— Я никогда не считал себя шоуменом. В советские годы даже не было такого понятия. Меня скорее можно было назвать танцующим конферансье — вот это ближе. Просто так случилось «по наитию», что я попал в группу, попал на сцену, причем не сразу. Команда образовалась в 83-м году, Леня (Леонид Федоров. — Прим. Н.М.) начал играть еще с 76-го, а я пришел в «АукцЫон» в 85-м. На днях, кстати, спрашивал у Лени — как это произошло. Мы так и не смогли вспомнить. Все было как-то органично. И не случайно.
— Вам с Федоровым как двум лидерам в команде никогда не было тесно?
— Изначально так получилось, что Леня был мужем моей родной сестры. Как вы думаете — могут ли быть скандалы при таком раскладе? Конечно, они могли быть, но в творчестве — я никогда не говорил ему ничего плохого, не давал никаких назиданий, и он мне тоже. Если бы я пел, играл и сочинял музыку, может быть, возникали бы какие-то разногласия, но у каждого из нас свое поле для фантазии, свои функции в группе, и на протяжении многих лет не было никаких конфликтов.
— Открывая историю «новой волны» в России, вы сами себя чувствовали миссионерами?
— Ну что вы?! Конечно, был энтузиазм, но когда мы начинали — мы чувствовали себя даже не музыкантами, а людьми, которые хотят что-то играть, делать что-то хорошее. Пионерами «новой волны» мы себя точно не ощущали. Мы ходили на концерты, были фанатами «Странных игр», «Аквариума», Майка и так далее. Это уже потом, со временем, мы стали легендарной группой. А тогда кто мы были? Салаги! И таких было много.
— А сравнение с Madness вам льстило?
— В первый раз слышу о нем.
— Тем не менее старая гвардия ваших фанатов проводит параллели.
— Конечно, наши первые песни были слегка похожи на их музыку, на то, что делали «Странные игры», но это была немного другая история. Потом уже мы совсем от этого отошли: буквально со второго альбома в творчестве пошло сильное музыкальное усложнение, которое в будущем все активнее прогрессировало, набирало обороты. Это первые песни были легкими, более танцевальными…
— А какие музыканты вас самих вдохновляли? Были какие-то лекала, по которым хотелось делать музыку?
— Мне нравились очень многие музыканты. Конечно, легендарные хард-роковые коллективы — Deep Purple, Led Zeppelin, Black Sabbath. Потом, когда пришла «новая волна», все ее представители были достаточно интересны — Depeche Mode, Kraftwerk, Duran Duran и многие-многие другие. Все эти команды оказали на нас большое влияние, особенно если учитывать, что раньше был период жуткого музыкального дефицита. К тому же я еще занимался дискотеками, поэтому мы находили музыку, могли следить за тенденциями.
— Это сейчас вы с Леней Федоровым кажетесь такими разными, если же пересмотреть, скажем, запись квартирника «АукцЫон у Митьков» 94-го года, можно подумать, что вы братья, которые просто договорились втихаря за углом о распределении ролей — «ты будешь шутом, а я грустным поэтом». Как было на самом деле?
— С этим концертом, кстати, вообще была забавная история: на самом деле мне предложили там почитать стихи. Мимо проходил Федоров и присоединился ко мне. Мы стали играть. Потом вдруг пришел Паша Литвинов (бывший перкуссионист «АукцЫона». — Прим. Н.М.). Понимаете, все, что мы делали, делаем и будем делать, происходит спонтанно. Например, трубач Юра Парфенов пришел на запись и остался в коллективе. Таких ситуаций было очень много, и все они в определенной степени играли решающую роль, формировали нашу историю, наши образы. «Концерт у Митьков» — одна из зарисовок: пришли ребята, поиграли, попели и пошли дальше пить портвейн. Мы тогда так к этому относились, ничего специально не придумывали.
— Как вам удавалось преодолевать трудности, с которыми сталкивалась группа за годы существования?
— Я не могу сказать, что у «АукцЫона» были какие-то сложные этапы, с ними скорее сталкивались сами участники, как и все люди. У меня, например, были неприятные истории, связанные с алкоголем. Но группа, к счастью, всегда здравствовала. Да, после первого концерта от нас ушли три человека, у нас украли аппаратуру, нас выгнали из клуба — это было не очень радостно, но мы ни в коем случае не расстроились, через два года сделали новую программу, нашли вокалиста Сережу Рогожина и как дали жару на четвертом фестивале Рок-клуба! Так что все было хорошо.
— Как мутировала «новая волна» в России? Вы видите ее продолжателей сегодня?
— В Питере у меня есть фестиваль «Гаркундель», фонд молодых талантов. Сейчас ребята чего только не играют! И арт-рок, и музыку в классическом стиле «новой волны», и фолк. Все они большие молодцы. Стилей очень много. Недавно нам предоставили пространство для арт-центра, для студии звукозаписи, концертной площадки, музея рок-н-ролла. Сейчас его нужно облагораживать, делать ремонт. Справляемся своими силами, но все желающие могут поддержать нас морально и копеечкой через соцсети — там есть наша группа «Гаркундель».
— У «Гаркунделя» уже есть свои герои?
— Есть несколько отличных коллективов, которым я помог, которые уже достаточно крепко встали на ноги: группа «Ангел НеБес», «Теория», «Площадь восстания», «Дышите.ру». Есть и те, которые только-только идут в гору. У них все впереди! Да и у «АукцЫона», надеюсь, впереди еще долгая история. Мы только внешне изменились, а внутри — нет, конечно. Все по-старому — тот же драйв, та же энергетика.
* * *
«Тридцатка — ну и что?! Потом будет сорокет, а потом еще что-нибудь!» — подтвердил свой бодрый настрой Олег Гаркуша, выйдя на сцену, и зарядил песню «Колпак» из далеких 90-х после шаманской инструментальной прелюдии. Не дав поклонникам отдышаться, их слух стал ласкать своим мурлыкающим голосом и Леня Федоров — хитом «Зима» и знаменитой «Орландиной», балладой, которая была написана много лет назад Алексеем «Хвостом» Хвостенко и вошла также в репертуар другой экстравагантной певицы Ольги Арефьевой. Немало «лотов» из прошлого выставил в этот вечер «АукцЫон» — и песню «Нэпман» 89-го года с пластинки «Как я стал предателем», и надрывный «Самолет», и «День Победы», на котором взревел зал, и «Птицу» с самого громкого одноименного альбома группы.
Гаркуша, хоть и не мальчик, как всегда, работал на разрыв, на напряженном нерве, все быстрее продолжая крутить свою внутреннюю «шарманку». За его неровными движениями, мимикой и тем, как он носится по сцене в безудержных дерганых плясках, фанаты могут наблюдать часами. Любые попытки проанализировать происходящее во время концерта «АукцЫона» терпят фиаско — в бурном действии под тревожный и многоголосый звуковой фон за сюжетом не уследить, но Леня, Гаркуша и их музыканты — колдуны и своим колдовством затягивают публику в волшебную «нору», как белый кролик Алису. Партии часто напоминают какофонию, но звуки в ней каким-то одним «аукцЫонщикам» известным образом выстраиваются в свои мелодические гармонии, под которые, вскинув руки, пляшут поклонники. Услышать здесь можно и ска, и рэггей, и нью-джаз, и этнические мотивы Северной Африки, Среднего Востока. Все это похоже на концерт, на театр и на ритуал одновременно. Был бы жив Феллини, он вполне мог бы сделать песни команды саундтреком к своим картинам — творческие миры режиссера и этих музыкантов перекликаются. Правят бал оба лидера, только Федоров более скромно и незаметно. «Из сумрака» он вышел не сразу. Казалось, что иногда от него, как от Чеширского кота, оставалась одна улыбка и голос, льющийся медом по нотам. Леню публика любит не только за стихи, песни и красивые глаза, но и за узнаваемый необычный тембр — зря солист столько лет комплексовал из-за легкой картавинки и все пытался найти второго вокалиста. Один из них, в свое время успевший поучаствовать в «АукцЫоне», Сергей Рогожин, который начинал свой славный сценический путь как авангардный артист, а потом вдруг ушел петь в поп-группу «Форум». Он вышел на сцену посреди концерта с радостными криками «эти ребята вернули меня на 30 лет назад!» и песней «Вернись в Сорренто». В восьмидесятые, когда группа стала лауреатом четвертого конкурса любительских групп Рок-клуба, Рогожин получил приз за лучший вокал, а сегодня и не поверишь в то, что он пел в «АукцЫоне». И дело совсем не в голосе, просто таким непохожим он кажется на Федорова, Гаркушу и их компанию. Хотя двое «рулевых» команды — герои разных амплуа, слышат они друг друга как родные братья, что доказали в очередной раз и своим юбилейным концертом, прошедшем на одном дыхании, и финальным монологом про то, «кому нужна доброта», разбитым на два голоса, которые звучали почти в унисон, чуть-чуть отставая друг от друга. Никакие электронные эффекты «АукцЫону» не нужны, его участники строят свой космос с помощью инструментов и голосовых связок.
