История существующих только в Интернете, в виде электронных записей денег началась 18 августа 2008 года: за месяц до нового витка глобального кризиса, связанного с банкротством Lehman Brothers, было зарегистрировано доменное имя bitcoin.org. Но в качестве «дня биткоина» можно отмечать и 31 октября, когда был опубликован документ о создании первой в истории криптовалюты, и 3 января 2009 года, когда были сгененированы первые 50 биткоинов.
12 января легендарный (и совсем не обязательно существующий на самом деле) создатель биткоина Сатоши Накамото перевел первые 10 «монет» программисту Хэлу Финни, а 5 октября 2009 года начались торги на электронной бирже. По начальному курсу на 1 доллар приходилось 1309,03 биткоина. А 22 мая 2010 года была сделана первая покупка — пицца обошлась в 10 тыс. биткоинов, что составляло 25 долларов. Сегодня эта пицца представляется самой дорогой в истории человечества.
Уже 6 ноября 2010 года курс биткоина достиг полудоллара, а капитализация — 1 млн долларов. Через 2,5 года, 28 марта 2013 года капитализация биткоина превысила 1 млрд долларов. В конце 2013 года на пике популярности биткоина его курс достигал 1147 долларов, но в январе 2015-го он рухнул до 210 долларов. Одна из причин — кража у клиентов токийской биржи Mt Gox 850 тыс. биткоинов, стоивших тогда 450 млн долларов.
В начале 2014 года биткоин распространился в Ирландии, где множество компаний согласилось принимать его в оплату. В марте 2016 года виртуальные валюты (включая биткоин) были признаны платежными средствами наравне с обычными деньгами правительством Японии — третьей экономики мира; многие компании по всему миру (включая Uber в Аргентине, такси в Будапеште и железные дороги в Швейцарии) начали принимать биткоин в качестве оплаты.
К ноябрю 2016 года было произведено три четверти всех возможных биткоинов — 15,75 млн.
В январе 2017 года котировки биткоина вновь достигли 1 тыс. долларов, а с апреля уже не опускались ниже.
Во всем мире начались авральные скупка видеокарт и создание «ферм» — компьютерных мощностей для генерирования биткоинов (для их производства компьютер должен в соответствии с базовым алгоритмом решать непрерывно усложняющиеся задачи, а видеокарты оказались идеально подходящими для этого).
12 июня курс биткоина превысил 3 тыс. долларов, 1 сентября — 5 тыс., 29 ноября — 10 тыс., 6 декабря — 12 тыс.: в этот день биткоин стал шестой по капитализации валютой мира, обогнав рубль (правда, во многом нашими усилиями: Россия еще полтора года назад стала пятой в мире страной по популярности биткоинов). В ночь с 7 на 8 декабря курс биткоина превысил 18 тыс. долл. И, несмотря на болезненность неизбежной корректировки, в начале декабря фьючерсы на биткоин стали официальным биржевым товаром в США.
Рост популярности (и котировок) биткоина привел к появлению других криптовалют, среди которых наиболее распространен эфириум, созданный выходцем из России Бутериным. И действительно, программисты говорят о многих сугубо технических недостатках биткоина, исправляемых в последующих проектах криптовалют, которые, однако, так и остаются «альтернативными».
Причина в том, что биткоин занял в мире криптовалют положение, которое в мире обычных денег занял доллар: все криптовалюты котируются в нем и оцениваются по отношению к нему. Ведь он стал первым и создал весь мир криптовалют, а техническое несовершенство не способно нейтрализовать это исходное преимущество и мешает ему так же мало, как мало мешала доллару низкая защищенность купюр до 2014 года.
В основе биткоина, как и любых иных валют, лежит доверие, но совершенно особого, нового вида: доверие отчаявшихся. Ведь людей, способных разобраться в программном коде и оценить достоверность связанных с ним обещаний (полная прозрачность в рамках технологии блокчейн, невозможность модификации без согласия большинства держателей, ограниченность выпуска 21 млн. и прочее), неизмеримо меньше общего числа участников спекуляций. Большинство производителей биткоина и инвесторов просто слепо полагаются на «экспертов», многие из которых, как водится, тоже не могут разобраться во всех нюансах пропагандируемой ими темы.
Однако для десятков миллионов людей и тысяч компаний эта зыбкая неопределенность оказывается предпочтительнее традиционной, обычной реальности. И дело не в призраке наживы: большинство участников спекуляций с биткоинами понимают, что риски выше того, что они могут себе вообразить.
Они ничего не знают о биткоине и других криптовалютах, и, как правило, сознают свое незнание. Однако они очень хорошо знают свои государства. Свои правительства, свои нацбанки, свои парламенты — их мотивы и их политику. И, зная свои государства, они решительно выбирают зияющую и пугающую неизвестность.
Биткоин — приговор не просто денежной политике либерализма, заведшей мир в слишком очевидный и слишком пугающий тупик. Биткоин — еще и приговор традиционной западной демократии: если люди и даже корпорации в ее рамках гарантированно не могут изменить неприемлемую для них политику государств, — это не демократия, а конченая диктатура, пусть и в мягких постиранных одеждах.
Если не произойдет какой-либо катастрофы (от сегментации Интернета до изменения правил через незамеченную «кротовую нору» в программе), биткоин будет в целом дорожать, просто потому, что его объем, в отличие от противостоящей ему долларовой массы, ограничен. При этом из-за крайне резких колебаний он будет плохим средством сбережения и, по тем же причинам, идеальным инструментом спекуляций (хотя другие криптовалюты могут быть более удобными в этом качестве).
Биткоин останется крайне опасным: по оценкам, около 6% всех выпущенных биткоинов было украдено, в основном из-за несовершенств программного обеспечения. Подозрения в воровстве касаются и работников крупнейших интернет-бирж, подвергшихся атакам. 3,8 млн биткоинов (включая 1 млн легендарного создателя) никогда не участвовали в обращении и, похоже, потеряны навсегда — при перезаписи флешек или с выброшенными старыми компьютерами.
Но поразительная пассивность правительств всего мира (кроме запретившего криптовалюты Китая) в отношении не контролируемых ими денег, по сути, уничтожающих их экономический суверенитет, позволяет предположить: биткоин нужен тем, кто сильнее правительств.
Глобальные спекулятивные монополии, инвестиционные «фонды фондов», мощь и масштаб операций которых превосходят даже мощь американского государства, враждебно противостоят любой национальной обособленности как таковой. Глобальным операциям нужны глобальные деньги, а ограниченный американским эгоизмом доллар исчерпал свои возможности: рождение биткоина будет описываться в учебниках будущего именно так.
Популярная гипотеза о причастности к криптовалютам ключевых спецслужб Запада не противоречит этому: по мере вырождения западной бюрократии они все ближе к служению глобальному бизнесу.
Биткоин создает огромные возможности для структур и даже целых стран, дискриминируемых в мире современных финансовых операций. Использовать криптовалюты для обхода санкций будет отнюдь не только заявившая об этом Венесуэла; возможно, экспансия Китая вскоре начнет опираться и на свою криптовалюту — при сохранении запрета внутри страны.
Возможно, процессы архаизации, парадоксально опирающиеся на новейшие технологии, столкнут мир в новое Средневековье, — и в нем, как и в обычном, для разных социальных групп будут существовать разные виды денег. Криптовалюты (и в первую очередь биткоин) из-за своей дороговизны и сложности использования станут аналогом золота, доступным лишь новой, глобальной элите.
Свободно конвертируемые валюты, включая доллар и, вероятно, юань станут аналогом серебра: в них будет вести свои дела новая буржуазия, лишенная доступа к власти и не способная защитить свои богатства от алчности глобальных элит. А все остальные, национальные деньги станут аналогами меди, обслуживающей интересы бесправных бедняков.
Эта система вряд ли будет устойчивой, но ее перспектива способствует росту популярности биткоина уже сегодня.
