После начала спецоперации на Украине и волны европейских санкций против России во Франции заговорили об аресте коллекции Морозовых, которое показывалось в Париже с осени прошлого года. Выставка стала одной из самых посещаемых – ее увидело более 1,2 миллиона зрителей.
Впрочем, несмотря на громкие заголовки во французской прессе и бурные обсуждения в соцсетях, на правительственном уровне позиция по коллекции Морозовых была однозначной: собрание должно вернуться в Россию.
Самым сложным, как еще в начале марта писал «МК», стала разработка логистики – специального коридора, по которому транспорт с картинами сможет беспрепятственно и безопасно отправиться домой. Маршрут утвердили со всеми странами, территории которых он должен был пересечь. И на всякий пожарный коллекцию разделили аж на 15 частей. Везли, очевидно, через Германию, далее до Финляндии, а оттуда уже в Петербург и Москву.
Приезд одного из таких грузовиков 26 апреля в ГМИИ им. Пушкина наблюдал корреспондент «МК». Директор музея Марина Лошак вместе с коллегами вышла встречать транспорт за час до прибытия. Все рассчитали: утро понедельника, музей для посетителей закрыт, дороги в центре свободные. Постояв немного у ворот, грузовик заехал на территорию ГМИИ, прямо к главному входу, где уже и выгружали картины. Последняя партия с картинами прибыла в Пушкинский 4 мая, а на следующий ее сотрудники занялись распаковкой шедевров.
Финальную часть этой обязательной процедуры собирались показать журналистам. Однако вместо лицезрения «Девочки на шаре» всем срочно пришлось эвакуироваться из музея. В ГМИИ им. Пушкина поступил звонок с угрозой минирования, поэтому все корпуса пришлось спешно закрыть, а распаковку отложить до вечера. Однако несмотря ни на что, картины уже здесь и вскоре их предъявят публике. Выставку коллекции Морозовых в Москве собирались представить еще до парижского скандала, и сейчас от намеченного плана отступать не собираются.
Напомним, что обменные выставки были запланированы еще несколько лет назад. Многие годы до того коллекции Щукиных и Морозовых были камнем преткновения в отношениях Эрмитажа и Пушкинского: Ирина Антонова считала, что работы из московских собраний, часть из которых была перевезена в Петербург после раздела собрания Нового западного искусства в 1948 году, нужно вернуть в столицу, Михаил Пиотровский не соглашался. После того, как Пушкинский возглавила Марина Лошак, нашли выход: устроить серию обменных выставок и показать шедевры из собрания Щукиных и Морозовых в Эрмитаже, ГМИИ и в Париже, где коллекционеры приобретали основные вещи для своих коллекций, предугадывая тенденции движения искусства и опережая время. В 2019-м в Эрмитаже прошла первая выставка собрания Щукиных, которая потом была показана во Франции и Москве. Потом пришел черед морозовской коллекции: после Эрмитажа она отправилась в Париж, где проект и застала новая геополитическая ситуация. Теперь, после возвращения коллекции, состоится выставка в Москве, где помимо 167 работ, переживших приключения за рубежом, представят уникальную библиотеку и фотографии семьи Морозовых.
Впрочем, несколько картин, участвовавших в парижской выставке, все еще остаются во Франции. Речь о портрете Маргариты Морозовой кисти Серова, который приехал из Днепропетровского музея. Пока возвращать его на Украину назад небезопасно. Еще две картины из частных коллекции задержали в связи с санкциями против их владельцев – Петра Авена и Вячеслава Кантора. Здесь стоит оговориться, что автопортрет Кончаловского и портрет Тимофея Морозова кисти Серова не арестованы и не конфискованы, а именно что удержаны. Судьбу полотен предстоит решать через суд – иск рано или поздно последует с той или другой стороны, то есть либо от владельцев, либо от Франции или Евросоюза. По крайне мере, к этому обязывает европейская правовая система. Пока же вопросы хранения и содержания этих картин возьмет на себя Франция.
Очевидно, что ситуация вокруг задержанных работ станет правовым прецедентом, который отразится на всей правоприменительной практике санкций. Однако этим вопросом будет заниматься уже не Минкультуры РФ и не спецпредставитель президента по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой, который активно участвовал в «эвакуации» морозовской коллекции из Парижа, а нанятые коллекционерами юристы. Кстати, работа из собрания Авена приехала на выставку во Францию вовсе не из России (коллекционер хранил ее за пределами родины). А вот Вячеслав Кантор отправлял портрет Тимофея Морозова из Москвы, где у него есть свой музей МАГМА.
