— Сегодня имущественный комплекс Вахтанговского театра где-то около 33 тысяч кв. м, и если за точку отсчета взять 90-летие театра, то за 10 лет мы в два раза увеличили площади, открыв Новую и Симоновскую сцены, квартиру Вахтангова в Денежном переулке, вернули в собственность студию и дом Вахтангова во Владикавказе.
— Насколько сложно управлять такой империей?
— Сначала с ужасом думаешь: «Не справлюсь». Когда открывали Новую сцену, мы с Римасом Владимировичем (Римас Туминас — художественный руководитель театра. — М.Р.) очень боялись: наверное, нужен будет отдельный управляющий. Но когда появилось Арт-кафе, а потом и другие площадки, то поняли, что совершенно справляемся с этой логистикой управления теми же самыми силами. На самом деле мы, наверное, единственный театр, где у директора меньше всего замов: на 430 человек штата — их пять по разным направлениям деятельности. Мой принцип — чем меньше народу в управлении, тем лучше все управляется. Но чтобы управлять таким хозяйством, как у нас, с точки зрения производственно-постановочных процессов, у нашего завпоста Владимира Довганя на шесть сцен, где идут 52 названия, три заместителя. И эти шесть сцен — абсолютно автономно существующие, с полным комплектом оборудования, со своим архитектурным пространством сценические площадки.
Вахтангов когда-то мечтал, чтобы Арбат превратился в улицу художников в широком смысле этого слова — некое подобие арт-квартала. Мы, кажется, выполнили его завещание — на Арбате создали Вахтанговский треугольник. От здания театра на Арбате, 26, и памятника Вахтангову на его главном входе пройдем по Николо-Песковскому переулку к театральному институту им. Щукина с его учебным театром и новым корпусом, потом повернем на Арбат и дойдем до Денежного переулка, где находится музей-квартира Евгения Багратионовича, а оттуда вернемся в Калошин переулок, на Симоновскую сцену, где опять же Щукинский институт имеет два этажа. И за всеми зданиями и помещениями мы очень следим: нет дня, чтобы чего-то не ремонтировали, не подкрашивали, не улучшали.
— Что должен знать и понимать директор, чтобы управлять такой махиной, содержать ее в идеальном виде?
— К этому нужно относиться лучше, чем к своему дому. Знаешь почему? Если у тебя в доме кран течет, это видишь ты один, а в театре это каждый день видит 1000 человек, и тебе должно быть стыдно.
— Экономика театра: сколько сегодня зарабатывает вахтанговская империя?
— Мы один из немногих театров, кто открыто публикует на сайте все свои экономические данные, и мы не скрываем, сколько получаем субсидий, сколько средств от президентского гранта или других видов государственной поддержки. Также публикуем, и сколько зарабатываем. Так вот до пандемии, в 2019-м, финансирование театра на выполнение госзадания составляло 294 млн рублей плюс президентский грант 45 млн 600 рублей. А заработали мы от своей уставной деятельности (продажа билетов, гастроли, аренда и т.д.) 626 млн. То есть на каждый бюджетный рубль — два рубля доходов. Отсюда наше благополучие, количество премьер и высокая заработная плата — средняя 116 тысяч. При том, что если посмотреть на объемы финансирования других федеральных театров, Вахтанговский не входит в пятерку и даже в тройку лидеров по финансированию. Хочу сказать, что к 100-летию театра все сотрудники, кто отработал 10 и более лет, получат премию 100 тысяч рублей. Все остальные — согласно стажу, но без премии никто не останется.
— Как пандемия повлияла на доходы театра и его артистов?
— Наши доходы упали ровно на 40%, и в 2020 году при всех ковидных ограничениях театр заработал 372 млн. Так, если в 2019-м на шести сценах мы сыграли 957 спектаклей, то в 2020-м — 638. И естественно, что ожидаемая аншлаговая заполняемость зала с 93% упала до 52%. Но люди не потеряли, а у некоторых, как ни странно, зарплата даже немножко выросла. Но тут очень важно понимать, что государство — Минкульт и Министерство финансов — не бросило ни один федеральный театр, ни один музей. И не только не бросило, а все наши выпадающие доходы поддержало, чтобы никто не потерял в зарплате.
— Но у государства не безразмерный карман, и неизвестно, как дальше будет развиваться пандемийная история. Будет ли в состоянии Вахтанговский содержать себя в таком случае?
— Если мы потеряем бюджетную поддержку, то должны будем на 43% урезать свои расходы: сократить персонал, не выпускать такое количество премьер и поддерживать театр в идеальном состоянии. А в других театрах это будет 80–90%. Они умрут сразу, а мы ужмемся, сожмемся, но будем продолжать работать.
— Как у директора у вас на случай войны есть план «Б»?
— Есть, потому что у нас есть такое понятие, как валютный счет, который мы пополнили за последние восемь лет, и все наши деньги, которые мы привозили с гастролей из Европы, США, Канады, Китая, с Римасом Владимировичем складывали в кубышку. Это наше НЗ, резервный фонд, из которого не потрачено ни цента. Сегодня там лежит 100 млн рублей. Но если вдруг что-то случится, этого НЗ Вахтанговскому, при его штате в четыреста с лишним человек, хватит на 3 с половиной месяца. Но благодаря государственной поддержке в эту подушку безопасности мы не залезли.
— Прочитав эти цифры, коллеги не перестанут любить Вахтанговский театр? Вас чужая зависть не травмирует?
— Это нормально, и особенно в театральном сообществе. Когда нам завидуют или ревнуют, такое отношение меня даже заводит. «Какое счастье», — говорю я.
— Все же в чем главный секрет успеха Вахтанговского? Почему так эффективна его экономика? Чудо менеджмента?
— Секрет один — есть гениальные спектакли, которые здесь ставят Туминас, Бутусов, Иванов. Менеджерская политика, безусловно, здесь есть: мы играем на всех площадках параллельно каждый месяц 120 спектаклей, ездим на гастроли, не останавливая работу в Москве. Но этих менеджерских достижений не было бы никогда, если бы не было театрального продукта, в который влюблена публика. Если бы не было «Евгения Онегина», «Дяди Вани», «Улыбнись нам, Господи», не было бы «Мадмуазель Нитуш», «Мертвых душ», «Короля Лира» или «Бега», то никакой менеджмент тут не поможет. Не все спектакли нашего репертуара равноценны, и я по пальцам могу пересчитать, какие из них являются локомотивами. Но на то они и локомотивы, чтобы тянуть весь состав из 52 названий. И, что немаловажно, репертуарная политика Вахтанговского имеет разные жанровые предложения — комедия, трагедия, водевиль, певческий вечер в Арт-кафе, сказки для детей в исполнении Саши Олешко, мы играем для детей «Кота в сапогах» и «Питера Пена»… Только широкое репертуарное предложение позволяет нам иметь такой успех.
Тот, кто говорит, что у него в театре никогда не будет комедии, потому что не время смеяться, а время бороться, то они и борются сами с собой и с ветряными мельницами. В таких театрах никогда ничего не будет хорошего, потому что мы должны дать людям и надежду, и радость, и заставить их задуматься и поплакать. Моя формула проста: не может человек 24 часа в сутки смеяться или плакать, у него должно быть все, полный спектр эмоций — как в жизни. И в этом есть критерий успеха Вахтанговского.
— В 21-м веке чья роль важнее в продвижении — новых социальных сетей или сарафанного радио?
— Мы активно работаем с современным инструментарием социальных сетей, и если посмотреть на статистику Фейсбука, то мы тут вторые после Большого театра по охвату аудитории и количеству подписчиков. Я вижу это и по своей странице в ФБ: стоит мне повесить какую-то новость, то, когда приезжаю на гастроли в регионы, мне об этом говорят: «А мы вас читали». Могу сказать одно — если нет продукта, никакое продвижение, никакие звезды не помогут.
Сегодня, как ни странно, люди больше доверяют мнению не газет, не телевидения и не Инстаграма, а сарафанному радио, то есть из уст в уста: посмотрели спектакль — рассказали на работе или написали на своей странице в соцсетях, но при условии, что у людей широкий охват аудитории и много подписчиков. Другое дело в США: когда мы были на гастролях в Нью-Йорке, и после первого показа вышла статья в «Нью-Йорк Таймс» о русском «Онегине», то все билеты на 4 следующих показа были сметены за сутки. А у нас это не работает.
— Конечно, можно обзавидоваться жизни Вахтанговского театра, имеющего солидную подушку безопасности, приличные зарплаты. А как быть зрителям, которым надо покупать билеты? А стоят они в Москве недешево, в том числе и в Вахтанговский театр.
— У нас, за исключением премьерных показов, такая ценовая политика — от 200 до 7500 рублей, и это самый дорогой билет. А премьерный показ, скажем, «Войны и мира» — от 3 до 20 тысяч. По самым высоким ценам — всего 50 билетов. Мы стараемся цены не поднимать, более того скажу: как началась пандемия, на многие наши спектакли мы снизили цены — всем тяжело.
ВАХТАНГОВСКИЙ В ЦИФРАХ И ФАКТАХ
После смерти Евгения Вахтангова 17 лет театр жил без творческого лидера. Им руководил Коллективный совет. И именно он сохранил театр.
Знаменитый вальс к драме Лермонтова «Маскарад» Арам Хачатурян написал для спектакля театра Вахтангова, и посвящен он актрисе Алле Казанской. Премьера была сыграна за день до начала войны, 21 июня 1941 года.
Театр имени Вахтангова — единственный в Москве, в который в 1941 году во время авианалета попала бомба. Погиб артист Василий Куза, дежуривший на крыше. Зал полностью был разрушен, декорации и костюмы валялись на Арбате.
Во время Великой Отечественной войны театр находился в эвакуации в Омске, где продолжал работать на сцене местного драматического театра — выпускать премьеры и четыре раза в неделю играть спектакли своего репертуара.
К 90-летию театра Римас Туминас поставил уникальный по замыслу и реализации спектакль «Пристань», который собрал на сцене плеяду старых мастеров — Галину Коновалову, Юлию Борисову, Владимира Этуша, Василия Ланового, Юрия Яковлева, Вячеслава Шалевича, Людмилу Максакову, Евгения Князева, Ирину Купченко. И хотя легендарный спектакль больше не идет в репертуаре, ему посвящена отдельная музейная экспозиция в пространстве над зрительским фойе.
Счастливое число театра — 13.
13 февраля 1883 года родился Евгений Вахтангов.
13 ноября 1921 года открылся театр.
13 спектаклей поставил Римас Туминас.
13 директоров было за 100 лет.
За 13 лет — около 200 гастрольных туров.
Сегодня:
100 лет — два века — XX и XXI.
Шесть худруков, художественных лидеров.
361 название выпущенных спектаклей.
Ну и сам юбилей Вахтанговский отметит особым образом — как никто и никогда не отмечал. Римас Туминас на 100-летие театра объявил День тишины. 13 ноября в полдень театр распахнет двери для всех желающих, встретит шампанским, и каждый сможет заглянуть и в кабинет директора, и худрука, и в самые закрытые уголки. И услышать голоса великих, чей свет светит нам до сих пор. Причем в прямом смысле слова.