Какие у вас возникают ассоциации, когда вы слышите о новой административной реформе? С «Квартетом» Ивана Крылова? Или с комарами, которые, голодные, летят на смену раздавленным? Или просто проносится в голове: «Ну, вот опять...»?
Юрий Любимов пока полон сил и надежд, он видит свою задачу в том, чтобы ни много ни мало преодолеть «один из главных сдерживающих факторов нашего роста». Но когда появлялись федеральные службы и агентства, задача была не менее амбициозной — устранение дублирующих функций, эффективное разделение управленческого труда, повышение эффективности госаппарата как такового.
Чем кончилось? Об этом лучше и ярче других говорил Герман Греф, утверждая, что любые масштабные реформы в нашей стране сегодня не только неэффективны, но и вредны. Потому что начинать надо снова с реформы самого государства, неэффективность которого извращает любые благие реформаторские начинания.
Греф услышан, идет мобилизация новых административных реформаторов. По крайней мере, строится «гильотина» для ликвидации избыточных надзорных и контрольных функций и их носителей.
Но вот парадокс: сколько раз нам говорили о прогрессе в преодолении административных барьеров для бизнеса, о продвижении по соответствующим «дорожным картам», да и в рейтинге Всемирного банка Doing Business Россия неуклонно поднимается, и вдруг Юрий Любимов выливает ушат ледяной воды: «Мы создаем новое правовое пространство контроля и надзора с нуля».
Где же предыдущие успехи? Или «дорожные карты» оказались краплеными?
В любом случае все начинается с чистого листа. «Подзаконное регулирование мы будем убирать полностью и прописывать его заново», — так видит свою задачу Любимов.
Речь идет об анализе «десятков тысяч актов, хорошо если не с сотнями тысяч обязательных требований». Но это количество потенциальных клиентов «гильотины», а в чем искомое новое качество? Любимов предупреждает: «Задача просто ослабить контроль не является самоцелью». Должна быть изменена сама контрольно-надзорная система. Из громоздкой, дорогой, особенно для бизнеса и во многом бессмысленной (Любимов говорит и об «идиотских требованиях»), она должна стать «понятной, честной и эффективной». Красиво, но больше напоминает «за все хорошее против всего плохого». Есть конкретизация: система должна работать «на реальное кратное снижение рисков», прежде всего «смерти или телесного повреждения», а также «серьезного материального ущерба». «Если этих рисков нет, нечего там делать контролеру». Но как это нет рисков, разве так бывает?
Любимов говорит об управлении рисками. Главный инструмент — вовсе не повальное лицензирование. Оно должно вводиться только там, «где существует необходимость в жестком ограничении в доступе на рынок». Лицензирование — не панацея от рисков. В этой связи у Любимова есть пассаж, который невозможно не привести целиком: «Надо не кричать после каждого несчастного случая об усилении мер и не разрабатывать для галочки очередную бессмысленную систему дополнительных мер по недопущению, а садиться за стол с учеными и анализировать реальные, а не вымышленные причины и думать, как именно эти настоящие причины трагедий нивелировать, какие требования устанавливать. Убежден, что ответственность за жертвы и травмы людей несут как раз те демагоги, которые кричат об усилении контроля, вместо того, чтобы дать ведомствам построить умную систему предупреждения рисков. К сожалению, «перекрученная» избыточными требованиями, но нерациональная система контроля — это сегодня не только тормоз для экономики, но и убийца людей».
Конечная цель начинающейся реформы — не только запуск «гильотины» для избыточных требований, но и создание «полноценного кодекса контроля и надзора». Дойдет ли Любимов до этого конца и сумеет ли выстроить работу именно так, как собирается, вопрос открытый.
В конце концов изобретатель гильотины Жозеф Гильотен был арестован по приказу Робеспьера и не испытал действие своей машины на себе только потому, что Робеспьер был казнен раньше. Что же касается российских реформаторов, то их работа всегда опасна и неблагодарна. Легкой жизни у Любимова точно не будет. Не стоит забывать, что те самые «сотни тысяч обязательных требований» кормят немало российских чиновников.
