы наивысшей неопрелеленности, в марте-апреле мы наблюдали два случая, когда люди начали собирать важные коллекции с мыслью о создании музеев в своих регионах. Ситуация этому благоприятствует: в этот кризис стали появляться вещи музейного значения по неплохим ценам.
Кризис кризисом, а законы на арт-рынке остаются прежними: если появляется хорошая вещь музейного уровня по адекватной цене, то ее покупают, нет – так нет. Это касается как нашего внутреннего арт-рынка, так и мирового. Многие аукционные дома уже давно работают только в виртуальном формате и им пришлось сильно менять систему взаимодействия с коллекционерами.
– Мы все свои аукционы изначально проводили только в Интернете, – рассказывает Владимир Богданов. – Поэтому драматических перемен по факту не почувствовали. Да, когда началась неопределенность с введением пропускного режима, нам тоже пришлось экстренно поменять ряд бизнес-процессов, собрать еженедельные каталоги немного «впрок». Но в итоге как делали каждую неделю по аукциону, так и делаем. Спада продаж в марте-апреле у нас не произошло, даже прибавили за счет предложения работ высокого уровня. Но и взрывного роста из-за самоизоляции никакого не было. А уж то, что запреты и нервотрепка с передвижением не пошла никому на пользу, – это очевидно. А уж то, что запреты и нервотрепка с передвижением не пошла никому на пользу – это очевидно. Прогноз развития ситуации? Волны позитива на национальном рынке искусства можно ожидать лишь со сменой экономического курса. Дискуссия на эту тему ведется. Глядишь, что-нибудь и изменится. В целом ситуацию спасает, что ряд серьезных системных коллекционеров, продолжают покупать, не дожидаясь очередных светлых времен. Они пользуются благоприятной ценовой ситуацией здесь и сейчас. И, молодцы, правильно делают.
