— Сергей Александрович, какой из российских регионов вы представляли?
— Новосибирскую региональную писательскую организацию. Я там член правления, руководитель — Анатолий Борисович Шалин.
— Сколько всего литераторов было от Новосибирска на съезде?
— Я один. Должно было быть два, но нам прислали разнарядку на одного делегата. На общем собрании мы решали, кто поедет. Поскольку добираться нужно было за свой счет (денег не дали), многие кандидаты в делегаты отказались: сорок тысяч рублей для наших бедных прозаиков и поэтесс — сумма неподъемная. Еще три человека заболели. Я работающий пенсионер и сказал: «Надо — значит надо». Плюс с меня взяли обещание рассказать потом, как все было.
— Писатели на местах когда узнали, что будет переизбрание председателя, и когда впервые прозвучало имя Мединского? Знали ли вы заранее — или интригу соблюли до секунды, когда Владимир Ростиславович вышел к микрофону?
— За неделю все было известно. Была очень острая дискуссия, в том числе на страницах «Московского комсомольца». Когда произошла первая утечка и Николай Иванов сказал, что Мединский будет на съезде, все всё поняли. Два плюс два мы складывать умеем.
Помимо этого велась «секретная переписка» между членами писательского «генералитета» (не буду называть фамилии) и руководителями писателей на местах. И было понятно, что именно человек президента будет предложен на высокий пост.
— О том, что вы выступаете против Мединского, в Москве было известно на стадии формирования списков делегатов?
— Я много раз публично говорил, что мне категорически не нравится Николай Федорович как председатель. И в такой же степени — Владимир Мединский. Это не было спонтанным голосом «против». Я обсуждал этот момент с коллегами, привел им свои резоны — они меня по крайней мере не отговаривали.
— Правда ли, что принятый на том же съезде новый Устав Союза писателей позволяет «центру» легко вас исключить за такой проступок?
— Я вам пришлю документ, он не секретный, и вы все сами прочитаете. Номера пунктов я не помню, но устав, на мой взгляд, ущемляет права региональных организаций — я голосовал против него тоже, и тоже один.
Несколько моментов сильно напрягают: с центральным отделением мы должны согласовывать кандидатуры своих председателей, утверждать их в центральном аппарате. И этот аппарат имеет право по своей воле разогнать правление региональной писательской организации. Также есть несколько прямых запретов критиковать руководителя СПР.
— Вам до этого момента еще не предложили «партбилет на стол положить»? Не боитесь ли вы этого?
— На этом этапе от Новосибирской организации требуют лишить меня членства в Союзе. Заседание правления предварительно назначено на четверг. Меня предварительно заслушают, а потом примут решение. Но и я без боя не сдамся. По старому уставу оснований для исключения меня из СПР нет. А новый еще не утвержден Министерством юстиции.
Я понимал, что так будет. Но ничего не мог поделать со своими убеждениями. Я бы в любом случае голосовал «против».
Кстати, чисто технически «партбилет» я могу не сдавать. Региональная организация — субъект автономный, мы вполне можем приостановить коллективное членство в Союзе писателей России.
— Почему Николай Иванов вас не устраивал как председатель?
— Он замечательный писатель, книжку про спецоперацию хорошую написал, из бронежилета на Донбассе три месяца не вылезал. Но я не согласен со многими его действиями как руководителя.
— Если не Иванов и не Владимир Мединский — кто тогда?
— Из числа тех, кто присутствовал, мне нравится Никита Михалков.
— Никита Сергеевич и так возглавляет Союз кинематографистов РФ.
— Ну и что? Пусть возглавляет и Союз писателей. Владимир Ростиславович несколькими организациями и так руководит — ему будет сложно работать с писателями в режиме «24 на 7». У нас же 87 региональных организаций, разбросанных по десятку часовых поясов, — заниматься ими нужно круглосуточно.
— Разве с этим лучше справится Михалков?
— Не знаю, но как личность он мне симпатичнее.
— Важен ли для вас здесь символизм, некая преемственность с Союзом писателей РСФСР, который Сергей Михалков двадцать лет возглавлял?
— Есть один нюанс со стороны Николая Федоровича. Когда он пришел, то затеял обмен членских билетов. Везде пишут: восемь тысяч членов Союза писателей России. Но столько нет! В федеральном списке — шесть тысяч человек. Оставшиеся две тысячи — это те, кто по финансовым соображениям или из принципа не стали менять удостоверение, потому что в их билете — подпись Сергея Михалкова или Валерия Ганичева. Многих ветеранов в СП принимал великий классик. И как я могу советовать старикам этот билет выбросить и принять новый?! Только у нас в Новосибирске таких — 20 человек.
— Билеты с подписью Никиты Михалкова они бы приняли?
— Моя оценка субъективна, но не исключено, что да.
…Когда эта публикация готовилась к печати, Сергей Баталов прислал нашему корреспонденту любопытный скриншот. Официальная группа Союза писателей России за критические комментарии внесла его в «черный список».
