План Генштаба по вводу нашего миротворческого контингента в Косово был гораздо логичнее, стройнее и разумнее, чем то, что из него получилось. По плану аэродром в Приштине должен был стать всего лишь плацдармом, с которого десантники пойдут в наступление и захватят себе собственный миротворческий сектор. Наши источники в военном ведомстве утверждают, что первоначально планировалась именно такая операция: двести десантников стремительным броском из Боснии овладевают аэродромом Слатина, из России на аэродром вылетает подмога — три-четыре тысячи орлов в голубых беретах, и все вместе они в считанные часы занимают область Косова, граничащую с "белградской" Сербией, которая объявляется российским сектором миротворческой операции. С Белградом весь план был утвержден и согласован, сербские власти, разумеется, дали согласие, оказали консультативную помощь, поделились разведданными, но... наши военные испугались. Военное начальство побоялось отправлять в Сербию самолеты, игнорируя несогласие Румынии и Венгрии на пересечение своего воздушного пространства. Решило не рисковать. Вдруг бывшие члены Варшавского договора, выслуживаясь перед натовцами, возьмут да и собьют наши "Илы"? В результате операция закончилась, мягко говоря, несколько невнятно. Двести десантников осели в Слатине, но своего сектора России заполучить не удалось. Дипломатическим путем мы ничего добиться не смогли, и президенту накануне заседания "восьмерки" пришлось согласиться с тем, что наши миротворцы будут рассредоточены в разных секторах. n n n Гениальный план был выполнен только наполовину, но кто думает, что наши военные опустили руки, тот не знает наших военных. После марш-броска десантников и всенародного ликования от того, что мы сумели-таки поставить НАТО на место, военные — на подъеме. Они вдохновлены и мечтают повторить подвиг и развить успех... Три дня назад в Слатину прилетели первые самолеты из России. Кого и что они привезли — военная тайна. Аэродром был закрыт от посторонних наглухо. Охрана не пускала туда ни журналистов, ни сотрудников ОБСЕ, и разрешила им освидетельствовать только последний, третий самолет, который привез санитарные машины. В тот же день вновь прибывшие бойцы должны были отбыть в свои зоны ответственности, однако этого не произошло. Несмотря на тесноту, все остались на аэродроме. Официально командующий миротворцами генерал Заварзин объяснил, что им не подходят условия размещения. Мол, предложили нашим десантникам жить в коровниках, мы туда не поедем, будем ждать, когда нам найдут приличное жилье. Можно подумать, в России воинские части живут в сказочных условиях. ...По разным данным, на аэродроме сейчас находится от трехсот до пятисот наших военных. В ближайшие дни в Слатину должно прилететь еще несколько самолетов с десантниками. Если они тоже раскапризничаются и останутся на аэродроме, можно будет с большой степенью уверенности говорить о том, что военные собирают силы в кулак. Когда сил соберется достаточно, они двинутся туда, куда собирались поначалу, — в сектор, который мы изначально хотели видеть своим. Двинутся и займут там стратегически важные объекты. И неважные тоже займут. Натовцы ведь далеко не везде разместили свои подразделения — да это и невозможно. Тогда в Косово надо посылать столько миротворцев, сколько в Косове жителей, а еще лучше — в три раза больше. Главное — физически занять позиции. Если мы их займем, с нами будут иначе разговаривать. Выдворять наших десантников силовым путем? На это НАТО не пойдет. Это мероприятие чревато полномасштабной войной с Россией — между прочим, ядерной державой. Им придется смириться с тем, что у нас свой сектор. n n n Каким бы фантастическим ни казался этот сюжет, но, по нашим данным, в Генштабе среди прочих планов развития ситуации прорабатывается и такой. Если шутка удалась в первый раз — почему не попробовать ее во второй? Фокус с десантниками произвел впечатление, никаких политических или экономических санкций со стороны НАТО не последовало, на партизанские действия России не обижаются, прощают и даже, наоборот, становятся как будто более приветливыми и вежливыми. Когда у нас будет свой сектор Косова, они станут еще вежливее и приветливее... У дипломатов и "гражданских" сановников администрации этот сюжет, по всей видимости, вызвал бы иные чувства. Нарушение обещаний, данных государством, может принести сиюминутную выгоду, но в дальнейшем это обернется такими осложнениями — и политическими, и экономическими, и военными, — что выгоду впору будет проклинать, как фатальную ошибку. К счастью, "пиджаки" к разработке миротворческих планов не допускаются. Так же, как в случае с двумя сотнями десантников, все решают высшее военное командование и Верховный Главнокомандующий, он же Президент России, на которого министр обороны имеет возможность выходить напрямую. Вряд ли президент советуется даже с главой администрации Волошиным или с министром Ивановым. Для Иванова новый поход десантников уж точно окажется очередным откровением. Как и две недели назад, он будет уверять иностранные телеканалы, что это ошибка, войска сейчас уйдут обратно, и в результате все поймут, что он опять ничего не знал, государственные решения принимаются без него, а он просто пешка, которую не считают нужным держать в курсе. В тех немногочисленных интервью, которые дают наши десантники — и те, кто уже в Косове, и те, кто только ожидает отправки туда, — ни слова нет о миротворчестве. Они говорят с таким пафосом, будто уходят на фронт: "Мы готовы выполнить любое задание Родины". О чем они? Какое "любое задание"? Они миротворцы, они должны выполнять функции обеспечения мира и порядка среди мирного населения, и ничего другого. Но, судя по их словам, они подготовлены к чему-то гораздо более рискованному, сложному и опасному...
