Помните комичную зарисовку, которую еще совсем молодой юморист Хазанов начинает так: «Я купил новый радиоприемник, хорошо внешне оформленный, даже, можно сказать, красивый, но у меня впечатление, что сделали его в конце месяца…»? Далее он демонстрирует, как работает чудо техники, самостоятельно переключаясь с одной станции на другую: «Испекла однажды мама Красной Шапочки вкусные пирожки… которые выдерживают давление до 50 атмосфер, ими можно забивать сваи…» Примерно такой же эффект остается от посещения звенигородского Манежа, постоянную экспозицию которого тоже делали по последнему слову техники и музейной мысли — и, кажется, тоже в аврале. Дорого, богато, ярко, но ощущение, что в самый последний момент.
Обновление называют реставрацией, и действительно под свежей краской угадываются раскрытые исторические арки. Хотя, конечно, многое здесь новое и современное, поэтому уместнее, наверное, была бы формулировка «реконструкция с элементами реставрации». Обновленный Манеж светит свежей краской светло-желтого цвета — в тон новому жилому комплексу, расположенному прямо за ним. Хотя в предварительном проекте «реставрации» Манеж планировалось покрасить в светло-красный, то есть сделать его примерно таким, каким он был в советское время, когда здесь располагался кинотеатр. Неясно, почему решили переиграть.
На входе в Манеж встречает технологический квест, и он слегка «глючит». Перед нами экран с интерактивной картой города, нужно встать перед ним на обозначенный на полу кружок и двигать руками, чтобы выбрать интересующую точку — например, Успенский собор или Саввино-Сторожевский монастырь. Впрочем, программа с трудом чувствует движения тела — управление курсором превращается в утомительную гимнастику. Результаты активности, однако, не впечатляют: информация о зданиях выдается довольно скудная. Допустим, выбираем домик Чехова, где писатель жил, пока работал в Звенигороде врачом, но подробностей нет — лишь сухая дата постройки (XIX век).
«Зарядившись» обрывками истории, идем в гардероб. Закуток обустроен одним стулом, так что положить свои вещи, чтобы раздеться-одеться, особо некуда. Зато можно оставить рюкзачок в камере хранения; впрочем, как выясняется, ключ от любой из кабинок подходит к каждой. Неожиданный подход! Слева от гардероба — кафе, справа — длинный стол, где можно просто посидеть-отдохнуть, а еще за стеклянной перегородкой книжный магазин, который, впрочем, пока не работает.
Далее — главное: постоянная экспозиция, созданная почему-то не указанной в описании компанией Евгения Гудова. Евгений Валерьевич (сын крупного бизнесмена, одного из ведущих поставщиков офисной мебели в России) известен многим по проекту планетария в Петербурге, который называют «самым большим в мире». В Сети о нем есть прелюбопытнейшие репортажи. Открытие амбициозного проекта на Обводном канале обернулось нешуточным скандалом: 4 ноября 2017 года обладателей заранее приобретенных билетов так и не пустили в планетарий, а местные журналисты живописно описывали сцену, как накануне тогдашний губернатор Петербурга Георгий Полтавченко расхваливал проект, глядя на гигантскую дыру в недостроенном куполе. Забегая вперед, скажем, что в звенигородском Манеже дыры тоже найдутся.
Начинается мультимедиа-экспозиция, которую следует осматривать с аудиогидом, за здравие, а вот заканчивается за упокой. Голос в наушниках, как по школьному учебнику, рассказывает историю древнего города. Чтобы аудиогид переключался с главы на главу, нужно подносить его к значкам, напоминающим вай-фай, только смотрящим вбок. Правда, система и тут глючит: то переключается, не досказав до конца, то отказывается говорить. Содержание экспозиции оставляет вопросы, а визуальный контент не всегда соответствует тексту. В создании выставки шли по принципу новой модели краеведческого музея, где реальные артефакты соединяются с технической «начинкой». И поначалу вроде все складно: вот каменные орудия эпохи мезолита или неолита, а фоном — рассказ о том, когда тут начали селиться люди. Вот подсвеченные зеленым светом березки — для антуража, а вот макет городка вокруг Успенского собора. Но с этой главы начинают проявляться странности.
Например, напротив макета Звенигородского кремля представлен еще один макет — собора Успения. Один и тот же храм выглядит по-разному. При этом никаких указаний на период, с которого сделаны отличающиеся «слепки» Успенского собора на Городке, нет. Дальше речь как раз о нем — жемчужине Звенигорода, ради которой едут туристы в надежде увидеть фрески Рублева.
Не все в курсе, что пять лет назад Третьяковка выпустила книгу-исследование «Звенигородский чин», где авторство знаменитого иконописца ставится под сомнение и описывается история о том, как был создан миф о Рублеве в Звенигороде. Среди создателей легенды — Игорь Грабарь, по инициативе которого в 1918 году была организована Всероссийская комиссия по сохранению и раскрытию памятников древнерусской живописи. В 1920-х, когда Звенигородский чин — три иконы с изображением Спасителя, архангела Михаила и апостола Павла — уже находился в Третьяковке, именно он высказал предположение, что их автор — Андрей Рублев. Последние изыскания искусствоведов говорят о том, что автором может быть другой великий мастер, чье имя история не сохранила для потомков. В советское же время, когда религию заменила идеология, искусствоведы шли на все, чтобы сберечь древние иконы от уничтожения, и было удобно приписать автору «Троицы» другие памятники. Ни у кого не вызывает сомнений, что Звенигородский чин — великое произведение живописца прошлого, вопрос только — какого. Словом, есть по этому поводу дискуссия. Только вот не в звенигородском Манеже. Здесь самая «лакомая» для туристов и специалистов тема почему-то замалчивается. Имя Рублева не упоминается вовсе. При этом на экране с изображением иконостаса Успенского собора мелькают образа, которые ему приписываются. Текста в наушниках много, а толку — мало. Ну не странно ли?
Следующая глава посвящена Саввино-Сторожевскому монастырю, основанному в конце ХIV века, который обрел наибольшую силу при Алексее Михайловиче в XVII веке (на территории сохранилась его резиденция). И вроде перед нами красивая интерактивная картинка и макет огромного монастырского колокола, восстановленный по одному сохранившемуся кусочку, но информацию разбирать все трудней. Начиная с раздела о XVIII и XIX веках даже у самого внимательного зрителя-слушателя начинает звенеть в ушах от какофонии из текста, вдруг сменяющегося музыкой, и постоянно движущихся картинок. «Такое ощущение, что автор экспозиции в этот момент понял, что сдать работу надо было еще вчера, и резко ускорился», — сказал мне один из посетителей, немного качаясь от столь насыщенного «кошачьего концерта». И правда: история двух столетий вжата в один большой экран, где картинки, даты и события сменяются с головокружительной скоростью. Реальные артефакты, среди которых есть и нереальные (распечатки портретов царей и известных лиц из Интернета), меркнут на фоне мультимедиа-шума. Здесь выставка начинает походить на радиомонолог Хазанова…
Отсюда ошалевшие посетители попадают в литературную зеленую гостиную, где можно немного перевести дух, присев за стол. Кушать на нем уже подано — на тарелках и скатерке суетно мельтешат всевозможные изображения: от обеда Чехова до картин, которые тут рисовал его друг Левитан. Фотопортреты деятелей культуры, оставивших свой след в Звенигороде, помещены в деревянные наличники — мы смотрим на них словно из окна дачного домика. И кажется, что композитор Сергей Танеев, художница Мария Якунчикова и писатель Антон Чехов жили в нем всем скопом. Хотя на самом деле усадьба Введенское, родная для Якунчиковой, и Малиновый овраг, близ которого обитал Чехов, не так уж и рядом. Сюда просится карта местности и немного здравого смысла…
После зеленой гостиной — раздел о Великой Отечественной войне, где мерцают уже не только экраны, но и пол, который то устилается фронтовыми письмами, то превращается в живую карту боевых действий. А один из самых любопытных временных отрезков — послевоенный, когда в окрестностях Звенигорода Тарковский снимал «Солярис» и когда был найден «птичий клад» (тайник пернатых, куда они приносили обрывки документов, фантиков, ученических тетрадей прошлого), — и вовсе проваливается в сознании. Мозг уже отказывается переваривать мультимедиа-кашу из событий и изображений. А еще тут бросается в глаза отсутствие некоторых исторических экспонатов в заготовленных для них квадратных выемках в стене.
После этого локального «черного квадратика» нас ждет глобальный: в финальном разделе зрители попадают в темный зал, который вдруг оживает и заполняется фотографиями всех подряд известных людей, которые когда-либо имели отношение к Звенигороду и его окрестностям. А таких много. Смотрятся черно-белые снимки как надгробия. Да и себя тут ощущаешь, словно в дантовом чистилище.
Но этот звенигородский круг — не последний. После эдакого накала «всего и сразу» можно присесть в самом последнем просторном зале. В его центре расположен макет Саввино-Сторожевского монастыря. Вокруг модели — огромный дугообразный экран, на котором сначала транслируются умиротворяющие луга и леса, за которые Звенигород когда-то и прозвали «русской Швейцарией» (сейчас, впрочем, все они уже застроены). Однако стоит вздохнуть с облегчением, как на экране всплывают виды пришвинского дома в Дугине, стремительно меняющиеся фото Андрея Тарковского на неизвестной даче… И все опять сваливается в кучу.
● ● ●
Манеж в Звенигороде — проект показательный. Примерно по такому же принципу предполагается перестроить все краеведческие музеи страны. Программу реновации региональных музеев, которую Минкульт разрабатывал последние несколько лет, как раз закончили, на нее обещали выделить порядка двух миллиардов рублей. Понятно, что музеи должны обновляться и идти в ногу со временем. Но во всем нужен баланс. Среди такой интерактивной суматохи, как в звенигородском Манеже, невольно начинаешь скучать по советским храмам искусств.
СПРАВКА "МК"
Звенигородский Манеж — вопреки своему названию — никогда не имел отношения к лошадям. Здание было построено в 1830-х годах как складское: здесь хранили соль и вино. Тогда оно находилось на окраине города, сейчас — в самом центре. В ХIХ веке здесь играли любительские спектакли, и на афишах спектаклей здание обозначали как Манеж. Это название теперь вернули. В советское время здесь был кинотеатр — до сих пор автобусная остановка поблизости так и называется: «Кинотеатр». Несколько раз здание перестраивалось — впервые в конце ХIХ века, потом в 1960-е. В 1990-х оно пришло в упадок. Спустя 15 лет пациента, который был скорее мертв, чем жив, отдали Звенигородскому музею-заповеднику, главная экспозиция которого (Царские палаты) находится в Саввино-Сторожевском монастыре. Но руины оставались руинами, и в 2015-м Манеж вывели из состава музея и решили было продать. Общественность запротестовала, Манеж вернули в управление музея-заповедника, который с недавних пор возглавляет Елена Кожевникова. За восстановление Манежа взялись лишь в 2018-м, воссоздавали его по проекту молодого архитектора Алексея Куркова.
