Агата Кристи ножку подставила
Детектив начинается в зале с удивления: вхожу, и — о ужас — зал полный. Откуда столько зрителей на прогоне? Но, присмотревшись в полутемном зале, понимаю, что в креслах не люди, а поясные манекены. Все черные и в черных водолазках, как будто движение Black Lives Matter докатилось до Первопрестольной — и у нас сейчас такое начнется...
— Это шахматная рассадка, — объясняет мне руководитель пресс-службы «Табакерки» Ольга Андрейкина. — Чтобы не было ощущения пустоты и было ощущение остроты.
Остроумно. Зрители в комбинации е2–е4 или в каком-нибудь маленьком гамбите.
Детектив продолжается с падения: в полутемном зале, неудачно промахнув ступеньку, падаю с таким грохотом, что все, кто в этот момент на сцене, в ужасе замирают. Никак бабушка английского детектива Агата Кристи мне ножку подставила. Но пожалела — обошлось без переломов, но не без ушибов.
А на освещенной сцене — дивная декорация: две колонны на фоне роскошного задника из стекла, два кожаных дивана цвета перезрелых оливок, такое же кресло. На одном из диванов присела артистка Яна Сексте. У ее ног — черепаха. Здоровая, черная, слегка тронутая бирюзовым цветом. Таких животных по дому расставлено/развешано (пересчитываю) точно с десяток. Животные эти особенные, тотемные, но о них — дальше. Слева и справа — симметрично друг против друга: высокая полка с книжными фолиантами справа, а с вином — слева. Судя по количеству бутылок, опять же симметрично уложенных в винном баре, пить будут немерено. Запьешь тут, на острове Индейца, куда по приглашению хозяев прибудет (прошу обратить внимание) — десять гостей, незнакомых ни с хозяевами, ни друг с другом.
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
Пьесу в трех актах «И никого не стало» Агата Кристи написала в 1943 году. Премьера состоялась в Лондоне в театре «Нью Уимблдон» в сентябре того же года, а спустя два месяца спектакль переехал в театр «Сент Джеймс». Постановка получила хорошие отзывы и выдержала 260 представлений. Под названием «Десять маленьких индейцев» она ставилась и на Бродвее (426 представлений). А сколько уж она выдержала экранизаций, говорить нечего.
В России же это первая театральная постановка. К детективу, который входит в сотню лучших мировых детективов, Владимир Машков готовился давно и подошел к нему с научной точки зрения. В соавторы своей сценической версии пригласил людей, далеких от театра, — модельера Валентина Юдашкина (правда, тот два сезона назад одел в «Табакерке» мюзикл «Моя прекрасная леди») и уж совсем неожиданно скульптора Александра Рукавишникова. Это он выстроил эффектную эклектичную декорацию, где изысканный модерн соседствует с люстрами, своей ветвистостью напоминающими оленьи рога, а гостиную украшают фигуры животных, рыб и птиц. Это и есть индейские тотемы, что символизируют хорошее и дурное, скрытое в человеке. И соответствуют героям пьесы.
Десять негритят отправились обедать, один вдруг поперхнулся
Минут пять Машков делает последние корректировки на сцене на своем «птичьем языке» — тот, кто не в теме, все равно ничего не поймет.
— Нужно приспособиться (показывает руками — к чему, к кому приспособиться и как).
Появляется актер Борис Плотников, коллеги ему аплодируют. Глядя на субтильную фигуру уважаемого актера, удивляюсь: «И как это в таком помещается столь мощный, глубокий и с красивым окрасом голос, которым его герой — судья Лоренс Уоргрейв — будет вгонять в оцепенение гостей, званных на остров Индейца». Машков — группе молодых артистов: «Ребята, индейцы, давайте попробуем новый вариант оперения. Как ирокез у римских легионеров». Начинаем. Поехали!
И грянул гром, с грохотом прокатившийся по сцене раскатами, — того и гляди остров треснет. Демонический смех судьи, который из глубины сцены произносит:
— Все получилось. Все получилось, как в стишке про десять маленьких индейцев. Это суд справедливости.
— Все-все. Достаточно. Просто микрон добавь, — это Машков кричит из зала наверх звукорежиссеру, добиваясь идеального звучания.
Похоже, что это был фрагмент финала, но какого? У Агаты Кристи финалы романа и пьесы разнятся. Но пугающий демонизм сменяется прелестной светлой беззаботностью следующей мизансцены — гости начинают прибывать в замок на острове. Их встретят слуги — супружеская пара мистер и миссис Роджерс, которая не общается, а собачится.
— Хватит стоять, иди на кухню, — командует мистер Роджерс (Игорь Петров). Пластика у миссис Роджерс (Яна Сексте) говорит о ней больше, чем «пролаянные» слова, — вороватая и ворчливая.
Первой легкой походкой вылетает стройная красотка — юная секретарша Вера Клейторн (Аня Чиповская). Рядом с ней джентльмен в широкополой шляпе и пальто с видом авантюриста — Филипп Ломбард (Евгений Миллер), уверенный в своей неотразимости.
Секретарша:
— А вы бывали здесь раньше?
Джентльмен:
— Нет, но много слышал про это место. Этот дом построил Джонни Брюер, мой давний приятель. Это очень грустная история.
— О любви?
— О ней, проклятой. Он был богатый парень, влюбился в знаменитую Лили Логан. Купил этот остров, выстроил для нее дворец. Окружил отрядом индейцев...
Вскоре к их компании присоединятся восемь других персонажей Агаты Кристи — генерал, добрый вояка (Сергей Беляев), всеми и всем недовольная дама миссис Эмили Брент (Алена Лаптева), седовласый доктор Армстронг, эксцентричный мужчина, больше напоминающий гастролирующего скрипача (Виталий Егоров). А также упомянутый выше судья Королевского суда (Борис Плотников), детектив Блор, выдающий себя почему-то за золотопромышленника (Сергей Угрюмов), и молодой плейбой Энтони, фанат модных автомобилей (Владислав Миллер). Милейшая компания, готовая ко всем удовольствиям мира.
— Боже мой, какая прелесть! — секретарша полна эмоций и дивно хороша собой. В следующей мизансцене она сменит свое зеленое платье на умопомрачительный туалет с открытой спиной, который, между прочим, надо уметь носить. Чиповская умеет: обнаженные плечи прикрывает белый норковый палантин.
В антракте спрошу Чиповскую — стала бы она в наше время носить такие туалеты? Кажется, что она для них создана. И вот что ответит мне Аня: «Да, женская мода в те времена была необычно элегантная, утонченная, подчеркивающая достоинства. Но и мировоззрение, и настроение в обществе были все-таки несколько другими. У моих костюмов в спектакле невероятный силуэт, но в жизни я бы их не носила. Потому что это не я, это не мое».
— Вы очаровательны, — восхищается увлекшийся ею мистер Ломбард. Все смеются, подкалывают друг друга, демонстрируя английский юмор. Здесь кругом десять — десять человек, десять тотемных животных и десять маленьких индейцев — их светлые статуэтки выстроены в затылок друг другу на камине.
Все в сборе, как перед балом. Но неожиданно раздается голос:
— Леди и джентльмены, прошу тишины. Вы обвиняетесь в преступлениях, совершенных в различное время.
И далее по списку — кто, когда и в чьей повинен гибели. С этого момента жизнь этих господ превратится в ад. Отрезанные морем от всего мира, они остаются один на один с неизвестным мстителем. Он обвиняет каждого из них в безнаказанном убийстве и грозит возмездием. Кто он? Героям предстоит повторить судьбу беззащитных маленьких героев жестокой считалочки. А вот и свиток с ее текстом висит как раз над камином, где выстроились маленькие индейцы.
Вера (читает): Десять маленьких индейцев уселись пообедать, один поперхнулся и их осталось девять.
Марстон (хохочет): Смешно!
Роджерс входит и тихо проходит в кабинет.
Вера: Девять маленьких индейцев, поев, клевали носом. Один не смог проснуться, и их осталось восемь.
И так далее — черный юмор про черных негритят во времена написания романа и пьесы не был так опасен, как теперь. Но уже тогда из соображений политкорректности негритят автор заменила на индейцев, хотя в считалочке негритята так и остались.
Ключевое слово — скорость3
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
У детектива Агаты Кристи, что и говорить, богатая кинобиография, не то что театральная. Роман был экранизирован около 10 раз. Первой экранизацией стал американский фильм «И не осталось никого», снятый в 1945 году Рене Клером. Последующие экранизации (1965, 1974 и 1989) в целом основывались больше на пьесе, чем на романе. Только фильм «Десять негритят» Станислава Говорухина (две серии, 1987 год) использовал оригинальное название романа и полностью соответствовал сюжетной линии с мрачной концовкой. Уже в ХХI веке (2015 год) на телеканале BBC One вышел мини-сериал «И никого не стало», который стал первой англоязычной экранизацией, использовавшей оригинальную концовку романа. А в июне 2020 года вышел первый трейлер нового мини-сериала «Их было десять». Даже появилась компьютерная игра Agatha Christie: And Then There Were None. Безусловное доказательство вечности сюжета о преступлении и наказании независимо от жанра. Хотя детективному тут самое место.
А как играть детектив? Сцена — не экран, спецэффектами не прикроешься. Ключевое слово здесь по Машкову — скорость в кубе, но которая не мешает проявлению характеров и внутренней драматургии.
Насколько опасно существовать в таком скоростном режиме? В антракте Виталий Егоров, исполняющий роль доктора, вспомнит слова своего учителя Олега Табакова:
«Дли-и-и-ить! — говорил он нам. — Не останавливаться, не прерывать!» В общем, беспрерывное существование — без него в детективе совсем нельзя. Сейчас в правоте этих слов убеждаюсь как никогда».
А трупы между тем множатся, число тотемных индейцев на камине убывает с пугающей быстротой. Кто на очереди — полковник Маккензи или синий чулок мадам Брент? Ее найдут мертвой в кресле от ядовитого укола, другую, миссис Роджерс, — не проснувшуюся в собственной постели. Тотемные животные молча созерцают гибель людей. Кстати, о животных, которых собственноручно изваял Рукавишников, не доверив эту работу ассистентам.
Они — не просто декор, а символы, зеркало всех участников события. Вот, скажем, росомаха, которую как только не называли люди — гиена севера, скунс-медведь, лесной демон, обжора, дьявол. Индейцы считали, что росомаха — это посланник между двумя мирами — миром реальным и миром духов. Росомаха наделяет обладателя этого тотема особым качеством — он отчаянно бьется за свою жизнь до последнего, не готовый мириться с безвыходной ситуацией. Точно как мистер Ломбард. А муравьед? Человек-муравьед опасен, ловок, изворотлив и наделен мгновенной реакцией. Эта судья или?..
Зверюги, замечу, выполнены мастерски, и жаль, что из зала не видно, как на броненосце тщательно проработаны монеты, покрывающие его горбатое тело. Гарпия не случайно зависла по центру сцены — эта красивая хищная птица из семейства ястребиных окружена ореолом дурной славы. Индейцы верили, будто одного удара ее клюва достаточно, чтобы раздробить человеку череп. Нет, это она скорее судья. В общем, сплошной кроссворд. Не говорю уже про пираний, стая которых в мгновение ока обгладывала труп покойника, погружаемого в море перед погребением. Скелетирование мгновенное, ни кусочка плоти не оставляют гарпии. Образы животных помогают расшифровать то, что на самом деле происходит среди людей. Как выяснится позднее, связь мира человеческого и животного у Владимира Машкова задумана абсолютно не случайно.
Мурмурация — наше все
Актеры уходят на перерыв, а мы с Владимиром Львовичем сидим по центру зала.
— Ставить детектив на сцене — это ад? У тебя же нет под руками того, чем обычно пользуются кинематографисты. Все происходит здесь и сейчас.
— Никакого ада нет. Зато у нас есть другая возможность: все наше внимание сконцентрировано на ситуации, как она разворачивается на наших глазах. Я уверен, что ни ты, никто другой не заметили, как был подсыпан яд в стакан для Энтони. А он был подсыпан. В этом смысле детектив очень благодарный жанр для артистов, потому что нужно пытаться найти очень острое существование внутреннее. А если говорить об Агате Кристи и ее пьесе, то она очень современная: с каждой минутой все современнее и современнее. Мы идем к разговору о себе — а мы-то сами в чем-то виновны? Есть ли справедливость? И какой вы хотите справедливости? Нужно карать или не нужно карать? И как человек живет с бедой или преступлением? И как оно трансформируется в другой, практически героический поступок.
У нас потрясающая труппа. Жанр детектива требует абсолютной скорости и конкретного внимания друг к другу. Поэтому нужно правильно разложить темпы и ритмы, дать воздуха.
— Ты не робкого десятка. Тем не менее десяток экранизаций романа Кристи, среди которых есть очень удачные, тебя не остановили?
— Сравнения меня никогда не сдерживали. Я давно набрался смелости и сделал «Страсти по Бумбарашу», хотя все прекрасно знали телевизионный фильм. Театр — это вообще другой жанр, живые краски. Живой актер и живые события, которые происходят в их восприятии. Одиннадцать человек заплести в одно пространство. В этом пространстве все настолько симметрично, артефакты точны для того времени (события происходят во время войны). Вот посмотри, например, на балку, она зависла над колоннами. Как ты думаешь, что это такое?
— М-м-м, затрудняюсь.
— Для меня это та балка, на которой казнили преступника Варраву. Тот символ зла или не зла, которого отпустили. Кусок креста, короче.
— Поведение временных обитателей дворца — как в стае, сбившейся от страха.
— Мурмурация… Это одно из проявлений стайного существования в мире животных, когда они абсолютно синхронно двигаются, чтобы из стаи не вырвали жертву. То есть кто отстал от стаи, тот и погибает.
— Получается, вся наша жизнь — мурмурация.
— Ну да. Почему я повторяю, что мы стремимся к одной точке — «не принимай, но и не отвергай». Потому что мы либо сразу что-то принимаем, что-то сразу отвергаем. Вот это и есть начало мурмурации, когда одна часть общества кидается в одну крайность, другая — в другую. Потом они меняются местами. Обсуждение того или иного события в нашей жизни вызывает человеческую мурмурацию.
— Ты же не кидаешься, стоишь обычно посредине, и как такой тип поведения можно назвать с биологической точки зрения?
— Я, как и все, подвержен некоему движению. Другое дело, что я усилием воли могу сдержать моментальную ярость или, наоборот, отчаяние. Здесь момент управления волей человека и его характером.
— Вы подумайте, какая связь: ты ставишь детектив как актуальнейшее произведение.
— Эта история мне очень нравится, была задумана давно, еще когда я только пришел, она была у меня в пакете тех пьес, которые хотелось бы поставить. А дальше время и название — «И никого не стало» — само нас двигает к ней.
— Выходит, и нас никого не станет?
— Тут надо посмотреть, что будет в конце. События во втором акте будут развиваться очень стремительно.
Интересный вопрос — чем же дело кончится у «Десяти негритят»? Ведь у Кристи в романе и в пьесе — разные финалы. Один мрачный — мрачилово, другой — хеппи-энд. Какой выбрал Машков, который как никто умеет из театра делать праздник. Даже грустный, даже черный, но праздник!
