Нынешнее Молоково ведет свою историю еще со времен князя Ивана Калиты. На протяжении веков у села было иное название — Ирининское. Его заменили в 1934 году, чтобы увековечить память ставшего знаменитым на всю страну уроженца здешних мест.
Такую награду Василий Сергеевич Молоков получил за участие в эвакуации членов команды и пассажиров раздавленного льдами парохода «Челюскин» В эти дни исполняется 80 лет с момента начала легендарной эпопеи по спасению челюскинцев.
13 февраля 1934 года в советской Арктике произошло кораблекрушение — затонул, не выдержав напора дрейфующих льдов, пароход «Челюскин», на котором участники высокоширотного рейда во главе с академиком О.Ю.Шмидтом пытались за одну навигацию пройти по Северному морскому пути от Мурманска до Владивостока. В импровизированном ледовом лагере посреди Чукотского моря оказались 104 человека, среди которых 10 женщин и двое маленьких детей.
«Что вы за страна?! Полярную трагедию превратили в национальное торжество!» — явно не знал автор этого высказывания, английский писатель Бернард Шоу, популярной русской пословицы: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Гибель «Челюскина» и почти невыполнимая задача эвакуации оставшихся на льдине членов его экипажа и пассажиров спровоцировали в СССР небывалый подъем патриотических чувств.
Ровно два месяца длилась небывалая по тем временам операция по обнаружению льдины с челюскинцами и переправке с нее воздухом всех людей на Большую землю. Подвиг главных спасателей — летчиков — подсказал высшему руководству страны идею учредить звание Герой Советского Союза и присвоить его семерым авиаторам — участникам челюскинской эпопеи. Под №3 в списке награжденных был Василий Молоков.
Уже через несколько дней после того, как на правительственном уровне было принято решение об организации мероприятий по спасению челюскинцев, опытному летчику полярной авиации Молокову выделили самолет Р-5 из отряда военных пилотов Каманина, направленных к месту проведения поисковых работ. На этом потрепанном, с выработавшим полностью ресурс двигателем биплане, который называли «синяя двойка», Василий Сергеевич с 7 по 13 апреля смог сделать 9 рейсов в ледовый лагерь Шмидта и вывез со льдины на этом маленьком самолетике 39 человек — больше всех других летчиков. (В эту и другие двухместные «эрки» при эвакуации умудрялись запихивать по 4 пассажира; пилоты приспособились даже переправлять некоторых не особо габаритных челюскинцев в узких парашютных ящиках, прикрепленных под крыльями!)
«Восхищены вашей героической работой по спасению челюскинцев. Гордимся вашей победой над силами стихии. Рады, что вы оправдали лучшие надежды страны и оказались достойными сынами нашей великой родины.
Входим с ходатайством в Центральный исполнительный комитет СССР:
1. Об установлении высшей степени отличия, связанного с проявлением геройского подвига, — звания Героя Советского Союза.
2. О присвоении летчикам Ляпидевскому, Леваневскому, Молокову, Каманину, Слепневу, Водопьянову, Доронину, непосредственно участвовавшим в спасении челюскинцев, звания Героев Советского Союза... И.Сталин, В.Молотов, К.Ворошилов, В.Куйбышев, А.Жданов».
Такую правительственную телеграмму получили пилоты-«именинники» 14 апреля 1934 года. Еще через два дня было опубликовано Постановление ЦИК об учреждении звания Герой Советского Союза. А 20 апреля — подписан Указ о присвоении этого звания семерым летчикам, спасавшим челюскинцев.
«Семерка отважных» в одночасье стала знаменита на весь мир. Один из новоиспеченных героев Михаил Водопьянов позднее вспоминал, что их заваливали поздравительными телеграммами, преподносили букеты и подарки. На Белорусском вокзале, куда прибыл поезд с участниками челюскинской эпопеи, был выстроен почетный караул, встретивший виновников торжества салютом из 11 залпов. Улица Горького превратилась в «дорогу цветов» — ими толпы восторженных москвичей буквально засыпали открытые лимузины, в которых ехали летчики и полярники. А предусмотрительно рассаженные по балконам и крышам люди разбрасывали над улицей листовки: «Гордимся вашей победой!».
Красную площадь специально украсили к торжественной встрече. На кремлевской стене были развешаны огромные портреты всех Героев Советского Союза. Сами они прошли на трибуну мавзолея и только после этого туда поднялись руководители государства во главе со Сталиным. (Это едва ли не единственный случай, когда великий вождь уступил кому-то право первым взойти на мавзолей!) Потом были парад, демонстрация...
С небывалой оперативностью, буквально за два месяца, была подготовлена и издана роскошная книга о первых летчиках-героях «Как мы спасали челюскинцев». При этом опытные редакторы из «Правды» «причесали» их биографии, подкорректировали факты... В срочном порядке пришлось исправлять «идеологическое упущение»: вдруг спохватились, что пятеро из «великолепной семерки» не являются членами партии! Конечно, их сразу туда приняли.
Появилось еще одно правительственное постановление: для увековечивания подвига первых Героев Советского Союза установить в Москве обелиск с их фамилиями. Только вот с исполнением этого решения вышла заминка. За прошедшие с тех пор восемь десятилетий памятник так и не соорудили. (А на предполагавшемся для него месте теперь вздыбился до небес церетелиевский Петр I.)
Между тем при более внимательном изучении всех обстоятельств сложнейшей операции по спасению челюскинцев обнаруживаются некоторые нестыковки в списке первых Героев.
Одна фамилия в нем вызывает недоумение. Шестеро летчиков-героев действительно «непосредственно участвовали в спасении челюскинцев» — переправляли их с льдины на материк. Но вот седьмой Герой... Сигизмунд Леваневский не вывез из ледового лагеря ни единого человека. Он вообще не долетел до заветной цели, хотя очень к этому стремился.
Группе летчиков, в которую входили Леваневский и Слепнев, поручили пробиваться к челюскинцам со стороны Аляски, на специально купленных у американцев самолетах (ради такого дела правительство СССР даже золота не пожалело!). Уже на последнем перелете к селению Ванкарем, где находился штаб спасательной операции и был устроен аэродром, «Флейстер» Леваневского потерпел аварию в Колючинской губе. До Ванкарема летчик позднее добрался на собачьей упряжке и в эвакуации челюскинцев со льдины участия принять не смог. Тем не менее в списке награжденных его фамилия значится. Почему?
Некоторые историки и исследователи челюскинской эпопеи полагают, что причина — в особом благорасположении Сталина к Сигизмунду Александровичу. Однако есть и другая версия. Сразу же после эвакуации с льдины последних челюскинцев в Кремль ушла телеграмма-рапорт за подписями всех пилотов, которые побывали на челюскинской льдине-аэродроме. По справедливости в их числе следовало «отметиться» и Михаилу Бабушкину. Его маленький самолет-разведчик везли на «Челюскине» и сумели перетащить с палубы гибнущего парохода на лед. С помощью подручных средств Михаил Сергеевич умудрился починить поврежденную машину и, посадив в нее еще одного челюскинца, авиамеханика, взлететь с льдины и благополучно добраться на этой «стрекозе» до Ванкарема. (Затем этот летчик участвовал в организации полетов других авиаторов на льдину.)
Когда готовили к отправке торжественный рапорт в Кремль, Бабушкин был в отъезде. И Каманин, на правах военного руководивший подготовкой «исторического» документа, предложил подписаться под телеграммой Леваневскому, как раз оказавшемуся в штабе спасательной операции. А кремлевские «верхи» не стали докапываться до истины: раз подписал телеграмму — значит, летал на льдину, и потому — получай высокое звание. Вот так волей случая и произошла в списке первых Героев Советского Союза замена фамилий.
(Несколько лет спустя судьбы Бабушкина и Леваневского вновь пересеклись. На сей раз все кончилось и вовсе трагически. В августе 1937-го честолюбивый поляк отправился в трансконтинентальный перелет из СССР в Америку через Северный полюс и пропал. Поисками самолета Леваневского в числе других авиаторов занимался Бабушкин. Найти место катастрофы так и не удалось, а при возвращении из арктических краев крылатая машина, на которой находился Михаил Сергеевич, потерпела аварию. Замечательному летчику не повезло: он оказался среди погибших.)
Спасители и спасенные: А.Ляпидевский совершил 1 рейс на льдину и вывез 12 челюскинцев; В.Молоков вывез 39 человек за 9 рейсов; Н.Каманин — 34 человека за 9 рейсов; М.Водопьянов — 10 человек (3 рейса); М.Слепнев — 5 человек (1 рейс); И.Доронин — 2 человека (1 рейс); М.Бабушкин — 1 человека (1 рейс).
Еще пять летчиков тогда, в апреле 1934-го, оказались буквально в шаге от получения звания Героя. Они тоже спешили на помощь к челюскинцам, но в итоге так и не долетели до их льдины. Причины были разные.
Опытный полярный летчик В.Галышев возглавил авиагруппу, в которую кроме него входили еще самолеты Водопьянова и Доронина. Этому звену было поручено отправиться к Чукотскому морю из Хабаровска «своим ходом». Преодолели в сложнейших условиях почти 5 тысяч километров, но в Анадыре, когда до Ванкарема оставался всего один дневной перелет, на самолете Галышева сломалась бензиновая помпа и пилот вынужден был остаться здесь для ремонта, предоставив подчиненным ему Водопьянову и Доронину лететь дальше самостоятельно. Когда три дня спустя он все-таки добрался до Ванкарема, всех челюскинцев уже успели вывезти с льдины.
Совсем по-другому повел себя в подобной ситуации командир эскадрильи Н.Каманин. Под его началом находились военные летчики И.Демиров, Б.Бастанжиев, Б.Пивенштейн, а также полярные авиаторы В.Молоков и Ф.Фарих. При этом на шестерых человек было лишь пять самолетов-разведчиков Р-5. Вместе с этой техникой группа прибыла морским путем на Камчатку, откуда предстоял непростой воздушный путь к берегу Чукотского моря. Началось с того, что Каманин «разошелся во мнениях» с опытнейшим полярным асом Фарихом и отстранил его от дальнейшего участия в экспедиции. На пути к Чукотке потерпели аварии машины Бастанжиева и Демирова. А потом сломался и самолет у самого Каманина. Однако Николай Петрович решил, что не станет сходить с дистанции. Пользуясь своим правом командира группы, он хотел было забрать самолет у Молокова, однако Василий Сергеевич не подчинился: «Мне дали приказ спасать челюскинцев, и я его буду выполнять! Если кто подойдет к моему самолету — застрелю!» Тогда Каманин, оставив строптивца в покое, «экспроприировал» машину у военлёта Пивенштейна и уже вскоре добрался на этой «эрке» до ледового лагеря челюскинцев.
Через три года после спасения челюскинцев фамилии двух летчиков из первой семерки Героев вновь прогремели на весь мир.
В мае 1937-го Советская страна вновь ликовала: есть очередная победа в Арктике! На сей раз четыре наших самолета первыми в мире совершили посадку в районе Северного полюса, доставив на «макушку планеты» экипаж и оборудование дрейфующей станции СП-1. Одним из самолетов управлял М.Водопьянов, другим — В.Молоков.
За осуществление столь уникальной операции всем ее главным организаторам и исполнителям полагались звания Героев. Их получили руководитель экспедиции Шмидт, начальник дрейфующей станции Папанин, летчики Мазурук, Алексеев... Но Водопьянов, чья крылатая махина первой села на полюсе, такой награды не получил, и Молоков тоже. Причина в том, что оба они уже были к тому времени Героями Советского Союза, а в соответствии с Постановлением ЦИК от 1936 года повторное присвоение этого звания не допускалось. (Только Указом Верховного Совета СССР, изданным 1 августа 1939 года, были внесены изменения, которые позволяли отныне присваивать звание Героя Советского Союза дважды и даже трижды.)
Уйдя из полярной авиации, Василий Сергеевич Молоков с 1938 по 1942 год возглавлял Главное управление гражданского воздушного флота СССР. Во время войны получил назначение быть уполномоченным Государственного комитета обороны по созданию трассы Аляска — Сибирь, по которой перегоняли американские самолеты, поставляемые в СССР по ленд-лизу. А с 1943-го стал командиром 213-й авиадивизии ночных бомбардировщиков. Вскоре после окончания войны генерал-майор Молоков по состоянию здоровья вышел в запас и работал заместителем начальника Главного управления Гидрометеослужбы, а также возглавлял Высшую квалификационную комиссию Гражданского воздушного флота СССР. Герой умер в 1982 году.
