Это случилось не вдруг. Сначала в газетах появились рекламные объявления профессиональных свах, затем адвокаты и нотариусы научились составлять брачные контракты. А в последнее время и психологи вдруг все чаще и чаще стали говорить, что кризис, который переживает институт брака в нашей стране, можно было бы разрешить, если бы современные молодожены взяли на вооружение семейные заповеди наших прадедов. И вот, наконец, сами новобрачные стали проявлять заметный интерес к свадебным обрядам столетней давности. Нам тоже стало интересно, как играли свадьбы наши прапрабабушки и прапрадедушки и что им предшествовало. Оказывается, многое из опыта тех лет пригодилось бы нам сейчас. СВАТОВСТВО. В бедных семьях сватать обычно ходила какая-нибудь из родственниц жениха по материнской линии. Зажиточные женихи обычно поручали это дело профессиональной свахе. Она хорошо знала всех невест в округе и кто из них чего стоит благодаря надежным источникам информации в виде дворников, горничных, околоточных и т.п. Иногда свахи могли и приврать, а потому родителям жениха приходилось держать ухо востро. При удачном сватовстве стороне жениха вручалась роспись приданого, включавшая доскональные сведения о том, какая за невестой обещана недвижимость. Затем назначались смотрины. Они могли происходить на гулянье, в театре, но чаще всего жених с родителями и со свахой ехал к невесте домой. Ехали не прямым путем, путая следы. Девушки-крестьянки во время смотрин должны были хранить молчание, но при этом несколько раз переодеваться в лучшие платья и показывать гостям, каким рукоделиям они обучены. Потом жених с родней выходил на крыльцо — обменяться впечатлениями. По возвращении жениху подносили стакан меда. Если он его выпивал целиком, значит, свадьбе быть, если только пригубливал — нет. ОБРУЧЕНИЕ. Это было важнейшее из событий в жизни будущей семейной пары. Даже торжество венчанья и свадебное веселье отступали перед ним, поскольку были лишь исполнением достигнутого ранее договора двух семейств. Помешать женитьбе после обручения могли только какие-нибудь чрезвычайные или подлые обстоятельства. У дворян отказ от данного будущему супругу слова расценивался как вероломное нарушение кодекса чести. Браки "самокруткой" ("убегом"), заключенные без предварительной договоренности между семьями и одобрения родителей, сто лет назад встречались крайне редко. В этой строгости был свой, разумеется, резон. Нарушение вековых обычаев мог позволить себе или очень сильный духом человек, которого не волновало общественное мнение, или очень богатый. Как, например, купец Савва Морозов, который взял в жены против родительского благословения разведенную бесприданницу. Скромные "домашние" помолвки проводились без присутствия гостей. Родители (а иногда приглашенный священник) благословляли жениха и невесту иконой, семьи обменивались хлебом и солью. Отцы брачащихся отвешивали друг другу семь поясных поклонов и называли день свадьбы. У крестьянства за помолвкой иногда следовал обычай "пропоя невесты", продолжавшийся от двух дней до двух недель. В день помолвки жених дарил невесте кольцо с драгоценным камнем. Кроме того, в его обязанности входил заказ обручальных колец. ПРИДАНОЕ И СВАДЕБНЫЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ. В промежуток времени между помолвкой и свадьбой, который мог длиться от нескольких недель до года, в доме невесты периодически устраивались шумные вечеринки для знакомых. Подруги невесты были заняты важным делом: метили отдаваемые в приданое вещи новыми инициалами. Перевозка приданого часто превращалась в отдельное интересное зрелище — свадебный поезд (он же брачный кортеж). Традиция предписывала, чтобы поезд этот непременно состоял из пяти подвод, на каждой из которых должны были находиться определенные вещи. На головной — иконы и самовар, на следующей — посуда, на средней — постель невесты со всеми необходимыми принадлежностями, на четвертой — мебель, а на последней ехала мать невесты с росписью приданого. Популярнее всего был осенний свадебный сезон, начинавшийся с Успения (15 августа по старому стилю) и продолжавшийся до начала Рождественского поста (15 ноября по старому стилю). Кроме того, много свадеб игралось между Рождеством и Масленицей, а также после Красной Горки (первое воскресенье после Пасхи). Для городской девушки день свадьбы начинался с присланной женихом предсвадебной шкатулки (в ней обычно лежали вуаль, восковые цветы, венчальные свечи, обручальные кольца — если ими не обменялись при помолвке, — духи, иголки, булавки и прочие дамские мелочи). Дворяне и зажиточные купцы обычно покупали дорогие шкатулки с музыкальным замком или ювелирные чудеса фирмы Фаберже. Женихи победнее обходились деревянными шкатулками или изделиями из папье-маше с лубочным сюжетом. Платье невесты должно было быть из белого шелка, в крайнем случае — любым, но ни в коем случае не черным. Вуаль — так в те времена называли фату — изготавливалась из тюля по принципу: чем длиннее и шире, тем красивее. Головным убором новобрачной был венок из цветов померанца и миртовых листьев. Украшений невесты обычно надевали очень много, хотя учебники хорошего тона и призывали не усердствовать в этом отношении. В уважающей себя дворянской семье мать почитала своим долгом передать дочери в этот день какое-нибудь фамильное украшение — медальон, ладанку, перстень с печаткой, — и повторялось это из поколения в поколение. Гораздо проще обстояло дело с нарядом жениха: черная фрачная пара с белым галстуком и белыми перчатками У военных свадебный наряд сводился к парадной форме. ВЕНЧАНИЕ. В день свадьбы очень важно было не забыть ни единой мелочи. В противном случае мог выйти конфуз, а это считалось очень неважным предзнаменованием. В 1749 году перед свадьбой камергера Нарышкина с девицей Румянцевой конюхи не подковали лошадей специальными зимними подковами с шипами, из-за чего лошади свадебной процессии постоянно падали и никак не могли добраться до церкви. Получив известие о прибытии жениха в церковь, невеста усаживалась в свой экипаж вместе со свахой, девушками-провожатками и мальчиком-светчим (он должен нести перед новобрачными свечу, когда они трижды обходят аналой). По приезде с сопровождающими в церковь невеста становилась по левую руку жениха и снимала правую перчатку (жених также). Бытовал обычай стелить под ноги жениху и невесте атласную или бархатную дорожку от свадебного поезда через паперть до аналоя. Существовало поверье: кто ступит на нее первым, тот будет главенствовать в семье. После возвращения молодых из церкви отец жениха благословлял обвенчанную пару образом, мать подносила хлеб-соль. Молодые кланялись родителям и трижды целовали их. Гостей угощали огромным печатным пряником, на котором обычно изображались либо дерево, солнце и птица, либо герб Российской империи — двуглавый орел. Деревенские свадьбы больше походили на сложный языческий ритуал. Свадебное время считалось благоприятным для всевозможных колдовских лиходейств. Поэтому участники свадебного обряда предпринимали всякие меры предосторожности, направленные на избежание порчи. В косяк двери дома, где проходил свадебный пир, вбивали крест-накрест два гвоздя. Сваха с рябиновой веткой в руках обходила кругом дом и кровать, где находилось брачное ложе. В свадебный наряд жениха и невесты обязательно входил какой-нибудь оберег — головка чеснока или лука, иголка, колокольчик. Перед совместным отъездом молодых в церковь подружки невесты запирали ворота и "продавали" их жениху. По-средневековому выглядело осыпание молодых, вернувшихся из церкви, хмелем и зерном (это делала мать невесты, одетая в вывернутую шубу). Чисто языческим ритуалом выглядел и непопулярный в городе предсвадебный девичник, во время которого невеста, ее подруги и специально приглашенные бабки старались лить слезы ручьями, чтобы обеспечить радостную жизнь в будущем. СВАДЕБНЫЙ ПИР. Его традиции уходят корнями в глубокую древность. Начинал застолье тот самый "свадебный генерал", главной обязанностью которого было поднять первый тост за новобрачных и крикнуть: "Горько!" Начинался ужин с холодных закусок, среди которых обязательно присутствовал зеленый горошек. В числе горячих блюд принято было подавать какое-либо блюдо из свинины, а также из курицы. Обязателен был суп (чаще всего — куриная лапша, у дворянства — раковый суп с подовыми пирожками и слоеным паштетом). Разумеется, свадебный ужин не обходился без обильной выпивки. В зажиточных городских семействах руководствовались классическим принципом: по бутылке водки и вина на каждого гостя и шампанское без счета. Простонародье предпочитало шампанскому более доступный напиток с ухарским названием "Тройка", который состоял из водки, меда и браги. Завершался ужин яблочным пирогом, свадебным пряником или новомодным тортом. Пока это блюдо не было съедено, вставать из-за стола считалось в высшей степени неприличным. Гостям, разошедшимся по домам, свадьба напоминала о себе еще раз — на следующий день, когда им приносили корзинку с угощеньем и наилучшими поздравлениями от молодой семьи. Этикет предписывал молодоженам в течение послесвадебной "визитной недели" (длившейся на самом деле даже дольше) ездить по всем родным и знакомым с официальными, ничего не значащими 15-минутными визитами, а также каждодневно принимать поздравителей. Чтобы избежать этого обременительного обычая, новобрачные старались на следующий же день после заключения брака уехать в свадебное путешествие.
