И мы рады, что она вернулась: без нее Голливуд сам не свой.
О романе с Клайвом Оуэном, о постельной сцене с Джулией Робертс, о детях, работе и гонорарах сами звезды рассказали в эксклюзивном интервью “МК”.
— Джулия, в следующем году будет 20 лет, как мы впервые увидели “Красотку”…
Джулия Робертс: Да неужели?! Слушайте, а я неплохо сохранилась! (Смеется.)
— Как вы считаете, Джулия Робертс образца 1990 года, знай она о своем будущем, хотела бы изменить его?
Д.Р.: О, нет! Я даже не поверила бы никогда, что со мной может такое произойти. Да я и сейчас едва верю. Я говорю абсолютно честно. Мне кажется, я так невероятно удачлива, причем всегда. Меня окружают умные, интересные, творческие люди, и это изумительно! Наверное, тогда я принимала правильные решения. И сейчас бы сделала так же.
— Вы как-то сказали, что прекрасно разбираетесь в людях. Еще не утратили этой способности?
Д.Р.: Да, я всегда хорошо разбиралась в людях. Хотя думаю, что со временем стала более умелой в общении с людьми, которым не стоит доверять. У вас есть от 15 до 27 секунд, потом я буду точно знать — доверять вам или нет.
— После драмы “Близость” вы опять “играете в любовь” с Клайвом Оуэном…
Клайв Оуэн: Ну вот, и про меня вспомнили! Шутка. Что касается любви… А почему бы и нет? Честно скажу, со времен “Близости” я мечтал опять поработать с Джулией…
Д.Р.: Не знаю, о чем говорит Клайв. Лично мне просто хорошо заплатили! (Смеется.) Если серьезно, я думаю, что если мы смогли пройти вместе через такой фильм, как “Близость”, пережить вместе то, что нам пришлось пережить, пройдя через самые сложные, психологически трудные сцены, мы заслужили новый дуэт, но уже с забавными диалогами и легкими отношениями.
— Значит, предпочитаете работать с кем-то, кому доверяете?
Д.Р.: Да, я люблю работать с друзьями. С другой стороны, работать с незнакомыми людьми тоже неплохо, потому что со временем именно этот человек, еще недавно для тебя совсем чужой, может оказаться лучшим другом, который будет тебя удивлять и как человек, и как профессионал.
К.О.: Это не всегда важно, но в таких фильмах со знакомым человеком ты быстрее перейдешь границы серьезного и начнешь шутить, чего от нас и требовал режиссер.
— То, что вы уже работали друг с другом, помогло вам во время романтической съемки сцены в постели?
Д.Р.: Да. У меня не такой опыт в постельных сценах, как у Клайва, конечно… И это помогало, кстати. Помогал и сам Клайв — у нас с ним одинаковое чувство юмора. Мы смеемся над одними вещами, это сильно облегчает работу.
К.О.: Ага, это очень важно. Кто бы что вам ни говорил, в таких сценах ты всегда себя чувствуешь неловко. Ты в постели, без одежды, тебя окружают пятьдесят человек, и ты просто не можешь чувствовать себя комфортно и легко. Но если относиться к своему жалкому положению с юмором, становится как-то легче…
Д.Р.: Ой, ладно. Не раздевались мы совсем. Это же кино!
К.О.: Зря раскололась…
— У вас замечательные костюмы в фильме, вы что-то оставили себе на память?
Д.Р.: Ну разве что только туфли. На самом деле никогда не знаешь заранее, будет ли фильм стильным. Костюмы, манера съемки — все имеет значение, и если все совпадает, то получается великолепно.
К.О.: Джорджио Армани сделал великолепные костюмы. Они настолько хорошо сидят, что… Ладно, молчу…
— Ваша карьера зависит от семьи, от детей?
Д.Р.: Фильм был идеальном в этом смысле — большую часть сцен мы отсняли в Нью-Йорке, так что старшие дети были в школе, а малыш со мной. Семья — это важно. Бывают дни, когда ты едва заканчиваешь убирать кухню после завтрака, как подходит время обеда, а тут уже и ужинать пора, и в такие моменты ты думаешь, что неплохо было бы иметь меню, из которого нужно было просто выбрать блюда. Но все же моя жизнь дома приносит мне абсолютную радость каждый день.
К.О.: Я составляю свое расписание так, чтобы после каждого фильма у меня был достаточно большой перерыв, который компенсировал бы семье мое отсутствие. И, конечно, каникулы дочек мы всегда проводим вместе.
— Но вам все-таки пришлось отлучиться в Рим.
Д.Р.: Да, там мы заканчивали съемки, совершенно замечательный город, он так кинематографичен, так прекрасен, что тебе порой кажется, будто ты во сне. Но так странно — в Риме людям всегда есть чем заняться: мы начинали работать в 4 утра, и даже в такое раннее время люди куда-то торопились.
— Местные папарацци вас не изводили?
— Сегодня за мной вообще следят только самые ленивые папарацци, которые еще не поняли, что ничего не увидят. Но честно скажу — сегодня в Голливуде быть звездой невероятно трудно. Молодых актрис рассматривают так пристально и в таких подробностях — и одежду, и частную жизнь, что я просто не понимаю, как они мирятся со всем этим.
— Вы с Клайвом, наверное, разыгрывали друг друга на площадке?
Д.Р.: Я помню, что мы очень много смеялись, так много, что режиссеру Тони Гилрою приходилось нас одергивать. Но по большому счету мы не проказники. Мы стали старше, и нам неинтересны дурацкие розыгрыши…
— Джулия, есть разница между американскими и английскими актерами?
Д.Р.: Я люблю и тех и других, все зависит от человека. Не думаю, что английские мужчины умеют что-то, чего не умеют американцы, и наоборот. Вот рядом со мной сидит мужчина, и он мне нравится — он красавчик. И он высокий. А это значит, что у меня не будет двойного подбородка, ведь, глядя на него, мне приходится задирать голову, и таких сцен в фильме много, и моя шея будет выглядеть по-лебединому длинной. Что? Не смешно? Ну ладно. Пусть это шутка, хотя я говорила всерьез! Да, а еще англичанин никогда не попросит в баре двойную порцию джина!
— Можно сказать, что вы окончательно вернулись в кино после длительного перерыва?
Д.Р.: А у меня не было никакого перерыва, я продолжала жить. Конечно, моя жизнь изменилась, теперь я работаю меньше, но я никогда не была трудоголиком и не снималась в нескольких фильмах подряд, без перерыва. К тому же, когда у тебя дома трое детей, ты вынужден играть ежедневно, то ты кукольный театр, то ты читаешь сказку — и все это практически круглосуточно. Но это так трогательно, что вы без меня скучали… Спасибо!
К.О.: И от меня спасибо. Ничего, что я мало отвечал?.. Мы — англичане — молчаливые! Ну, пока не закажем в баре двойной джин! (Смеется.)
Лондон.
