Его первая роль в кино была в фильме брата под названием “Мальчик и велосипед”. Режиссеру и старшему брату Ридли Скотту тогда было 23, а младшему, Тони — 16. Сегодня оба они стали известными и уважаемыми людьми. К своим 65-ти Тони Скотт успел снять “Врага государства”, “Последнего бойскаута”, “Дни грома”, “Настоящую любовь” и “Домино”. Он имел дело с теорией заговоров, настоящими телохранителями, наркодельцами и просто психопатами. А снимая “Опасных пассажиров поезда 123”, ему пришлось спуститься в туннели нью-йоркского метро.
О кино для мужчин, о насилии и иронии, о том, зачем он вообще снимает фильмы, Тони Скотт рассказал “МК” в эксклюзивном интервью.
— Мистер Скотт, история о простом парне, волею случая ставшем героем, — очень старомодна, вам не кажется?
— Вовсе нет. Да и Дензел Вашингтон не хотел играть полицейского, он просил у меня что-то новое. Тогда мы придумали такого вот парня с прошлым. Для меня это, наоборот, кино современное. Когда у нас появилась идея сделать римейк фильма 70-х, нам хотелось оживить его, влить свежую кровь, переместить действие в современный Нью-Йорк, в современное метро, сделать героями современных парней. Для меня, вообще, этот фильм — история Райдера, которого сыграл Джон Траволта. Он, кстати, реальный персонаж: провел в тюрьме 12 лет и вернулся в город, который отнял у него жизнь, чтобы получить должок. В оригинальном варианте вы могли бы просчитать все с самого начала, а нам хотелось сделать кино непредсказуемое.
— Что для вас кино вообще?
— Для меня кино — это способ узнать что-то новое и возможность развлечься. Когда я собирался снимать “Гнев”, то побывал в Мехико. Узнал массу нового — о похищениях людей, об этом бизнесе, о жизни в Мехико вообще, все это было чрезвычайно интересно. Я побывал в тюрьме, я разговаривал с настоящими телохранителями, с телохранителями, в прошлом у которых за плечами — пьянство, сломанная жизнь. Для меня изменения реального мира при помощи воображения — главное в кино.
— Верно утверждение, что Тони Скотт делает кино для мужчин?
— О, нет. Я очень люблю женщин. Вы ведь видели “Месть”? Мне кажется, это очень женское кино.
— А как же быть с насилием, как, например, в “Настоящей любви”? Женщины предпочитают более романтические истории…
— Для меня главное в “Настоящей любви” — не насилие, а ирония. Для меня самая смешная сцена в этом фильме, когда Джеймс Гандольфини бьет Патрисию Аркетт, вы ведь помните ее?
— Конечно.
— Для меня и персонаж Траволты в “Опасных пассажирах” — не просто злодей, а злодей с большим сердцем. Юмор всегда играет против насилия, он его смягчает, уменьшает, потому что все происходит на контрасте.
— В вашем фильме все усилия государственных служащих — мэра и переговорщика — были напрасны. Вы вообще верите властям?
— Не то чтобы я им верил… Я верю. Но верю Обаме. Он спасет Америку. А в своих фильмах я предпочитаю рассказывать о людях, которых трудно назвать совершенством. Согласитесь, все мои герои имеют червоточинку — один брал взятку, другой угнал поезд, третий — трус и так далее, у каждого есть свой демон, и мне это интересно.
— А где прячутся ваши личные демоны?
— Ну и вопрос… Трудоголизм, я думаю, мой главный демон. Я люблю то, чем я занимаюсь, и у меня практически нет времени на свою семью.
