Сериалы, которые растягиваются на годы, часто становятся объектами язвительных шуток, хотя в невероятно серьезном мире телерейтингов долгая жизнь проектов возможна лишь при большой симпатии публики. У сериала «Балабол» канала НТВ заканчивается уже четвертый сезон, и велика вероятность того, что проект себя еще не исчерпал.
Вадим Андреев вместе с Константином Юшкевичем и другими актерами борется на экране с преступностью уже семь лет. Весьма солидный срок, хотя по меркам кинобиографии актера все это выглядит довольно скромно. В беседе с «МК» Вадим Андреев обсудил аллергию на мундиры, правильное питание, а также Брюса Уиллиса, Эдди Мерфи и ослика из «Шрека».
— За те годы, что вы снимаетесь в «Балаболе», всех старожилов сериала, наверное, уже не тревожат такие тонкие материи, как сыгранность и чувство партнера. Скорее всего, вы знаете друг друга как родственники…
— Наверное, даже на экране видно, что мы уже какими-то родными людьми стали, поэтому процесс съемок у нас, несмотря на все трудности, достаточно веселый: импровизируем, можем текст менять, и все это приветствуется, если удачно, конечно.
С Костей Юшкевичем мы прямо сдружились. С Борисом Каморзиным у нас сложился неплохой дуэт, по секрету скажу, что в новом сезоне, который мы сейчас снимаем, нашу с ним сюжетную линию тоже отставили.
— Вас можно поздравить с очередным званием. У вашего персонажа в новом сезоне случилось повышение…
— И я теперь вроде как начальник, поэтому на меня опять этот мундир напялили, чему сопротивлялся. У меня на эти мундиры уже аллергия. Помню, даже как-то сказал продюсерам: «Когда меня видят в мундире, уже, наверное, канал переключают.» Но все же такие роли мне предлагают постоянно.
— Кажется, когда идут разговоры о том, что в сериалах часто одни и те же актеры играют примерно одних и тех же персонажей, вы хорошо понимаете, о чем речь…
— Одинаковых персонажей не бывает, всегда есть отличие. А что касается одних и тех же актеров, то, конечно, режиссеры и продюсеры предпринимают попытки искать новые лица. Иногда это удается, а иногда нет, и идут по проторенному пути: есть артист, зачем искать другого. Просто сейчас у актеров большие выработки, поэтому на роли берут тех, у кого прекрасная память, чтобы выучить огромное количество текста - и не просто выучить, а убедительно сыграть. Идет естественный отбор.
— Вы застали и другую эпоху. Во ВГИКе вы учились на курсе легендарного режиссера Татьяны Лиозновой и снимались в ее фильмах. Можно ли тот стиль работы сравнивать с тем, как снимают сейчас?
— Я не уверен, что Татьяна Лиознова или Сергей Бондарчук смогли бы вписаться в теперешнюю сериальную жизнь. У них все–таки был другой подход к работе.
Тогда на одну сцену мог уходить целый день, а сейчас таких сцен в смену снимают штук по двенадцать, а иногда и шестнадцать. А раньше пленочку берегли, поэтому были долгие репетиции, все готовились.
С Лиозновой было очень непросто - и работать, и учиться у нее. Она всех держала в напряжении, а на площадке царила просто железная дисциплина. Для актера тогда, конечно, было довольно скучно. Сняли план, потом час ждешь, пока свет переставят. Сейчас другая крайность: иногда не успеваешь текст выучить, все скорей, скорей. Так что гармонии нет.
— После того как вы сыграли столько военных, можно предположить, что железная дисциплина — часть вашего характера…
— Вообще я сугубо штатский человек, и как актер — сторонник системы Станиславского. Есть я в предполагаемых обстоятельствах. Полковник, значит полковник. Но я очень пунктуальный, и на площадку обычно приезжаю на полчаса, а то и на час раньше. Но это не потому, что я играл военных.
— В одном из интервью вы говорили, будто научились получать удовольствие от работы уже в довольно зрелом возрасте. Что вам раньше мешало?
— Поздновато овладел ремеслом. Я довольно много снимаюсь, но лет до 40-45 работалось мне непросто. Я был довольно посредственным актером. Но потом нахватался опыта и стал получать удовольствие от работы. Актерство иногда мало чем отличается от любой другой профессии. Кто-то быстро осваивает, а кому-то, как мне, тяжело давалось.
— В вашей карьере большое место занимает дубляж иностранных фильмов. Вашим голосом говорят многие голливудские звезды от Микки Рурка до Робина Уильямса и даже герои мультфильмов от «Симпсонов» до «Шрека». Как вы попали в эту индустрию?
— Раньше актеров распределяли на студии, и когда у них был простой в съемках, многих звали на дубляж. Я начинал дубляж с маленьких эпизодов еще в советские времена. Потом эпизоды побольше, и со временем дошел до главных ролей. Мне эта работа очень нравилась, а в девяностые, когда кино практически не снималось, дубляж позволил мне, в отличие от многих актеров, не бедствовать. Я неплохо зарабатывал, но всему свое время, поэтому лет семь дубляжом уже не занимаюсь.
— Дубляж - это разновидность актерства или что-то совсем другое?
— Там нужно забыть про личные амбиции, мол я сейчас на озвучке сыграю лучше, чем это сделал Брюс Уиллис в кадре. Это бред. Нужно максимально скопировать те интонации, которые уже сыграны.
— И своя конкуренция там есть?
— Ну какая там конкуренция? Когда прокат стал официальным, все голоса для дубляжа утверждали в Голливуде. Вот утвердили меня как голос Эдди Мерфи, значит, все фильмы с ним, включая «Шрека», где он говорил за ослика, отдавали мне. И сейчас предлагают регулярно, но, благо, есть возможность зарабатывать в других местах.
— Ваши поклонники, увидев вас в новом сезоне «Балабола», сразу заметили, что вы похудели. Это проявление силы воли?
— Я уже года полтора стараюсь придерживаться правильного питания, но постоянно нарушаю — люблю мороженое съесть или печеньице с чайком. Здесь я слабохарактерный. Особой цели похудеть у меня не было. Мне все-таки шестьдесят два года, и супергероев уже не играть. Хотел немножко сбросить вес, не для ролей, а для себя. Вот на велосипед сел, я же сейчас в деревне живу.
— То есть вы тоже сбежали за город, хотя на зависть многим родились и жили в центре Москвы…
— Сейчас Москва - это уже какое-то безобразие. Я сам коренной москвич во многих поколениях и очень любил этот город, но сейчас жить здесь невозможно, поэтому я перебрался в деревню. Мне проще встать пораньше, чтобы на работу приехать, к тому же езжу я на нее не каждый день. Когда снимаем «Балабол», то иногда по месяцу не вылезаем из павильона, и тогда приходиться жить в Москве, но для меня это прямо нож к горлу.
- Как вы с супругой чаще всего проводите время за городом?
- Гуляем, читаем, иногда отправляемся в небольшое путешествие на машине. Одно время я прислуживал алтарником в церкви, и это занятие мне очень нравилось. У меня бывают долгие отпуска, месяца по три-четыре, поэтому карантин я пережил совершенно спокойно. Такое отношение приходит с годами.
Лет восемь назад мог рефлексировать: мол, все забыли, в тираж вышел. А сейчас прекрасно себя чувствую, когда нет работы. Все в руках божьих, если захочет — даст. Если бы пенсия была побольше, то, может, и не работал бы. Уигрался уже. Хотя иногда получаю сценарии, которые возбуждают интерес. А иногда нужно просто денежку заработать.
