…Зал заполнился быстро. Здесь все одной крови, умеют писать — умеют и хотят слушать. Вот только жить очень долго не умеют. И лишь момент острой скорби, наконец, объединяет всех. Как полтора года назад объединил Аксенов-фест в Казани — Василий Павлович всегда заводил своей свободой, недаром ж говорят, что “русская литература вышла из “Шинели” Гоголя, а поколение пост-шестидесятников из аксеновской джинсовой куртки”… Из его Магадана, “Ожога”, “Метрополя”, недоумевающей от “Бочкотары” цензуры, из его травли, травли, травли. Из его обостренного чувства совести. Прильнуть к которому в последний раз пришли Кваша, Гармаш, Табаков, Хуциев, Макаревич, Ерофеев, литераторы, аспиранты, режиссеры, профессора; Вознесенский, Евтушенко, Ахмадулина.
Проводили четко, достойно, без пафоса. Словами Швыдкого — “его жизнь — это история страны, во всех ее трагических, отвратительных и высоких проявлениях. Он знал и бездну этого падения и величия духа, к которому способно подниматься наше Отечество”.
Безмерно жаль жену Майю Афанасьевну. Последние полгода регулярно справлялись — как? “Динамика улучшается”, “состояние стабильно”. Зоя Богуславская вспоминает: “Еще несколько месяцев назад его видела — это был живой Вася, розовый цвет лица, такой сильный мужчина, и вдруг оборвалось всё”. Сейчас все близкие друзья должны сплотиться вокруг Майи Афанасьевны, сколько ударов на нее выпало… Это сейчас главное; Белла Ахмадулина: “Пусть мой пульс хоть в какой-то мере укрепит Майю и поддержит”.
А Василий Павлович… “Он велик не только тем, что затрагивал какие-то политические вопросы, — сказал Андрей Вознесенский, — хотя и этим тоже, разумеется. Но он создавал книги для жизни!” Всегда старался жить жизнью молодых, работал с новым языком, своей судьбой подтверждая суть шестидесятников “как десант из XXI века”. Зайдите в любой книжный магазин — книги Аксенова в лидерах продаж. Был нужен вчера, останется нужен и завтра. “То, что он умер здесь, с нами, на этой земле, не отменяет того, что он писатель мирового масштаба, — равно как русской, Аксенов принадлежит и американской, и европейской литературе”. Он был утешением.
…В завершение на сцену вышел великий джазмен и саксофонист Алексей Козлов: “Василий Павлович всей своей сутью соответствовал образу джазового музыканта. Он часть нашей братии. Я хочу сыграть на прощание его любимую пьесу…”
Кортеж двинулся к Ваганьковскому кладбищу.
