В разгар «несезона» увидеть на подмосковных дорогах человека, «накручивающего» на велосипеде, — сейчас отнюдь не редкость. Кто-то выезжает на пару часов, чтобы покрутиться по дорожкам в ближайшей лесопарковой зоне, кто-то устраивает где-нибудь на заснеженном склоне оврага импровизированную трассу для соревнований по маунтин-байку, ну а кто-то отправляется по выходным в путешествие на целый день. Есть даже группа «многодневщиков». Команда «двухколесных» туристов, в «рейдах» которой принимают участие Сергей Кудрявцев из Фрязина, Евгений Прищепа из Королева и их московские соратники, на протяжении уже нескольких зимних сезонов регулярно отправляется на субботу и воскресенье в походы с ночевкой по ближнему и дальнему Подмосковью. Энтузиасты даже Новый год теперь приноровились встречать на поляне в лесу, куда они заблаговременно приезжают на своих байках!
Слом стереотипов
Автор этих строк специфику зимнего велосипедизма испытал на себе. Признаюсь честно: при подходящих погодных условиях прокатиться на «железном коне» по подмосковным дорогам и дорожкам совсем неплохо!
У оппонентов зимней езды на байках два главных аргумента «против»: «Обязательно замерзнешь!» и «Скользко!». Однако за контраргументами нынче далеко ходить не надо. Современные модели одежды для активного отдыха вполне гарантируют байкеру-«зимнику» достаточно комфортные температурные ощущения даже в мороз. Термобелье, теплые флисовые куртки, ветрозащитные костюмы, специальные ботинки и перчатки… Столь же легко можно подстраховаться и на случай гололеда. В магазинах теперь полно специальной шипованной зимней резины — для разных типов велосипедов и с разной степенью «шипованности». В такой «обувке» не страшно кататься даже по зеркально-гладкому льду озер и водохранилищ (если, конечно, его толщина достаточна, чтобы гарантированно выдержать такого «всадника»).
Субботним утром, еще в сумерках, вывожу своего двухколесного «скакуна» из домашнего «стойла» и, добравшись электричкой до заранее назначенной станции, присоединяюсь к группе велотуристов. Первые километры по маршруту — это своеобразная «обкатка». На выпавшем за ночь снежке, забелившем обочину, тонкий след велосипедных колес смотрится как-то... виртуально! Встречаются участки, где грязно-белая снежная каша колесами перемешана, а посреди проезжей части местами намерзли бугристые лепешки льда. Эх, вот сейчас велосипед на этих наледях крутанется, и я со всего размаха ка-а-к...
Но нет, ничего — едем, не падаем (хвала шипованным покрышкам!).
Езда без правил
Автомобилисты реагируют на нашу кавалькаду по-разному. Некоторые — с явной настороженностью: они уже издалека начинают забирать левее и объезжают нас на почтительном расстоянии, опасаясь, видимо, что кто-нибудь из «чумовых спортсменов» вот-вот грохнется поперек дороги. Изредка отдельные «весельчаки» пытаются с велосипедистами шутки шутить: откровенно притирают к обочине, загоняя в снежное месиво, или норовят окатить талой грязью, веером летящей из-под колес. Попавшийся на пути автоинспектор, надзирающий за порядком на дороге, лишь вскользь взглянул в нашу сторону и вновь переключил внимание на спешащие мимо авто.
— Инспектора «велозимников», практически никогда не останавливают. Ведь мы же ничего не нарушаем: в «Правилах» нет запрета на велосипедную езду в зимние месяцы, — замечает по этому поводу один из зачинателей «снежного велотуризма» Георгий Черных. — Правда, у меня был однажды, еще много лет назад, случай. Отправился как-то по Пятницкому шоссе прокатиться. Туда проехал мимо поста ГАИ, что расположен на пересечении с Малым бетонным кольцом, нормально, а на обратном пути меня инспектор тормозит: мол, нельзя зимой по трассе ездить! Оказывается, незадолго перед этим на Пятницком случилась автомобильная авария, вот гаишники и активизировались. Пришлось мне тогда добираться до дома в объезд...
Кататься лучше при -3
…Несколько ходовых часов пролетели незаметно. Итог для короткого зимнего дня вполне весомый: до сумерек наша группа успела, не особо напрягаясь, «намотать» на колеса более 50 километров. По меркам «классических» зимних туристов-лыжников это очень серьезное походное расстояние, а тут — фактически легкая прогулка.
Оказывается, «снежным» катанием на велосипеде увлекались еще в конце XIX века. Более ста лет назад, когда «бицикли» только-только получили распространение в Российской империи, журнал «Циклист» регулярно публиковал материалы под рубрикой «Велосипед зимой». Почитав их, можно узнать, что наши прадеды активно «педалировали» круглый год и даже устраивали массовые велопрогулки, шоссейные гонки и многодневные путешествия на двухколесных «скакунах» в самый разгар зимы.
«Нигде за границей нет таких чудных шоссе, какие зимой в России!» — восторгался А.Николаев, который 23 декабря 1897 года отправился из Москвы до Петербурга и далее — в Финляндскую губернию, к водопаду Иматра. Великий писатель (и «по совместительству» — заядлый циклист) Лев Толстой в интервью журналу недоумевал, что в Москве не очень активно ездят в снежную пору: «Мои знакомые в деревне ежедневно пользуются велосипедом и зимой!» А знаменитый московский гонщик М.Дзевочко писал: «Кататься зимой лучше всего от минус 3 до минус 7 градусов. Падения зимой не приносят столько неприятностей, как летом. Зимою вы не запачкаете платья и не ушибетесь сильно, а полежать в рыхлом снегу иногда даже приятно… Я езжу уже третью зиму». «Самокатчики» из Нижнего Новгорода сообщали, что у них очень популярен маршрут на 50 верст — до торгового села Городец: летом здесь плохо ездить, так как дорога проложена по рыхлому песку, зато зимой — истинное наслаждение! А в Питере некий «циклист-зимник» приохотился колесить на своем «ровере» по льду Невы и по заливу, огибая Васильевский и Петровский острова.
В те давние времена промышленностью было предложено много усовершенствований, чтобы сделать велосипедную езду в «царстве Деда Мороза» более комфортной. Заводы и фабрики время от времени радовали всякими экзотическими новинками — вроде специальных рукавиц, например, которые крепились к рулю и потому не давали руками соскользнуть с него. А в январе 1899-го в специализированных веломагазинах появились в продаже рулевые ручки с подогревом! (В торцах трубы руля сделаны сетчатые дверцы, и в полость за ними вкладывается уголек цилиндрической формы, который тлеет 2–3 часа, благодаря чему «руль остается теплым даже в самый жестокий мороз».) Рекламные объявления сообщали, что вслед за тем начнется серийный выпуск «греющих педалей и седел».
Чемпионы Колымы
Признанным нынешним «чемпионом» по зимним велопутешествиям является Андрей Финоченко. В «послужном списке» этого энтузиаста уже более двух десятков многодневных рейдов, совершенных в самый разгар традиционного лыжного сезона: маршруты, проложенные по льду Азовского и Каспийского морей, по озеру Байкал, по Архангельской области… А всего в дальних зимних маршрутах путешественник «намотал на колеса» уже более 40 тысяч километров, но останавливаться на этом не намерен.
Особенной любовью велосипедиста пользуются сибирские автозимники. «Летом ведь в тех местах не проедешь: бездорожье, болота, реки, ручьи», — поясняет Финоченко.
Рекордным по сложности и дальности для него стал поход по знаменитому Колымскому тракту. Финоченко стартовал из Читы, а 56 дней спустя въехал на своем байке на окраину Магадана, преодолев 4500 километров — через Якутск, через знаменитый «полюс холода» в районе Оймякона. Полторы тысячи накрутил по замерзшим руслам рек и речек Восточной Сибири, — пришлось ехать и по великой Лене, и по «водными артериям местного значения» вроде какого-нибудь безвестного Ципикана или Бамбуйки.
— На ледяном автозимнике удавалось держать среднюю скорость километров 20 в час. Иногда двигался и быстрее, но это уже рискованно: местами попадались трещины во льду, припорошенные снегом. Поперечные-то еще ничего, а вот если колесо угодит в узкий продольный разлом, тогда падение практически неминуемо. И еще одна трудность: к середине зимы лед на реках проседает, и у берегов, где чаще всего накатаны колеи зимников, он становится наклонным. Для велосипедиста это беда… Чуть зазевался — и уже катишься под уклон на боку! Таких падений у меня было, наверное, более ста. Однако дело обошлось без травм и поломок.
Результаты взвешивания багажа Андрея могли бы ужаснуть всякого велосипедиста: рюкзак потянул почти на 60 килограммов! Ремонтный набор, запчасти, продукты, теплая одежда… В дальнем пути эти запасы оказались весьма кстати. Мороз по ночам порой загонял столбик термометра за отметку минус 40, и хотя днем было «почти тепло», градусов 15–20 ниже нуля, но часто злобствовал встречный ветер.
Ночлеги у путешественника случались разные. Часть из них — полевые. В сумерках Финоченко расчищал лопатой площадку для бивака (а сугробы-то — под 2 метра!), заготавливал побольше дров, натягивал возле костра наклонно тент и под ним расстилал спальник… Несколько раз в непроглядной тьме одинокого путешественника беспокоил близкий волчий вой… Но подобная романтика в стиле рассказов Джека Лондона требовала слишком много сил и времени, поэтому по возможности приходилось подгадывать ночевки к встречающимся на маршруте охотничьим зимовьям, вагончикам дорожных рабочих, шоферским гостиницам.
Спустя несколько лет энтузиаст вновь стартовал из Читы. Только на сей раз его целью было добраться по Амуру, по трассе БАМа до Сахалина. Из-за бездорожья порой приходилось спешиваться и продвигаться вперед по снежным переметам «велопешком». На таких сложных участках пути даже ценой неимоверных усилий Андрей едва мог преодолевать за день 20–25 километров.
Доводилось и поплутать. В районе приамурского поселка Сотибово велосипедист чуть не оказался нарушителем госграницы: укатанная дорога вывела его прямехонько к колючей проволоке и контрольно-следовой полосе. А на пути от Комсомольска-на-Амуре до поселка Де-Кастри Андрей попал на линию заброшенной «сталинки». Почти 60 лет назад здесь строили железную дорогу к острову Сахалин (на мысе Лазарева она должна была нырять в тоннель под Татарским проливом). Однако после смерти «вождя народов» все работы на трассе дороги прекратили. Так что из-за отсутствия тоннеля Андрею пришлось перебираться на остров прямо по льду пролива.
Северный Сахалин встретил путешественника неласково — снежным изобилием и абсолютным бездорожьем. Отчаявшись пробиваться сквозь бесконечные сугробы, Андрей поддался уговорам местных железнодорожников и погрузился на грузовой поезд. Увы! Мощная техника тоже спасовала перед природной стихией: буквально через несколько километров состав застрял в снежных заносах. К чести Финоченко нужно отметить, что, за исключением этого небольшого участка весь остальной путь протяженностью более 4 тысяч километров — вплоть до сахалинского порта Холмск, он проделал «в седле».
