Продюсеры в нашей стране делятся на две категории — умные и безумные. Умные любят деньги (а деньги, как правило, отвечают им взаимностью) и от этой горячей любви выстраивают свои дальнейшие действия, приводящие даже к хорошему творческому результату. Вторые любят свои безумные идеи и бросаются в них с головой, как в омут, даже не допуская мысли о возможности печального исхода, который все-таки случается. Впрочем, это им не мешает из раза в раз испытывать судьбу. Может, от такой настырности, граничащей с безумием, у них многое получается. Рудольф Фурманов — худрук «Русской антрепризы имени Миронова» — как раз из таких.
Питерский мальчик, дохлый с виду и к тому же шепелявый, еще в детстве снялся в кино — знаменитой картине «Первоклассница» — в роли первоклассника и заболел кино на всю жизнь. Потом к кино прибавился театр. Но, глядя в зеркало и трезво оценивая свои шансы, Фурманов сначала выучился на инженера, но... Как поется в одной легкомысленной песенке: «Любовь от себя никого не отпустит» — она и не отпустила. Он стал администратором, по сути выполняя функции агента больших актеров — Евгения Леонова, Николая Симонова, Евгения Лебедева, Вадима Медведева, Андрея Миронова, Николая Караченцова.
Сказать о нем: он просто «заделывал» им концерты и тем самым обеспечивал дополнительный заработок — ничего не сказать. Он любил их, боготворил, ради них расшибался в лепешку и пробивал непробиваемые стены. Над ним посмеивались, когда он позволял себе выйти с ними на сцену, чтобы наивно и робко партнерствовать с мастерами (мечта об актерстве не умирала никогда).
— Рудольф Давыдович — гениальный театральный антрепренер, — считает худрук Александринского театра, режиссер Валерий Фокин. — Он блестяще организует театральное дело, собирает и увлекает артистов, в том числе и финансово, что немаловажно. Для своего театра он молниеносно договаривается с любым начальством — так это было в советское время, так это есть и сейчас. Вкладывает в это дело всю душу, энергию — доказывая, объясняя властям предержащим уникальность своего проекта… И это тоже талант. Вместе с тем мне как режиссеру всегда хотелось поставить «Ревизора» с ним в главной роли. Этот спектакль мог бы получиться очень современный и очень гоголевский.
Теперь портреты актеров, которым Фурманов устраивал концерты, украшают стены его театра. А он в честь рано ушедшего великого артиста и своего друга Миронова открыл театр. Сделал спектакль и сыграл в нем так, что зал в конце плакал: он играл про свою любовь к семье Мироновой и Менакера, про боль и потерю.
— Каждый день прихожу я на работу в театр, и лицо его смотрит на меня из рамочек со стен моего кабинета. Каждый день его голос начинает и заканчивает спектакли в театре. Я не знаю, какой талант его был главным — быть гениальным актером или быть светлым человеком, — говорит Рудольф Фурманов, проводя меня по лестницам своего театра на Петроградской стороне.
Он бросился в его строительство как в омут, не принимая в расчет мнение знатоков и практиков театра: частный театр на российской экономической почве — не жилец, в лучшем случае обречен на чес с двумя стульями. И вот со дня подобных увещеваний прошло 25 лет. Что имеет продюсер Фурманов с неистребимыми актерскими амбициями? Частный театр на Петроградской стороне, серьезный репертуар из 26 названий. Контрактную систему взаимоотношений с артистами и звезд первой величины в работе. Гастроли с парадом своих спектаклей. А также театральную премию «Фигаро», две увлекательные книги собственного сочинения и несколько работ в кино, которое вдруг открыло для себя драматического актера Фурманова. Вот мнение серьезного режиссера Александра Сокурова.
— Мне позвонили друзья и сказали, что надо обязательно посмотреть многосерийный телевизионный фильм «По личным обстоятельствам». Стал смотреть. И вот дело подошло к тому, что главного героя посадили в тюрьму… и все было ничего, все было обыкновенно. И я выключил бы телевизор, если бы не увидел одного персонажа — юриста, адвоката, который оказался в тюрьме по навету. На экране был человек, и, казалось бы, даже не артист. Я не понимал, почему завороженно смотрю на экран, слушаю интонации, наблюдаю за каждым его движением. Такое невероятное перенесение себя в жизнь и судьбу другого человека — как это возможно? Вокруг него все играют, что-то изображают, а этот ничего не изображал. К сожалению, второй эпизод с этим актером был последним, и я в отчаянии выключил телевизор. Это абсолютно нераскрытое дарование. Мы знаем фамилию этого актера. Это Рудольф Фурманов. И для меня абсолютно очевидно, что для этого артиста совершенно необходимо создать настоящий фильм.
Сегодня у него серьезная дата, а он, как все эти годы, — человек-театр. Нервный, яркий, искрящий на тысячу вольт. Он кричит, убивает себя и окружающих, если что-то в его любимом деле не так. Он, как всегда, верен до самозабвения прошлому и друзьям. Может, поэтому его редко зовут Рудольфом Давыдовичем — Рудиком, как ребенка.
