“Калинов Мост” живет на подаяния

Дмитрий Ревякин из группы “Калинов Мост” — наиболее загадочная личность в сонме небожителей русского рока

Дмитрий Ревякин из группы “Калинов Мост” — наиболее загадочная личность в сонме небожителей русского рока. Он не выступает с провокационными заявлениями и не костерит коллег по цеху. Сейчас, как и 20 лет назад, он находит самовыражение в своей музыке и лирике. И популярность его не падает. На “Нашествии” публика с замиранием сердца ловила каждый звук, исходящий из колонок во время сета “Калинова Моста”. После оглушительного успеха на сцене фестиваля “МегаБит” забрел в гримерку к Ревякину.

— Как ваша жизнь?

— Жизнь одинаково течет уже более 20 лет: музыка, работа со словом, репетиции, записи. Все подчинено этому, но мы стараемся не забывать и о семьях.

— Как вы видите развитие своей группы? Приходится ли от чего-то отказываться, придумывать новое?

— Стратегии никакой нет. Главная стратегическая линия — чтобы все альбомы были разными, отличались друг от друга. На последнем альбоме “Сердце” нам надо было решить две задачи: чтобы был интересный роковый звук, была лирика и чтобы альбом был не очень печальный.  

— Этот альбом вы посвятили покойной супруге. В него вошли только новые песни или какие-то из них она успела услышать при жизни?

— Она слышала большинство. Лишь несколько были написаны позже. Просто сложился определенный тематический цикл из песен, которые долго ждали своего часа, своего музыкального решения. Она всегда относилась к моему творчеству лояльно, крайне редко выражала неудовольствие по отношению к тому, что я делаю. Насколько могу вспомнить, ей очень нравились песни “Моя” и “Сердце”.  

— Многие музыканты сейчас уходят от цифровой записи назад в прошлое, на пленку, чтобы получить более живой звук на пластинке.

— Это нереально дорого сейчас. Если они так говорят, то они врут.  

— Актуально ли в наши времена записывать диски? Приносят ли они прибыль?

— Я про это вообще не думаю. Мы все-таки люди старой формации, и о прибыли у нас не получается думать, как и не получается заработать каких-то огромных денег. Группа живет на подаяния: я всегда прошу у своих друзей деньги на запись альбома, на инструменты и так далее. Мы структурируем свою жизнь на репетиции и записи музыки, у нас это на уровне фанатизма и маньячества.  

— Вас относят к этно-року. Но на “Нашествии” в вашем сете этникой и не пахло.

— Потому что мы с ребятами к этно не имеем никакого отношения. Мы ощущаем себя рок-группой, и занимаемся рок-музыкой с различными вкраплениями, и ничем не гнушаемся, если это требуется для той или иной музыкальной задачи.

— Подобного рода фестивали, как “Нашествие”, действительно показывают актуальный срез модной рок-музыки? Или не хватает здесь новых имен?

— Я об этом не думаю сейчас. Мне было это интересно, когда мы начинали выступать в конце 80-х. И были музыканты, с которыми по сей день мы общаемся, они известны, это Константин Кинчев, Юра Шевчук, Борис Борисыч (Гребенщиков). Я продолжаю за ними следить. А другое поколение меня не касается.  

— Почему ж сейчас нет такой волны, как была в ваше время?

— Долго еще не будет. Может, и никогда не будет. Тогда все совпало: перестройка, ожидание перемен. А люди достаточно искренне пропускали это через себя и свой жизненный опыт и показывали своему слушателю. А сейчас другая эпоха: эпоха вложений, маркетинга, формата. Поэтому уже другие задачи перед ребятами стоят.  

— И рок-фаны не молодеют! Здесь основной массе народа лет по 30. Не умрет ли рок в привычном смысле вместе с его поклонниками?

— Что-то умрет, конечно. Все умирает, — философски улыбнулся Ревякин...

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру