Он стал своеобразным продолжением предыдущей картины Бориса Караджева «Еда по-советски», где режиссер рассматривал всем известную «Книгу о вкусной и здоровой пище» не просто как собрание кулинарных рецептов, но как мифологему сталинской эпохи, исследовал ее культурный феномен.
Теперь он, в отличие от темпераментных защитников и противников каменных исполинов, посмотрел на их жизнь рассудительно и здраво, привлек к дискуссии культурологов, реставраторов, искусствоведов и даже психолога. Их суждения сопровождают кадры кинохроники, связанные с установкой и уничтожением памятников. Открытие каждого из них становилось громким событием, собирало сотни людей. Сегодня даже представить подобное столпотворение трудно. Памятник требует торжественности и пространства, он связан с городской средой, поэтому любое его перемещение подобно кастрации. Как считают эксперты, возвращение равносильно возврату к той эпохе, которая его возвела. Есть памятники, которые людей объединяют, а есть такие, которые разъединяют. Психолог Вадим Петровский считает, что их уничтожение в любом случае – это манипуляция общественным сознанием. В сущности, установить или разрушить памятник – примерно одно и то же. Главное правильно назвать и хорошо растиражировать акцию. Снос памятника становился мощным пропагандистским актом. Так демонтировали царей – Александра II и Александра III, и в картине Караджева есть хроника с их обезглавленными фигурами.
Снос генерала Скобелева, увековеченного в 1912 году, эксперты называют эталонным. После того как его снесли, площадь перед нынешней мэрией Москвы оказалась голой. На ней установили обелиск Свободы и только спустя годы заложили новый памятник, а потом уже установили фигуру Юрия Долгорукова на коне. Создал ее скульптор Сергей Орлов, занимавшийся до этого цветной фарфоровой скульптурой, преуспевший в производстве миниатюрных Чапаевых и лошадей. И вдруг такой масштабный заказ.
«Любимец народа» Дзержинский, созданный по проекту скульптора Евгения Вучетича в 1958 году, как говорят эксперты, хорошо держал площадь. Когда-то на этом месте был фонтан, где ямщики поили лошадей. Позднее туда поставили «стакан», а на него - «железного Феликса». В 1991-м памятник Дзержинскому снесли, но морально он там до сих пор стоит, и от этого его воздействие еще сильнее. Истинность этих слов подтверждена недавними боями за его возвращение, причем происходило это уже не в первый раз. Кто-то из экспертов задается вопросом: «Чего было его сносить?» Напротив, стоило оставить и помнить, что это памятник тирану. Юлия Логинова, принимавшая участие в реставрации памятника Дзержинскому в 2014 году, вспоминает, что имел он следы того, как его сносили, и надпись «Палач». Ее решено было законсервировать как свидетельство истории, но подпись кто-то смыл кислотой. Чудом уцелел памятник Воровскому. Возможно потому, что стоял в укромном месте. Скульптор запечатлел его хромым, а значит, лишенным пафоса.
Памятники уходят и иногда возвращаются. Их передвигают и крадут. Так, Пушкина работы Опекушина, установленного в Москве в 1880 году, отжали у северной столицы. А в 1950-м передвинули на другую сторону. И если до его возведения существовало 60 памятников, то в течение последующего тридцатилетия установили 750. Далее счет пошел уже за миллион. Переезжал «скрюченный» Гоголь. Сносить его не стали, поскольку он входил в пантеон. А потом изготовили «правильного» Гоголя. Теперь они неотделимы.
Памятник Горькому установили на площади Белорусского вокзала в 1951 году после смерти писателя. Его создавал скульптор Иван Шадр, а заканчивала Вера Мухина. Когда началась реконструкция площади, и памятник при помощи крана снимали с постамента, ему оторвали ноги. Он хранился в музее скульптуры под открытым небом «Музеон», куда свозили сверженных Ленина, Дзержинского, Брежнева. Некоторые до сих пор так и смотрят друг на друга.
Согласно ленинскому плану монументальной пропаганды предполагалась установка и еще дореволюционных памятников, как было с Тимирязевым. Когда умер сам Владимир Ильич, никто не знал, как его увековечить. Появлялись самостийные памятники. Сталин же, по мнению экспертов, походил более не на самого себя, а на актера Михаила Геловани, который его играл в соответствии с идеальным представлением о вожде. Зато в 1918-20-е годы планировалась установка обнаженного Маркса в революционном порыве, но его так и не поставили. А многие памятники до нас просто не дошли, поскольку и не предполагали долгой жизни, сооружались из временных материалов – гипса, глины.
Памятники, о которых идет речь в картине Бориса Караджева, перечислены в титрах. Указан год их установки. Все это производит впечатление. Они как люди, как снимавшиеся в фильме актеры: Гоголь 1909-го и Гоголь 1952-го, Тимирязев 1923-го, Юрий Долгорукий 1954-го … Список будет продолжен.
