Кто-то сейчас подумает: мало ли на свете игрушечных мастеров? Может, и немало, но не у каждого кот мурлычет, а мышонок аппетитно грызет бублик. Как же это получается? Может быть, все начинается с детства?
— Мои самые счастливые воспоминания детства связаны с природой, — рассказывает мастерица Наталья Фадеева. — Все свободное летнее время мы с родителями проводили в лесу и на реке. Лет с пяти помню себя гуляющей в лесу безнадзорно. Наверное, за мной наблюдали, но ощущение свободы было полным. А лет с десяти я могла гулять в лесу часами. Мама очень любила цветы, и когда у нее появился небольшой участок, они росли там повсюду без клумб, как будто сами по себе. До сих пор мне нигде не бывает так хорошо, как в лесу и среди цветов. Мама иногда устраивала мне «балаган». В большой комнате был стенной шкаф без дверцы — кладовка для белья. Мама занавешивала нижнее отделение пологом, получалось закрытое, но не темное пространство. Там и происходила моя любимая игра — делать из ваты облака, окунать их в воду и наклеивать на стены. Помню, как старшая сестра показала сокровища — коробку с цветными стеклышками. Это было красиво! Я стала собирать свои. Как все девочки тогда, любила делать «секретики». Интересно, знают ли дети сейчас, что это такое?
Из детских игрушек Наталья помнит лишь белого резинового медведя, который, по ее словам, почему-то был серо-зеленым, и фарфоровых оленей — рыжих, с белыми пятнышками. Такие были во многих домах. Но какой-то любимой игрушки не было. Очень нравилась девочке «Оранжевая песенка» на малюсенькой пластинке-пятиминутке. И совершенно отчетливо помнит, как в детском саду во время тихого часа, глядя в потолок, говорила девочкам, что знает, как сшить утенка из куска тряпки. Ребенком она мысленно представляла выкройку.
— С самого раннего детства мне везло с учителями, — говорит художник. — Там же, в саду, нас научили вдевать нитку в иголку, делать узелок и пришивать пуговицы. Сейчас мне кажется это удивительным: сколько терпения нужно, чтобы научить таким сложным вещам маленьких детей. Потом была замечательная учительница рисования в школе, а к ее маме, необыкновенной интеллигентной старушке, я ходила в кружок, где все было неофициально: без каких-либо программ и расписаний мы занимались кто чем хотел — рисовали, шили игрушки, вязали, клеили аппликации. И хотя потом было художественно-графическое училище, а позже — текстильный институт, заряд доброжелательности и веры в свои силы был дан мне именно моими первыми учителями.
— Вы помните свою первую работу?
— Наверное, первыми самостоятельно придуманными были миниатюрные животные, насекомые и человечки, связанные самым маленьким крючком из обычных швейных ниток. Это были подарки друзьям. Потом меня научили делать кукол из поролона и трикотажа — так была сделана первая кукла на продажу. Были куклы с керамическими головами и руками и смешные, довольно примитивные вязаные и сшитые из старых свитеров животные. Кое-кто из них больше пятнадцати лет живет у выросших уже племянников.
— Как создается образ игрушки — возникает неожиданно или продумывается до мелочей?
— Никогда не рисую подробных эскизов. Чаще всего эскиза нет вовсе, и если игрушка знакомая, то все делаю на глаз. А если берусь за новую, неотработанную форму, делаю несколько пробных выкроек, но потом ими не пользуюсь. Использую общий принцип кроя, а размеры и пропорции игрушек получаются немного разные. Характер персонажа иногда задумывается заранее. Например если нужно выполнить определенный заказ или хочется сделать что-то конкретное. Но чаще просто следуешь за формой, угадываешь и добиваешься законченности.
— Как игрушка получается «живой»?
— Чтобы сделать выразительное лицо, нужно тщательно подобрать глаза: цвет, размер и место крепления, глубину посадки и направление зрачков. Я активно использую утяжку, чтобы создать нужный объем, рельеф головы. Важно и то, какого размера и где пришиты уши. Когда характер найден, определяется и осанка — грудь вперед или круглая спина и опущенные плечи. Даже если вы используете стандартную выкройку, игрушке можно придать индивидуальные черты за счет небольших смещений, неодинаковости парных элементов, наклона головы. Кстати, часто дешевые игрушки, сшитые на конвейере, выглядят очень живыми именно за счет своей неказистости.
Часто спрашивают, сколько времени нужно, чтобы сделать небольшую игрушку. Вопрос, по-моему, не совсем корректный, а ответ всегда один: по-разному. На похожие с виду вещи времени может уйти и два дня, и два месяца. Некоторые заготовки лежат годами. И даже в тех, что делаются за два часа, — весь твой предыдущий опыт.
— Ваше самое любимое создание.
— Одного такого нет. Есть несколько игрушек, которые лежат в чемодане, иногда вынимаются по случаю новых гостей или выставки и отправляются обратно до следующего раза. Игрушки получаются по-разному. В одни приходится вкладывать много труда, а другие выходят легко, и в них есть особое обаяние. В чемодане лежат как раз такие.
