В самом деле: история с погребением великой балерины приводит в оторопь. Она умерла 9 июня, а похороны состоялись лишь 17-го. Чего же так долго ждали? Оказывается, решения московских властей насчет места захоронения.
— Мы написали письмо в соответствующие инстанции, попросили место на Новодевичьем, — говорит гендиректор Большого Анатолий Иксанов, — нам ответили, что на Новодевичьем мест нет. Спустя несколько дней мы направили более расширенное письмо…
Администрация Большого уверена, что именно повторное обращение сработало. Как бы не так!
— Когда за два дня до похорон я узнал, что моего педагога (не стану перечислять всех ее заслуг и званий) похоронят на Троекуровском, я просто онемел, — говорит Николай Цискаридзе. — Как это возможно? Ведь она 74 года прослужила в Большом театре — и, скажите, какие нужно иметь заслуги, чтобы достойно быть похороненным? Я устал слушать, что пишутся письма, — понял, что надо что-то делать.
В результате танцор подключил всех кого мог, дошел до самого верха не столичных властей — и в результате в четыре утра 17 июня, собственно в день похорон, пришло разрешение похоронить Марину Семенову на Новодевичьем кладбище, рядом с Вячеславом Тихоновым. А в ее могилу, вырытую накануне на Троекуровском, опустили гроб с телом дирижера Фуата Мансурова. Вот и могилка пригодилась — как ни цинично это звучит.
На прощании с Мариной Семеновой все отметили, что ни министра культуры (он прислал только телеграмму), ни тем более художественного руководителя балета Большого театра Юрия Бурлаки не было. Остается только руками развести и уже не задавать никаких вопросов.
