Тимати выпустил второй альбом “The Boss” (перевод излишен), но главное, что заинтересовало на днях музыкально-тусовочную Москву, — сам концерт. Глянцевый селебрити, еще с незапамятных времен “Фабрики звезд” прописавшийся на модных обложках и в заголовках таблоидных хроник, давал свой первый полноценный гиг в Москве. Послушать и посмотреть на редкую дичь собралась куча любопытствующих, даже те, кому хип-хоп с лакшари-стайлом до большой лампочки. Однако не растаявший до сих пор “фабричный” шлейф артиста настраивал многих на ожидаемо-плачевный результат, который в основном и демонстрируют его коллеги по цеху. Но на финальных аккордах даже многие скептики испытали если и не восторг, то очевидный респект к артисту, а фанатов вставило и прокачало уж и не описать как!
О том, что парень серьезно готовился к ответственному шагу, говорило все, что он и его команда показали и исполнили в тот вечер. Публика получила отменное, честное, эмоциональное действо, в котором было много хорошей музыки, чистого звука, профессионализма, драйва, искренних чувств.
Поклонников, разумеется, интересовали детали. На ура встретили второй (после “Groove On” и в запланированной трилогии) трек со Снуп Догом “Love You”. Снуп Дог, правда, промелькнул лишь на экране, не порадовав личным присутствием и совместным музицированием, и Тимати отважно отдувался за двоих. Однако сам факт продолжающейся дружбы и сотрудничества музыкантов был встречен с энтузиазмом. “Зажигалка” стала редким для нашей сцены образцом даб-степа. Трек претендует на особенность еще и потому, что создан в кооперации с известным регги-исполнителем Джимми Сисоко и самым кассовым французским рэпером Ла Фуин, которого Люк Бессон снял в “Тринадцатом районе”. Тимати озвучивал его роль в русской версии фильма. Столь многослойные подтексты придавали концерту ощущение посвященности в особенные тайны, словно на встречу собралась большая масонская хип-хоп-ложа.
Независимые наблюдатели, не столь восторженные, как преданные фанаты, тоже находили свои “фишки”. Оживились, например, треком “Bossa”, в котором неожиданно (и, кажется, впервые!) рэп смешался с классической бразильской босановой. Предметом разговоров стало и участие виолончелистов из камерного оркестра “Виртуозы Москвы” в записи трейлера к “Боссу”. Признание Тимати в том, что “классическая музыка вечна и актуальна всегда”, многих озадачило. Впрочем, дедушка артиста Яков был композитором и дирижером, он всегда хотел видеть внука классическим музыкантом, из-за чего Тимати в детстве долго пиликал на скрипке в музыкальной школе. Допиликался, стало быть, до звезды хип-хопа.
О хип-хопе “ЗД” и решила поболтать с артистом после концерта, поздравив его с успешной премьерой.
* * *
— Тимати, “Фабрика звезд” для тебя все-таки позорное прошлое или в этом был какой-то смысл? Мало ведь кому из выпускников удалось добиться по-настоящему достойных результатов в творчестве и карьере…
— Ничего позорного в том, что в моей биографии была “Фабрика звезд”, конечно, нет, и отмываться здесь не от чего. Просто я изначально отличался от остальных. Я был единственный артист, который не рвался туда, а которого уговаривали пойти. Представляя хип-хоп, свою правду и музыку, я считал, что это было бы слишком попсовым, коммерческим и банальным ходом. Но продюсер “Фабрики” Евгений Орлов говорил мне: ты же хочешь, чтобы о тебе, о твоей музыке, о хип-хопе узнала вся страна, а пока ты известен лишь в пределах Садового кольца, и в ином случае твой путь к вершине будет гораздо дольше. Эти аргументы меня в итоге убедили. “Фабрика” стала этапом, частью моей истории, которую уже не перепишешь. В любом случае это был неплохой опыт, и я считаю, что сумел достойно о себе заявить.
— Вот о хип-хопе. В этой музыке есть разные грани. С одной стороны — протестный рэп бедных кварталов, с другой — коммерческий R’n’B, шик, гламур и все такое. Лейтмотив альбома “Boss”, как ты сам его сформулировал, — чтобы все стали боссами. А кто будет работать тогда на боссов?
— Ты прав, изначально хип-хоп, конечно, пришел из бедных районов. Это — социальный рэп о наркоторговле, о проституции, о неравенстве, об ужасном правительстве, о злой полиции, об уличных перестрелках. Все так. Но если проследить эволюцию любого рэпера, то, начиная свой рэп с этого, он, как только продавал первый миллионный тираж, тут же начинал петь о том, как ездит по своему району в дорогой “Феррари”, получает отчеты об очередном миллионе на счете, а за углом ждет частный самолет, на котором он сейчас улетит с подругой на Багамы... Вырвавшись из нищеты, любой порядочный рэпер покупает себе все, на что хватает фантазии, и старается никогда больше не вспоминать, как было в гетто. На самом деле важно другое. Хип-хоп — это музыка правды. Каждый повествователь говорит свою правду. Если говорить обо мне, то я не происхожу из бедной семьи, я не вырос в спальном районе, я получил хорошее образование, я ничего не скрываю, я говорю о своей правде. Да, я “золотой ребенок”, у меня в жизни есть женщины, дорогие машины и путешествия по всему миру. Это и есть моя правда, моя музыка полна правды, она не кокетливая и не притворная.
— Как думаешь, в стране, где прожиточный минимум по последним данным правительства составляет чуть больше 5 тысяч рублей (в месяц, не в день!), насколько такая правда имеет шансы на широкое признание?
— Моя музыка не только о дорогих машинах и дорогих женщинах. В моей музыке есть много о любви, об отношениях, о том, что происходит в обществе, о вещах, которые волнуют многих. Деньги, конечно, это хорошо. Но есть средство, а есть цели. В моих песнях много сарказма — и на тему денег в том числе.
— Это в треке “Сколько стоит любовь”?
— Есть много треков. И “Сколько стоит любовь”, и “Все кончается”… Моя музыка — это не только шик и глэм-лайф. На новом альбоме, кстати, гораздо меньше так называемого понта, но значительно больше внутренней правды, самоанализа, который, как мне кажется, актуален для всех людей, независимо от их благосостояния или происхождения. Есть глобальные вещи, которые волнуют поколение.
— Типа, мудреешь?
— Взрослею. Начинаю смотреть на вещи по-другому. То, что делал в первом альбоме, я уже не хочу повторять. Я должен и меняться, и расти над собой.
— На твоей творческой орбите появилась целая россыпь мировых мегазвезд — и Баста Раймс, и Снуп Дог, и Эйкон, и все через запятую. Так необычно для здешних реалий! Это если бы Земфира вдруг сегодня попела от безделицы с Кристиной Агилерой, завтра с Гвен Стефани, послезавтра с Леди Гагой. Но не поет. А у тебя как-то получается…
— На самом деле если бы русские артисты больше сотрудничали с западными, было бы здорово для всего нашего шоу-бизнеса. Я стараюсь опровергать расхожие штампы о том, что у нас, мол, ничего не получится на Западе. Эти высказывания немножко опрометчивы, у нас есть артисты, достойные мирового уровня. Я на своем примере стараюсь это показывать и доказывать. Я первый, у кого получилось собрать на одном альбоме столько западных звезд, не только посотрудничать с ними, но и получить их уважение. Было много разговоров о том, что он, мол, выбрасывает кучу денег, чтобы снять в своем клипе Снуп Дога, а это никогда не окупится. Просчитались! Сингл “Groove On” только в одной Германии окупил все затраты, и мы заняли второе место на обоих ведущих музыкальных каналах страны — Viva и MTV. Три недели стояли в топ-10 японского MTV, выходили в Польше, Швеции, Швейцарии, во Франции и Англии. Подписали контракты с западными музыкальными интернет-ресурсами. Мы зарабатываем очень неплохие деньги, и наш бренд уже достаточно хорошо известен многим лейблам и артистам как в Америке, так и в Европе.
— И тебя узнают там, как узнавали t.A.T.u?
— Пока еще не так. Но мы на правильном пути. Мне бы не хотелось, на самом деле, насладиться ошеломительным успехом, который был у t.A.T.u, а потом через год так резко исчезнуть. Потихоньку, по чуть-чуть, но хочется прийти и закрепиться надолго.
— Эти проекты ограничились лишь контрактными услугами, или сложились какие-то личные отношения?
— Сложились. У Снуп Дога был недавно день рождения, я летал к нему в Лос-Анджелес. Мы переписываемся частенько, поздравляем друг друга с праздниками. Когда у него был концерт в Сан-Тропе, я приехал к нему из Монако, и мы исполнили совместный трек. Когда у него был концерт в Москве, мы тоже встречались. Мы со всеми общаемся. Им близка моя тема, им интересно, что я являюсь представителем хип-хопа в России, и мы говорим на одном языке.
— Свои итоги года ты подвел успешной премьерой. А что думаешь об общей ситуации на нашей поп-сцене — радует или удручает?
— Меня радует то, что “старая мафия” в шоу-бизнесе практически себя изжила. Они уже не давят молодежь, новые имена появляются без их протекции и без их позволения. Механизм шоу-бизнеса стал более здоровым. Это очень важно. Появляются, например, такие группы, как “Ранетки”, собирают “Олимпийский”, не имея практически ни одного видеоклипа в обширных ротациях. Существуют хип-хоп проекты. Выходит самобытная молодежь, делает большие уверенные шаги, развивается, сама выбирает свой путь. Есть уже огромное количество проектов, которые не показывают по телевидению, но они пользуются большим успехом и популярностью.
— Началась музыкальная революция?
— Безусловно, началась. Остановить и повлиять на нее нельзя, потому что сейчас всю молодежную индустрию определяет интернет, а он не контролируется. Сейчас уже ротации на радио и ТВ не так важны. Это не может не радовать. Это отлично. Это — больше независимости. Что касается меня, то, подводя итоги, я тоже радуюсь своим результатам, потому как достиг их, находясь именно “вне системы”. Я никогда не получал наград, всех этих “матрешек”, “тарелок”, “граммофонов”, но имею результат, который иным “лауреатам”, обвешанным номинациями с ярмарки тщеславия, и не снился. Я продолжаю делать свое дело, есть люди, которым это нравится, и это — самое главное.
