Экологическое противостояние

Что защищают акции «зеленых»: природу или бизнес-интересы?

В Воронежской области разгорается странное противостояние: экологические активисты протестуют против строительства горно-обогатительного комбината, решение о котором еще не принято. Уральская горно-металлургическая компания пока лишь проводит технико-экономическую, экологическую и прочие экспертизы перспективности разработки Елкинского и Еланского месторождений никеля. То есть, проще говоря, проводят геологическую доразведку. Тем не менее митинги протеста прошли не только в Новохоперске Воронежской области, и даже не только во многих городах России, но также в Лондоне, Париже и Нью-Йорке. Это не может не наводить на мысль, что дело тут вовсе не в экологии. Скорее всего, мы имеем дело со случаем экологии, применяемой исключительно в экономических интересах.

Что защищают акции «зеленых»: природу или бизнес-интересы?

Это далеко не первый и, вероятно, не последний случай использования экологических проблем для решения бизнес-задач. С одной стороны, в мире мало более одобряемых видов деятельности, чем экология — тут даже нечего объяснять. С другой стороны, за десятилетия экологической активности накоплен достаточно большой объем информации, доказывающей, что действия, направленные, на первый взгляд, на защиту окружающей среды, на самом деле могут преследовать совсем другие цели. Что бы ни было написано на лозунгах и транспарантах.

Аналитики называют как минимум три возможные стандартные схемы, по которым экологические организации помогают своим «спонсорам» решать их бизнес-задачи.

Схема 1. «Завод здесь строить нельзя». И завод не строят. Позже выясняется, что завод нельзя строить конкретной компании. А вот против того, что чуть позже здесь построит точно такой же завод другая компания, экологи почему-то не возражают.

Схема 2. «Добыча полезных ископаемых в этом регионе приведет к экологической катастрофе». И полезные ископаемые не добывают. Позже выясняется, что экологическую активность в этом регионе проспонсировала компания, заинтересованная в поставках в этот регион того сырья, которое планировалось добывать.

Схема 3. «Этот объект угрожает окружающей среде». И активисты экологических организаций блокируют завод, порт или стройку, парализуя их работу, порой на продолжительное время. Позже выясняется, что таким образом экологические активисты, возможно, сами не понимая того, расчищали путь для альтернативного продукта, сырья, услуги или компании, работающей на том же рынке.

Вот лишь несколько примеров.

В мае 2005 года 35 активистов британского дивизиона Greenpeace проникли на завод компании Land Rover в городе Солихалл и остановили конвейер по производству внедорожников. По мнению экологов, автомобили компании потребляют слишком много бензина и наносят серьезный ущерб окружающей среде. Одновременно с акцией в Солихалле более тысячи активистов Greenpeace попытались блокировать работу дилерских центров Land Rover в Лондоне, Бирмингеме, Бристоле, Глазго, Лидсе, Манчестере и Саутгемптоне.

В Land Rover уверены, что действия Greenpeace были предприняты в интересах американских компаний Ford и General Motors. Американские производители предлагают на мировом рынке внедорожники и кроссоверы, являющиеся прямыми конкурентами автомобилей Land Rover. И топлива потребляют в лучшем случае не меньше.

В 2005-2008 годах активисты Greenpeace провели серию акций против использования угля европейскими энергетическими компаниями. Главным объектом атак стал угольный порт Роттердама. А наибольшего внимания удостоился германский концерн E.ON.

В сентябре 2005 года судно Greenpeace Argus и активисты организации на несколько часов заблокировали работу порта. Под тем предлогом, что использование угля способствует дальнейшему изменению климата.

В 2008 году антиугольные акции Greenpeace были оформлены в кампанию «Quit Coal: Save the Climate» («Прекратите сжигать уголь, спасите климат»). На несколько часов было заблокировано строительство ТЭЦ, принадлежащей E.ON. Опять пострадал порт Роттердама. Два судна Greenpeace — Rainbow Warrior и Beluga — блокировали вход в порт. Причем экипажу второго судна удавалось это делать в течение суток.

С 2010 года активисты Greenpeace ведут борьбу против освоения арктического шельфа. Сначала объектом атак организации была британская компания Cairn Energy. В августе 2010 года активисты Greenpeace заняли буровую платформу компании в море Баффина недалеко от Гренландии. В результате акции работа платформы была остановлена. А в мае 2011 года экологи атаковали еще одну нефтяную платформу на гренландском шельфе, во время ее транспортировки к месту бурения. Транспортировка платформы была на время приостановлена.

С июля 2012 года Greenpeace начала акцию Save the Arctic («Защитим Арктику»). Ее основная цель — создание всемирного заповедника вокруг Северного полюса с полным запретом нефтедобычи, рыболовства и войн в данном регионе.

В январе 2010 года швейцарское отделение Всемирного фонда дикой природы (WWF) и Фонд защиты и обустройства ландшафта выступили против строительства горнолыжного курорта Aminona-Est в кантоне Вале. Оператором проекта стоимостью 300 млн долларов выступала российская компания Mirax Group. Экологи заявили, что экспертиза водозащитных сооружений в районе возможного курорта проведена не на должном уровне, а исследования всех последствий строительства на сухих горных плато, являющихся памятниками природы федерального значения, и вовсе не было. Организации подали ходатайство об остановке строительства в Совет кантона Вале. В феврале 2010 года оно было удовлетворено, и Mirax Group прекратила реализацию проекта.

Под давлением экологов о приостановке или отказе от проектов заявили Royal Dutch Shell, Cairn Energy, BP. Но не является секретом, что проекты в Арктике невыгодны конкурентам вышеперечисленных компаний. Chevron, ConocoPhillips, Total не смогли войти в число операторов проектов в арктических регионах. А кроме того, освоение Арктики создает конкуренцию проектам данных компаний в других регионах (Chevron — Мексиканский залив и Техас, ConocoPhillips — Аляска). Любопытно, что высказывания генерального директора Total Кристофа де Маржери и старшего вице-президента компании по разведке и добыче в Северной Европе Патрика де Вивье с критикой арктических проектов цитируются на сайте Greenpeace...

При этом экологическая активность все больше политизируется. Самый яркий пример в нашей стране — защита Химкинского леса. Оставим в стороне доводы сторонников строительства скоростной трассы Москва-Петербург, хотя они, по меньшей мере, не менее убедительны, чем доводы их оппонентов. Но что мы видим в результате? «Химкинский лес» теперь — движение, причем не столько экологическое, сколько политическое. Его лидер Евгения Чирикова — лауреат разного рода премий и получатель грантов, активисты движения, включая лидера, — неизменные участники многих протестных мероприятий.

Воронежские блогеры и СМИ давно обратили внимание на то, что списки участников мероприятий против строительства горно-обогатительного комбината под Новохоперском почти полностью совпадают со списками участников протестных акций в Воронеже и Москве.

Не говоря о Евгении Чириковой, которая, как сообщается, участвовала в «битве за Хопер» в качестве консультанта, в Воронежской области периодически появляются другие, хотя и менее известные, но тоже неоднозначные персонажи.

Например, Константин Рубахин — фотограф, участник московских митингов и помощник депутата Госдумы Ильи Пономарева, Анатолий Кравченко — лидер протестных митингов в Воронеже, активист движения «За честные выборы». Наталья Звягина — активист движения «Стратегия 31», участник акций протеста, Нина Беляева — участник акций протеста, член партии «Справедливая Россия».

Но разница между «Химкинским лесом» в его нынешнем состоянии и Движением в защиту Хопра довольно существенна. В первом случае экологические проблемы могли использоваться для решения политических задач. Во втором — экология, похоже, используется для решения экономических задач, а политика скорее всего выступает в качестве прикрытия. «Ну да, подозревайте нас в том, что мы превращаем экологию в политику, — как бы говорят участники процесса. — Только, пожалуйста, не задавайте вопросов про экономическую подоплеку протеста».

Связь же воронежских экологических (или экономических?) активистов с международными структурами прослеживается, на мой взгляд, явно. Само по себе это не говорит ни о чем: у Красного Креста или фонда «Подари жизнь» тоже масса международных контактов. Другой вопрос, что речь идет о структурах, которые, по оценке экспертов, могут напрямую или опосредованно сотрудничать не только с правительствами иностранных государств — а это уже вызывает вопросы, но и с крупнейшими бизнес-структурами.

«Еще одним персонажем, которого озаботила ситуация в Воронежской области, стала Татьяна Каргина — один из самых известных в России «политических экологов». Дама, активно работающая со многими западными НКО, обладает изрядным опытом информационного давления на крупные компании. К примеру, как раз благодаря курируемой Каргиной программе «Экозащита» было сорвано строительство металлургического завода в Красноярске. Кстати, именно этой программой пытаются сорвать разработку и никелевых месторождений под Воронежем.

Стоит отметить, что Татьяна Каргина официально работает (работала?) в американской НКО «Прожект Хармони, Инк.» (PH International или Project Harmony Inc). Стоит отметить, что с Россией PH International, как и многие другие западные фонды, начала работать в разгар холодной войны в 1985 году. По данным разных источников, НКО до сих пор работает в качестве агента влияния спецслужб США» — сообщает Newsinfo.ru

Вопрос, кому выгодны действия экологов, протестующих против разработки воронежского никеля, в данном случае — не главный. Они могут быть выгодны всем — от нашего «Норильского никеля», проигравшего конкурс на разработку воронежских месторождений, до крупнейшего в мире сырьевого трейдера Glencore, который как раз сейчас находится в процессе слияния с одним из крупнейших в мире производителей меди и никеля — компанией Xstrata.

О том, что в новохоперских протестах, где эмоции накалились до степени рукоприкладства, есть другие мотивы, помимо защиты природы, начали подозревать и местные жители. Так, на Воронежском городском портале 36on.ru —Атаман Второго Хоперского казачьего округа Валерий Телегин обратился с открытым письмом к губернатору Воронежской области Алексею Гордееву, в котором признает, что казаки неправильно оценили ситуацию. И изначально поддержали не полезную для региона постройку ГОКа, а «продажных агентов и провокаторов из других регионов». В результате в Новохоперске в середине марта возник чуть ли не народный бунт — с разгромом техники УГМК и оскорблениями в адрес сотрудников ЧОПа, ее охранявших. «Нас спровоцировали чужаки из Москвы и ряженые казаками торгаши из Урюпинска, использовали в своих целях», — пишет атаман губернатору. По его словам, все проблемы освоения воронежского никеля сводятся, в конечном счете, к одной: неосведомленности местных жителей о реальных целях УГМК, с одной стороны, и экологов — с другой.

Впрочем, несложно предположить, что, вопреки даже мнению местных жителей, активность экологов на реке Хопер будет какое-то время продолжаться. Потому что экологические акции против проекта УГМК подходят под все три выше описанных нами типа слияния экологии с экономикой. И плюс к тому, на мой взгляд, в них очевидна политическая составляющая. Как показывает практика, то дело, в общем, должно оказаться беспроигрышным: экологические акции, как правило, приносят если не экономические, то как минимум политические дивиденды.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру