“Мы ходим по земле во весь рост, как до войны ходили по земле люди, как они будут ходить после войны. Мы ложимся на землю и дышим всей грудью. Роса уже пала, и ночной воздух пахнет влажными травами. Наверное, только на войне так по-мирному пахнут травы”. Так начинается “Пядь земли”, одна из первых повестей Григория Яковлевича Бакланова, написанная в 1959 году. Ровно 50 лет назад…
“Почем фунт лиха” (из этого рассказа получился фильм Марлена Хуциева “Был месяц май…”), “Июль 41-го года”, “Мертвые сраму не имут”, “Навеки девятнадцатилетние” — все эти романы и повести будут написаны потом, в 60—70-х годах. А до того? А до того — война.
Бакланов был одним из тех сотен тысяч добровольцев, которые уже осенью 41-го года оказались на фронте. Будущему писателю было тогда 18, он работал слесарем на заводе, учился в авиатехникуме, но чтобы попасть на фронт, срочно экстерном сдал выпускные. И вот — долгожданный Северо-Западный фронт.
После войны — Литературный институт, легендарный курс прозы под руководством Константина Паустовского. Как говорил сам Бакланов, довлело желание не заполучить почетное имя — писатель, а высказаться, выплеснуть, выговорить пережитое. Именно тогда, в студенческие годы, его едва не исключили из партии — за контры с “правильным” студентом. “Мы возвращались с фронта победителями, а дома, в своей стране, становились побежденными. Доносительство, карьеризм, предательство становились добродетелью времени, наверх всплывали подонки…” — так говорил об этих годах Бакланов. Кстати, Баклановым он стал в 49-м, а до того был Фридманом. Без комментариев. Да и посвящение его погибшим братьям Юрию Фридману и Юрию Зелкинду, с которого начинается повесть “Южнее главного удара”, с повести сняли. Потом конфликт возник и с его ближайшим другом Юрием Бондаревым, после которого они остались врагами…
В перестроечные годы Григорий Бакланов заведовал журналом “Знамя”. Нынешний главный редактор журнала Сергей Чупринин говорит, что благодаря Бакланову “Знамя” стало таким, как сейчас. Бакланов печатал в “Знамени” Булгакова и Платонова, Пелевина и Кибирова — в общем, он стал для “Знамени” тем, кем когда-то стал Твардовский для “Нового мира”. В 95-м вышла последняя книга Григория Бакланова “Я не был убит на войне”.
