Музей Гуггенхайма на Манхэттене получил «Комика» в качестве анонимного пожертвования, а вместе с ним – порцию технических заморочек по его сохранности. «Мы благодарны за этот дар. Он демонстрирует искусную связь художника с историей современного искусства, но и создает небольшой стресс для нашего хранилища», – говорит директор Музея Гуггенхайма Ричард Армстронг.
На самом деле, проданный «Комик» не включает в себя банан или ленту. Коллекционер покупает сертификат подлинности. Это подробный 14-страничный список инструкций о том, как именно банан должен быть установлен и показан. Лена Стрингари, главный хранитель Музея Гуггенхайма, говорит, что в этот раз инструкции были довольно детальным и просты для выполнения – бананы менять каждые 7-10 дней и приклеивать на расстоянии 175 см над землей.
Сохранение концептуального искусства – дело не из легких. Ведь работа не должна потерять внешний вид в течение долгих лет. Как сохранить воздушный шар с дыханием художника (”Artist’s Breath” в галерее Tate Modern), который неизбежно будет сдуваться? Или масштабную модель алжирского города, сделанного из кускуса? Или к скульптуре из переплетенных лепешек? А как насчет компьютерного искусства – программное обеспечение устаревает и больше не может работать? А если произведение создано из люминесцентных ламп, которые больше не производятся?
«Если вы думаете, что искусство – это идея, а материал вторичен, то не имеет значения, как долго этот материал существует», – говорит Мелисса Чиу, директор Музея Хиршхорна и сада скульптур в Смитсоновском институте в Вашингтоне. Акцент на идее настолько важен, что в некоторых случаях материалы не доживают до конца выставки. Например, произведениям с участием бананов или кускуса. Арт-объект выбрасывается, но художественная идея продолжает жить, чтобы быть воссозданной в будущем в соответствии с указаниями художника.
Известный пример искусства из органической материи – это «Яблоко» Йоко Оно 1966 года, изображающее фрукт на пьедестале из оргстекла. Когда его показывали в музее современного искусства в 2015 году, яблоко было куплено в магазине на 53-й улице и заменено пару раз за четыре месяца работы выставки. «Никто не беспокоился, что его могут украсть. Ведь как только вы уберете его с пьедестала, это будет просто яблоко», – говорит Кристоф Черикс, один из кураторов выставки.
Музей американского искусства Уитни пошел дальше и выставил работу Даррена Бадера, использующий 40 штук фруктов и овощей со всего света — от рамбутанов до редиски дайкон. Кураторам пришлось каждую неделю оформлять несколько посылок и ездить на близлежащий фруктовый рынок Челси.
Другая работа Бадера, выставленная в Лондоне, была сделана из ломтика лазаньи с впрыснутым туда героином и означала различные проблемы поиска. «Мы купили лазанью у «Маркса и Спенсера», а героин – у дилера», – говорит галеристка Сэди Коулз, которая устроила шоу. Она уверена, что эта работа «одновременно смешна, бессмысленна и забавна по своей концепции, а еще она заставляет нас сомневаться в общепринятых идеях авторства, ценности и правдоподобия».
В Музее Гуггенхайма для выставки 2016 года Лена Стрингари и ее сотрудники приготовили кускус по особому рецепту художника Кадера Аттии, а также обойный клей и соль, чтобы держать его вместе и предотвращать плесень. Работники музея с помощью художника воссоздали модель пустынного города Гардая, которую Кадера Аттия спроектировал как комментарий к колониализму. В течение трех месяцев работы выставки сотрудники музея следили, не поселились ли в городе настоящие жители (жуки), а также не дал ли от трещин. Впрочем, если кускус отваливался без ущерба концепции, его просто сметали.
Идеи, лежащие в основе эфемерного искусства, часто включают понятия «потеря», «смертность», «жизнь» и «смерть".
В случае с «Комиком», предметом обсуждения является сам мир искусства и вопросы о том, кто решает, что представляет собой искусство. А также огромные суммы денег, которые на него тратятся. Одна из покупательниц, Сара Анделман, французский консультант по моде и дегустатор, так объяснила приобретение: «Оно привлекло меня своей абсурдностью и эффектом на публику. Я наблюдала за всеми посетителями Art Basel. Они снимали селфи. И это было лучшее отражение нашего времени».
