На первый взгляд принцип госрегулирования цен на продукты топливной промышленности не лишен здравого смысла. С тем или иным успехом он действует в ряде нефтяных держав мира. Например, в Саудовской Аравии, где внутреннюю стоимость горючего определяют в соответствии с постановлениями правительства. Горючее в этом ближневосточном королевстве всегда отличалось относительной дешевизной. Это приносило свои плоды: последние 40 лет рост потребления топлива в стране составлял 6%, а ВВП увеличивался на 2,5%.
Тем не менее с 2025 года Саудовская Аравия рассчитывает перейти к свободному ценообразованию. Возможно, королевство оценило международный опыт подобного снисхождения к внутренним покупателям горючего. В частности Венесуэлы, которая в связи с дотацией топливного рынка из государственной казны позволяет себе держать цены на уровне менее 1 цента американского доллара за литр. Тем не менее в отличие от Эр-Рияда экономическое положение Каракаса крайне плачевно — по итогам этого года инфляция в Венесуэле может достигнуть миллиона процентов.
В России проект закона, который предлагает ввести госрегулирование цен на бензин и дизельное топливо, также вряд ли пройдет. По сути, его инициаторы предлагают вернуться к советской модели экономики, то есть во времена продразверстки. Проблема в том, что, начав директивно устанавливать цены на один ресурсный товар, по цепочке придется вводить твердые цены и на остальные ресурсы и товары. Как «песок плохая замена овсу», так и директива о госрегулировании — плохая замена рынку. Чем тогда стимулировать производителя поставлять товар по установленным ценам?
Между тем можно ли регулировать розничные цены на бензин, но не регулировать оптовые? Нет, иначе АЗС разорятся — и правительству придется компенсировать их убытки из бюджета. Если регулировать оптовые цены, которые ориентируются на биржу, то придется регулировать отпускные цены НПЗ, а вслед за ними внутренние цены на нефть — основное сырье для производства бензина, дающее до 80% его себестоимости и до 40% розничной цены.
В таком случае, отрегулировав цены на нефть, придется вводить квоты на поставки: нефтяникам для НПЗ, перерабатывающим заводам для заправок, а АЗС для потребителей. Это и есть продразверстка. Так вполне возможно дойти и до талонов на горючее, как было в СССР.
Оставаясь в рамках рыночной экономики, правительство располагает достаточным набором инструментов, чтобы сдерживать резкие колебания цен на внутреннем рынке. Во-первых, это влияние на курс рубля, которое компенсирует производителям резкое изменение нефтяных котировок. Именно отказ от такого влияния привел весной к резкому росту цен на бензин.
Во-вторых, это фискальная нагрузка, и особенно акцизы, доля которых в цене бензина составляет около 20%. Одно только снижение акцизов с 1 июля сумело остановить цены. Рост ставок акцизов был оправдан для наполнения бюджета при низких ценах на нефть, но теперь, когда экспортные доходы от экспорта сырья вполне приличные, нужно не только отказаться от дальнейшего повышения акцизов, но и продолжить снижение.
В-третьих, экспортная пошлина. Регулируя ее, то есть увеличивая до заградительного предела во время роста цен на сырье на мировом рынке, правительство обеспечивает паритет между внутренней стоимостью горючего и ценой экспортных поставок. Здесь присутствует принцип палки о двух концах: повышение пошлин сделает невыгодным производство топлива для НПЗ, но вследствие отказа от них цены на бензин в России быстро сравняются с ценами в Европе, доходы граждан которых гораздо выше, чем у россиян.
«Регулирование цен — опасный механизм. В Казахстане после ограничения розничных цен в оптовом сегменте произошло падение прибыли АЗС. С рынка ушли многие небольшие сети АЗС, а количество самих станций сократилось на несколько сотен. Логичнее выглядит схема автоматической настройки отрицательной ставки акцизов, которая позволит снизить нагрузку на российские НПЗ и сохранить приемлемую рентабельность в сбыте.
