— Невозможно без слез читать прощальное письмо, которое Вирджиния Вулф написала своему мужу, прежде чем уйти из жизни. Что сегодня известно о ее последнем дне?
— Для того чтобы рассказать о случившемся 28 марта 1941 года, надо отступить лет на сорок назад. Вирджиния Вулф была нездоровым человеком. У нее было четыре-пять очень тяжелых депрессии. От нее прятали лекарства. Ее муж, Леонард Вулф, очень за ней следил, чтобы она себе не навредила. Этот приступ 28 марта 1941 года был, быть может, даже не сильнее предыдущих, но обстоятельства оказались мрачнее и хуже. Шла Вторая мировая война. Советский Союз и Соединенные Штаты в войну еще не вступили, и Великобритания воевала против Гитлера один на один. Преимущество немцев было видно во всем. Лондон подвергался страшным бомбежкам, разбомбили и дом Вулфов. Они переехали в летний дом в Суссексе, и у Вирджинии началась сильная депрессия. Ее возили к знакомой врачу-психиатру, которая сочла, что положение дел серьезное. Вирджиния недавно с трудом закончила писать роман «Между актами». Дальше все хорошо известно. Она написала два письма: коротенькое сестре Ванессе и чуть длиннее — мужу. «Дорогой, я чувствую, что снова схожу с ума. Я уверена в этом, как и в том, что повторения этого кошмара мы просто не вынесем. Я знаю, что больше уже никогда не приду в себя. Я опять слышу голоса и не могу сосредоточиться. Поэтому я собираюсь сделать то, что кажется мне единственно правильным. Ты подарил мне счастье, больше которого не бывает. Ты был для меня всем, всем во всех смыслах. Наверное, мы были самой счастливой парой на свете, пока не началась эта жуткая болезнь, с которой я не в силах больше бороться. Я знаю, что порчу тебе жизнь, что без меня ты смог бы работать. И ты будешь работать, я верю. Видишь, я даже простую записку — и ту уже не способна написать. Я не могу читать. Просто мне хотелось сказать, что именно тебе я обязана всем, что было хорошего в моей жизни. Ты был невероятно терпелив и удивительно добр. Мне хочется это сказать, хотя это и без того всем известно. Если кто-то и мог бы меня спасти, так только ты. Я потеряла все, кроме уверенности в твоей доброте. Я не могу больше портить тебе жизнь. По-моему, мы с тобой были самыми счастливыми людьми на свете». После этого она надела пальто, сунула в карман камни для пущей верности и утопилась. Ее долгое время не могли найти. Нашли мальчишки, которые играли на берегу. Им показалось, что плывет какое-то бревно. Они его притянули баграми. Похоронили ее в саду их загородного дома, куда потом, в 1969 году, лег и Леонард Вулф.
— Какую роль он сыграл в ее жизни?
— Он долго ее добивался. Леонард Вулф приехал с Цейлона, где хорошо себя проявил как менеджер империи. Этот мотив Вирджиния использовала в романе «Миссис Дэллоуэй» в образе Питера. Они были знакомы, и Леонард стал за ней активно ухаживать, а она к нему проявляла мало интереса, как и вообще к мужчинам. Но он как-то сумел завоевать ее расположение. В конце концов она сказала «да», они поженились и отправились в свадебное путешествие. В этом свадебном путешествии они болели, было очень жарко, а Леонард узнал две весьма грустные вещи: во-первых, Вирджиния не склонна заниматься любовью, а во-вторых, она психически нездорова. С этой поры он превратился в ее врача и за ней трогательно ухаживал. Такое его отношение к ней и вызвало то письмо, которое она написала 28 марта 1941 года. Леонард следил за каждым ее шагом, первым читал то, что она писала. Вирджиния была человеком закомплексованным, и когда работа над книгой переходила в заключительный этап, все больше боялась, что критики ее разругают, что книга принята не будет. Тут роль Леонарда Вулфа была очень велика. Он начинал ее хвалить и говорить, что все будет хорошо. У них была счастливая жизнь, она права. Эта жизнь была многого лишена, но их объединяло исключительное уважение друг к другу, забота друг о друге.
— Многие говорят, что одной из причин депрессий Вирджинии Вулф была смерть матери. Так ли это?
— Первый подобный приступ произошел у Вирджинии именно после смерти матери — самого любимого ею человека. У нее была замечательная семья любящих, помогающих друг другу людей, и эту атмосферу создавала ее мать. Она была чудесная: тонкая, умелая, очень добрая, заботливая. Мать умерла скоропостижно. На ней лежало много забот — семья была большая. Они жили в Лондоне, в прекрасном месте неподалеку от Кенсингтонского сада. Дом всегда был полон людей. Вирджиния Вулф описала это в замечательном романе «На маяк». На смерть матери она отреагировала очень болезненно. У нее был тяжелый приступ. После смерти матери, а затем отца, который умер от рака, Вирджиния лежала с тяжелой депрессией, а братья и сестра переехали в Блумсбери. Сейчас это престижный район Лондона, а тогда было довольно захудалое место. Там и возникла «блумсберийская группа», в нее входили писатели и художники, которые собирались вместе и обсуждали всевозможные интеллектуальные проблемы. Одной из участниц этого кружка была и Вирджиния.
— Имя Вирджинии Вулф часто связывают с феминизмом. Насколько ее можно назвать феминисткой?
— Вирджиния очень интересовалась феминизмом. У нее есть большое эссе «Своя комната». Его мысль проста: у женщины должна быть возможность работать, а не заниматься домашним хозяйством. Вирджиния читала лекции перед студентками женских колледжей. Она в каком-то отношении пострадала от викторианского, как бы сейчас сказали, сексизма. Ее братья учились в закрытых школах, а потом в Кембридже, а она образовывалась дома. Другое дело, что у ее отца Лесли Стивена была огромная библиотека. Он был человеком фантастически начитанным, образованным, талантливым, выпускал серию национальных биографий, написал очень много книг о писателях. Он был прекрасным отцом — до той минуты, пока не умерла его любимая жена, уже вторая, мать Вирджинии. После этого он совершенно рассыпался и превратился в злого, скандального старика, с которым было невозможно договориться, и только Вирджиния каким-то образом с ним управлялась. В школы она не ходила, университетов не кончала, а просиживала в библиотеке отца и бесконечно читала. Есть предположение, что она подверглась сексуальному насилию от своего сводного брата Джеральда Дакуорта, который за ней и за ее сестрой настойчиво ухаживал и даже распускал руки. В романе «День и ночь» Вулф описала героиню, которая кидает камни в стекла полицейского участка, за что попадает в тюрьму. Она описывала яростных феминисток не без иронии. Тогда они назывались суфражистками и были гораздо агрессивнее, чем теперь. Сейчас много пишут о феминизме, а тогда он считался жупелом.
— Немало разговоров и о романе Вулф с писательницей Витой Сэквилл-Уэст. Что это была за история?
— Они были светскими знакомыми, потом сошлись ближе. Отправились вместе путешествовать во Францию, в Бургундию, и оттуда Вирджиния Вулф писала мужу, который все-таки несколько беспокоился, радостные письма, как они прекрасно живут, как Вита за ней ухаживает. Каковы были их отношения, дошли ли они до интимной близости, мы не знаем. У нее была эта особенность. У Вирджинии и до этого были женские увлечения. Она испытывала нежные чувства и к своей старшей сестре Ванессе, которая оформляла ее книги, и к новозеландской писательнице Кэтрин Мэнсфилд, которая жила в Лондоне и очень рано умерла. Это сложный вопрос, насколько сексуальные и просто близкие отношения влияют на ту литературу, которую создает писатель. Во всех романах Вирджинии Вулф главенствующее место занимают женщины. В романе «Орландо» происходит метаморфоза — превращение мужчины в женщину.
— Сама Вирджиния Вулф ведь участвовала в знаменитой мистификации на «Дредноуте», переодевшись в мужской костюм?
— Да, там была смешная история, организованная аристократом и поэтом Уильямом Горацием де Вир Коулом, в которой участвовали пятеро его друзей, среди них Вирджиния и ее брат Эдриан Стивен. В 1910 году они разыграли офицеров морского флота Ее Величества. Измазав лицо ваксой, они явились на корабль в одеяниях якобы абиссинской королевской семьи. Офицеры-болваны водили их и показывали корабль, всячески перед ними расшаркивались, и только потом стало известно, что это был розыгрыш.
— Когда в ней проявился писательский талант?
— Считается, что она начала писать очень рано: то, что называется пробой пера. Она вела дневник еще маленькой девочкой, потом начала писать что-то более зрелое: выдуманные короткие истории, как правило, смешные, ироничные; письма родственникам, в которых массу чего выдумывала, но в них будущая Вирджиния Вулф узнается больше, чем в ее первом романе «По морю прочь», который довольно слабый. Она была превосходным эссеистом. В издательстве «Хоггарт-пресс», которое Вирджиния создала вместе с мужем, вышло два тома ее эссе под названием «Обычному читателю». Там есть одно из лучших ее эссе, которое называется Russian point of view («Русская точка зрения»), где Вулф ставит Тургенева, Достоевского, Чехова и Толстого в пример своим соотечественникам. Она терпеть не могла Голсуорси, Беннетта, Уэллса, считая, что это вчерашний день и такая литература никому не нужна, и писать надо иначе, а научить этому могут русские авторы. Вирджиния даже изучала русский язык. Правда, особо в этом не преуспела, но тем не менее русские писатели были ее кумирами.
— Какие отношения у Вирджинии Вулф были с современниками?
— С одной стороны, она была очень светским человеком и любила ходить в гости, но, приходя, могла сидеть абсолютно молча — так, словно ее и нет, а могла, как бывает у людей с нестабильной психикой, страшно разговориться и не давать никому вставить слова, рассказывать какие-то невероятные истории, которых не было на самом деле, шутить над гостями, с которыми сидела за столом. В общем, производила впечатление человека неадекватного. Общалась с Дэвидом Гербертом Лоуренсом, но отношения у них не складывались. С Джеймсом Джойсом не встречалась, но его роман «Улисс» не любила. Ее связывали близкие отношения с «блумсберийцами». В частности, с искусствоведом и писателем Роджером Фраем. Благоволила Томасу Элиоту, которого называла Томом. Ее круг составляли люди, близкие к левым идеям, — либералы и даже социалисты, интеллектуалы в лучшем и худшем смысле этого слова, далекие от жизни. Среди тех, кто окружал Вулф, были и так называемые неоязычники. В каком-то отношении таковым был ее муж. Он был человек социалистических взглядов. Вирджиния ездила с ним на съезды Либеральной партии, читала лекции для феминисток, для своих соседей у себя дома, поила чаем, они беседовали. Она была убежденным пацифистом и жила в окружении пацифистов. Когда началась Первая мировая война, очень многие ее друзья делали все возможное, чтобы избежать армии. В ее описании идущих на фронт полков чувствуются неприятие, раздражение, злая ирония. Она принадлежала к семье, далекой от войны, от всякого рода агрессии.
— Как бы вы определили значение Вирджинии Вулф в истории литературы?
— В Англии сначала у нее не было особо много читателей. Почитайте ее прозу. Ты не найдешь там увлекательного сюжета. В основе ее книг прием «потока сознания», неожиданные, не сочетающиеся друг с другом впечатления, которые не только не гармонируют, но создают некоторые расщепления образов — все то, что принято считать модернизмом. Но в отличие от Джойса у нее сильнее верность традиции английской литературы девятнадцатого века, которую она высоко ставила. Она очень любила Джейн Остен, сестер Бронте, почитала Теккерея. Вообще любила, как она говорила, старую литературу «из сундука». Но Вирджиния изменила ход литературы, и литература уже не будет прежней.
