Главный баран
Не женился: слишком шикарна она была, роскошно одевалась, на нее оглядывались на улице, зырили и зарились в компаниях, рядом с такой не будет покоя за семейный тыл, нет шанса углубленно заниматься любимой научной работой.
К тому же ее высокопоставленные родители чего доброго потребуют поступать по их указке, занять приличествующее уровню их дочери положение, будут подталкивать к деланию карьеры и на поступки, которые совершать не желал. А как же начатый диссер?
Предположил: она родит. А сама — донельзя избалована, не станет возиться с младенцем, менять пеленки, варить кашки, бегать по магазинам, переложит груз на его плечи.
Такой остолоп и дурак! Ничего этого не убоялся его дружбан, женился на фифе, залудил ребенка. По магазинам заставил бегать тещу. Теща стирала и гладила, пока не вымоталась, а когда вымоталась, наняла домработницу. Плевать, что дорого, свое здоровье и покой оценила выше. Тесть выстроил расчетливому пройдохе лихое продвижение по службе.
В итоге жох головокружительно преуспел. А опасливый дальновидец? Чем мог похвастать? Надо ли говорить, в чью пользу сравнение?
Затем ушлый прохвост с ней развелся, переметнулся к молоденькой припенде. Если представить прохиндея многоступенчатой космической ракетой, можно вообразить: отцепил вынесшую на орбиту опустевшую емкость из-под отработанного топлива, она отвалилась, включилась следующая мощность.
Ночью лузер просыпался в испарине и ужасе, на грудь давили спуды несодеянного и громады исполненного ненадлежаще. Вместо того чтобы выкарабкаться из-под этого гигантского погребального холма, он, в надежде уснуть, начинал считать баранов, во множестве пасущихся на склонах высоченной кладбищенской насыпи (ведь похоронены мириады упований!), принимался сортировать бесформенную массу напортаченного, изучал каждую отдельную неудачу, распределял их по ранжиру, растравливал душу. Утром поднимается обессиленный, не способный на мечты и кардинальные поступки — впрочем, может, к лучшему, ибо наплодил бы новые шлаковые эвересты.
И отчаянно боялся взглянуть правде в глаза: реальный, а не исфантазированный баран — это он.
Первый мужчина
Мог, должен был стать ее первым мужчиной.
Пригласила, предупредив: родителей дома не будет. Купил бутылку вина — больше для самовзбадривания, чем для охмурения: предстоящее приключение угнетало чувством неотвратимой подневольности, слишком явной была подоплека избавления от девственности. Галя, последняя из его знакомиц, оставалась невинной. Эта выделенность, вернее обделенность, драматически угнетала бедняжку, особенно в чаду разговоров о развратных похождениях, которые умышленно затевали жестокие приятельницы, сплотившиеся (с целью заведомой травли) вокруг страдающей изгойки. Изъян сделал Галю на короткое время нелюдимой и неуверенной в себе, затем она рьяно изменила тактику и пустилась в поиск и активную погоню ради избавления от тяжкого проклятия. Но к кому ни приставала (а липла ко всем), терпела фиаско: угрюмая нацеленность на достижение плотоядного результата отпугивала — еще и гипотетическим следующим посягательством, притязанием на замужество. Ушлые наставницы Гали помаленьку превращали вольных гуляк-кавалеров в законных спутников жизни, правдами и неправдами тянули ухажеров в семейное ярмо. Попавшие в ловушку хахали вынужденно шли под венец.
Роль зайчика на заклание и перспектива быть окольцованным страшила. Да и не был он даже теоретическим обожателем и воздыхателем пригожей (если бы не удручающая одержимость) мученицы. Видимо, ей помнились его давнишние попытки завязать постельные отношения с кем ни попадя, и взгляд осмысленно остановился на нем. Впрочем, любое любовное свидание волнует, сулит невероятное, подгоняет и горячит кровь. Инициаторша рассчитала правильно: внешне невзрачный и мягкохарактерный как никто годится в жертвы, из боязни обидеть неполноценную покорно согласится, выручит.
Натянутость ситуации (очевидная и самой устроительнице порочного рандеву) не исчезла после начальных неловких минут. Вино казалось излишне кислым. Покашливая, он рассказывал несмешную историю, пытаясь придать ей юмористический оттенок. Галя, не дав договорить, обхватила, притянула к себе, страстно обслюнявила и, сопя, потащила в родительскую спальню. Цепенил ужас: что если и всегда будет достигать поставленной задачи покорения мужских сердец подобным манером?
Приведя в норму беспорядочную одежду, он бежал.
Следующий отъезд родителей она ознаменовала залучением спортсмена, знакомство с которым свела в метро. Особо не задумываясь, тот исполнил всё, чего от него добивались, и лишь позже разглядел кровь на простыне и антикварную мебель в комнатах. Обстановка произвела сильное впечатление. Он явился просить руки. Излагая и обосновывая брачный повод, к месту и не к месту вставлял: «Как честный человек должен сделать то, в результате чего добился…»
В результате, как честный человек, он добился того, что был вышвырнут ее отцом и назван вероломным, меркантильным подлецом, а несостоявшаяся теща накатала кляузу тренеру, команда потешалась, поскольку балбес успел раструбить о предстоящей выгодной свадьбе.
Галя была отхлестана предками по щекам.
Замуж она вышла нескоро. Следующего жениха отвергли инерционно с той же мотивацией и формулировкой: «Охотится, проходимец, за богатством!» — не понятно, что или кто имелся в виду: дочка или мебель?
Три ошибки
В жизни я допустил три ошибки.
Первая — не женился на Ирине черненькой.
Вторая — не женился на Ирине блондинистой.
О третьей ошибке позже.
Ира черненькая была с примесью узбекской крови. Любила меня.
Ира блондинистая была наполовину полячка, обладала стройной фигурой и лживыми голубыми глазами. Я любил ее.
До сих пор не знаю, что лучше: когда любишь сам или когда любят тебя.
С Ириной черненькой соседствовали на одной улице. Однажды прикадрил, она обмолвилась, что давно меня заметила. Скорее всего, врала. Имела привычку постоянно врать и про мужа, призванного на два года в армию. И про ребенка от него.
С Ириной-блондинкой познакомила ее сестра-шалава, с ней я крутил шуры-муры, она и рассказала об Ирине: наполовину полячка, мать спуталась с поляком, сварщиком на стройке, родила дочь невиданной красы. Когда увидел ее, отпала челюсть, влюбился сразу. Она меня не ценила, изменяла. Обманывала и обоих своих мужей.
На Ирине черненькой не женился по двум причинам. Первая — как-то взяла деньги и не возвратила. Не жалко, на нее же истратил бы, а беспардонных заначиваний не выношу. Вторая причина: пошли в ресторан, выпили, играла музыка, подковылял хромой мужик в лоснящемся морском кителе, медные пуговицы сияют, пригласил танцевать. Стало жаль инвалида, я ее отпустил. А как увидел их в обнимку — мать моя! — она к нему льнула, прижималась, гладила по седоватым волосам… И вроде не очень пьяная…
Еще эпизод: иду к ней, тормозит машина, выходят двое, и — за телефоны, меня толкнуло: замедлил шаг. Они дозвонились — и в ее подъезд. Я — следом, вместе с ними в лифт, так и есть — на ее этаж. Она дверь открыла, видит нас троих и мою перекошенную рожу и начинает их гнать. Потом оправдывалась: случайное знакомство на юге, где отдыхала с подругой. Эта подруга и понаплела об их курортных шашнях. Не надо слушать подруг!
Ира-блондинка наставляла рога первому мужу с будущим вторым — врала первому, что ездит к сослуживице, с которой муж не был знаком. Эта сослуживица праздновала день рождения, пригласила Ирину и мужа (пока первого). Добираться им выпало порознь. Муж спрашивает: какие ориентиры? Она наобум объясняет, ведь ни разу там не бывала (но ему-то впаривала, что постоянно туда наведывалась): «Из автобуса направо, из лифта — налево». А дом без лифта. Пришлось искручиваться, что по рассеянности ляпнула. Пудрила ему мозги, он ей верил, хотя стоило на нее взглянуть, и становилось ясно, в чем рассеянность: рассеивала себя повсеместно. Вкручивала ему (все тому же, первому): едет за оборудованием для лаборатории, а отправлялась с будущим вторым в гостиничный номер. Муж-лопух (первый) от широты душевной и по дури сам познакомил ее с тем, к которому усвистала: в кафе позвал хмыря из-за соседнего столика присоединиться к семейному дуэту... И потерял жену.
Ира беленькая старше меня на год, черненькая — младше на два. Возраст партнерш в период неостановимого спаривания значения не имеет, привожу летоисчислительные параметры для того, чтобы подчеркнуть всеобщую женскую одинаковость.
Возвращается из армии муж Иры черненькой. Ему про меня докладывают. Он начинает за мной охоту. Я прятался, отсиживался у подружки Иры беленькой. Ира беленькая отрывалась со мной, теперь уже от второго мужа, у этой подруги. Муж звонит, а звонит он, ясное дело, постоянно, потому что помнит, как она ездила к сослуживице от своего первого, а она — не придерешься, алиби стопроцентное: рядом с подругой, мужу-болванюге невдомек, что я тоже у этой подруги.
Коротал у нее время в ожидании голубоглазой моей пассии и мотал на ус, подруга просвещала: терлась моя блондиночка с загипсованным болгарским велогонщиком, он сломал палец на ноге, а гипс мою ненаглядную очень возбуждал, сослуживцами не брезговала, тесное ежедневное общение в трудовом коллективе делает его похожим на семью — чай пьют вместе и в постель вместе ложатся.
В жизни я допустил три ошибки. Первая — не женился на Ире черненькой. Вторая — не женился на Ире беленькой. Третья ошибка: женился на подруге-наушнице, она, я позже сообразил, нарочно нагнетала, исподтишка оттесняла конкурентку. Подруг не надо слушать.
Не любит меня, я ее не люблю. А тех двух не забываю. Искренние по большому счету девчонки. Не таили чувств, целиком им отдавались.
