Пермский театр представил два балета своего нового худрука Антона Пимонова, пришедшего на смену Алексею Мирошниченко полтора года назад. Имя Мирошниченко как хореографа известно во всём мире, так что потеря такого руководителя стала для пермского балета серьезной проблемой. Но балетмейстер самостоятельно (то есть без всяких «рекомендаций» сверху) нашел себе преемника. Новый руководитель балета – молодой, но уже довольно перспективный хореограф, что и продемонстрировала привезенная в Москву программа.
Так же, как и его предшественник, он выходец из Санкт-Петербурга. Перетанцевал в Мариинском театре в сольных партиях обширный классический и современный репертуар. Как хореограф дебютировал в 2012 году и уже успел стать лауреатом «Золотой маски» (в 2017 году за балет «Скрипичный концерт №2»), поставить несколько своих произведений на сценах Екатеринбурга, Санкт-Петербурга (в Мариинском и Театре балета им. Якобсона) и Москвы (Большой, Балет «Москва»). Этим летом на Новой сцене Большого театра должна состояться премьера его нового сочинения «Made in Bolshoi» («Сделано в Большом»). Из-за пандемии премьеру переносили несколько раз, и это будет уже второй балет, поставленный им на сцене главного театра страны. Первый - «Обручение ради смеха» (назван по вокальному циклу Франсиса Пуленка) был поставлен в 2018 году.
Пуленк, видимо, один из любимых композиторов нового пермского руководителя, потому что показанный в первом отделении трехчастного вечера балет «Озорные песни» тоже поставлен на его музыку. Он, собственно и номинирован на золотомасочную премию по трем номинациям (за сам балет, за хореографию, и работу художника по свету). Это первая совместная работа хореографа с пермской труппой. Небольшая форма двадцатиминутного спектакля выбрана сознательно: сам балетмейстер определяет свое сочинение как «творческое знакомство друг с другом и новый опыт для танцовщиков».
Перед нами бессюжетный балет, в котором балетмейстер, как верный последователь Баланчина, а из хореографов более современных – Алексея Ратманского, отталкивается прежде всего от музыки. Название «Озорные песни» объясняется просто. В 1926 году композитор осмелился вынести на академическую сцену песни с дерзким и даже непристойным содержанием. В основе тут анонимные тексты XVII века, посвященные «торжеству пития и радости любовных утех». Содержание «охальных» песен, впрочем, в балете не раскрывается, и перевода на сцене не дается.
На сцене рояль, за которым Артем Абашев (бывший главный дирижер театра, не так давно со скандалом покинувший свой пост), баритон Константин Сучков и три пары исполнителей – танцовщицы в синих платьицах, танцовщики в черных брюках и желтых футболках, которые просто разыгрывают забавные и не очень сценки, с тестом песен, впрочем, на прямую не соотносящиеся. Чередование дуэтов и ансамблей, быстрая смена темпов и акцентов. Молодежь, что называется, резвится на условной «лужайке». В самом обращении к Пуленку есть считываемая просвещенными балетоманами «антитеза» к «Ланям» Брониславы Нижинской, балету дягилевской труппы 20-х годов, когда музыка входящего в моду французского композитора впервые вводилась в балетный обиход. Однако балет очень на любителя, и адресован, скорее, балетным гурманам, обожающим постановки, которые любит сочинять Алексей Ратманский. Под влиянием его творчества явно и находится хореограф. Широкой публикой такая продукция воспринимается как скучноватая.
Второй балет вечера «Когда падал снег» хореографа Дугласа Ли свою «Маску» получил ещё в 2016 году и призван был как бы «прослаивать» и оттенять два балета Антона Пимонова, показанные в начале и конце программы. Впрочем, веселости вечеру он не прибавил: здесь все мрачно, темно и скучно. А показанный в третьем отделении балет «Концерт №5» пермского худрука на «Маску» не номинировался, но почему - не совсем понятно. Вот на нем как раз скучать не пришлось.
Масштабная форма «Концерта №5» Сергея Прокофьева гораздо более подходит пермскому балету. Композитор Пуленк, кстати был дружен с Прокофьевым, оба обожали шахматы и бридж, а перед исполнением своих концертов Прокофьев всегда репетировал их с Пуленком на двух роялях. Пуленк после смерти Прокофьева написал сонату для гобоя и фортепиано и посвятил её памяти друга. Так что соединение балетов в одну программу вполне логично.
Своим принципам хореограф не изменяет и здесь. В основе все та же классическая лексика, перемешанная в равной пропорции с современными балетными новациями. Опять превалирование музыки и формы. В отличие от «Озорных песен», где хореограф поменял части местами и дополнил фрагментами из других инструментальных пьес Пуленка, в «Концерте №5» четыре части на своих местах, и в них хореограф довольно скрупулезно «следовал за композиторской мыслью и порядком номеров».
Музыкальным руководителем «Концерте №5», как и у «Озорных песен», оказался Артем Абашев, вставший еще и за дирижерский пульт. Структура сочинения вполне академическая: ведущая пара солистов (Булган Рэнцэндорж и Георгий Еналдиев), три пары солистов составляющие pa de six, и 9 пар кордебалета, создающих строгую геометрию рисунка. И каждый из участников, облаченный либо в академическое трико (мужская часть), либо платьице (женская) не обделен танцем. При этом хореография, сознательно поставленная с налетом академизма, изящна и энергична.
Один из наиболее вероятных кандидатов на победу в этом году – балет Postscript, входящий в одноименную программу, показанную на «Золотой маске» следом за вечером Пермского балета. Хотя Большому театру программа, собственно, не принадлежит (сделана продюсерской компанией MuzArts), но сформирована она под «приглядом» худрука театра Махара Вазиева. Это он включил вечер современной хореографии в репертуарную афишу. Сюда вошли работы самых востребованных на сегодня в мире хореографов в исполнении звезд Большого.
Главной приманкой спектакля поначалу был балет «Макгрегор+Мюглер». Для него знаменитый британский хореограф Уэйн Макгрегор сочинил хореографию, а легендарный кутюрье Манфред Тьерри Мюглер создал экстравагантные костюмы. Проект создавался специально для примы Большого Ольги Смирновой. Однако наиболее успешными из балетов показанных в этот вечер оказался вовсе не «Макгрегор+Мюглер», как можно было ожидать, а работы совсем других хореографов: уже хорошо известный нашей публике: «Фавн» марокканца Сиди Ларби Шеркауи, 15-минутный балет Алексея Ратманского на музыку Чайковского «Воспоминание о другом месте» и выдвинутый на «маску» Postscript – одноактный балет знаменитых хореографов из Нидерландов Пола Лайфута и Соль Леон, который дал название всему вечеру.
Тем не менее, ни один из уникальных артистов Большого, участвовавших как в самом номинированном на «Маску» балете, так и в проекте, куда в качестве составной части он входит (а здесь заняты примы и премьеры Большого – Ольга Смирнова, Якопо Тисси, Артемий Беляков, Екатерина Крысанова, Денис Савин, Вячеслав Лопатин) на премию не представлен. Как не выдвинут на национальную премию и отличный балет Алексея Ратманского, а также балет «Фавн», запомнившийся совершенно фантастическим исполнением Вячеслава Лопатина, которое иначе как гениальным не назовешь. Премьер Большого в совершенно другой, отличной от классической системе движения и мышления, буквально «пропел» собственным телом музыку Дебюсси, но и этот невероятный танец, который мало кого может оставить равнодушным, не произвел на экспертов «Золотой маски» ровным счетом никакого впечатления. Что же, удивляться тут нечему: к казусам экспертного совета национальной премии мы давно привыкли.
