Сложно писать о театре, лучшие дни которого ты не застал. А ведь они были лучшими — даже когда, казалось бы, хуже некуда. “Гамлет”, “Мастер…”, Высоцкий, Шостакович и Шнитке — то летопись театра, страстная ода, передаваемая из уст в уста. А “запрещенки”, похороны Владимира Семеновича с поливальными машинами и криками “Фашисты!”, отъезд и возвращение Любимова, смерть Эфроса, “развод” с Губенко — то уже летопись страны, в которой Таганка проросла, упиваясь самозабвенно словом новым, острым и ярким… Самозабвенно.
Не бросайте камни: “Таганка уже не та”. А кто сейчас “тот”? Хоть одного назовите… Битая, но крепкая, Брехтом и Эрдманом штопанная, пьяная, но зашитая, хулиганская, крикливая и… поэтически трогательная — с молитвы началась, молитвой и закончится. На 45-летие театра Любимов дает “Сказки”, композиция свободная… А сейчас пусть говорят фотографии: более 30 лет Александр Стернин снимает Таганку. Споем одно лишь фотостихотворение.
1. Юрий Любимов, усталый, после репетиции…
А.Стернин: “Говорят, он сложный человек. А для меня — нет. Всегда вдохновлял, снимать его интересно — что ни кадр, то разное состояние, только поймай. Часто актеров своих ругает в интервью? Ну да, ругает. И Высоцкого ругал, и Филатова. Но это так — фигура речи. Так у него “принято”. Но гнева, крайних эмоций за ним не знаю. Ну, кричит — играет. Потрясающий актер. И добрый. Я ведь многих худруков снимал… Любимов — это поразительная работоспособность и несгибаемость. Он абсолютно не реагирует на неудачи. Масштаб! Поймите, другой человек не построил бы такой театр”.
2. Спектакль “Послушайте!”, Маяковский — Высоцкий, 1968, “буйный темперамент, нежное сердце”.
А.Стернин: “Спектакль-открытие. Там пять актеров Маяковского играют. А Владимир Семенович… за кулисами — закрытый, напряженный, целеустремленный, думающий. Фотографа мог запросто “послать”. Но мне уж потом разрешал, брал с собою на концерты. Фотогеничный очень: как ни сними, с любого ракурса — всегда узнаваем, хотя лицо своеобразное. Не правы те, кто говорит: “Таганка — театр одного актера”. Он, Высоцкий, даже при значительных ролях не выделялся из ансамбля. Хотя велик и страстен”.
3. Семен Фарада, управдом Босой из “Мастера и Маргариты”, 1978.
А.Стернин: “Спектакль гремел, ошеломительное впечатление. “Если бы моей маме кто-то сказал, что в центре Москвы будет идти “Мастер…”, она бы просто не поверила!” — слова Михаила Козакова на премьере. Никто не верил. Там прекрасно подан булгаковский текст, роман воплощен на 100%. А про артистов вообще молчу — разные составы были, один лучше другого. Воланда то Смехов играл, то Хмельницкий…”
4. Леонид Филатов и Алексей Граббе, “Дом на набережной”, 1979—1980 гг.
А.Стернин: “Леня Филатов — собеседник интереснейший. Много общались и дома, и в театре. Конечно же, писал стихи. И внутренне как бы соревновался с Высоцким. Не то что бы комплексовал, он был моложе, но вел подробный разбор Володиных стихов. Сидим, читаем наизусть Высоцкого, а Леня скажет: “А в этом месте я бы выразился по-другому”. Был очень горд, что Владимир знал о его увлечениях, отмечал его поэзию…”
