— Неужто вы правда из Москвы? И что, за Санькой приехали? — все никак не могла понять древняя бабулька из глухой тверской деревеньки Петрово столичных оперативников. — Вы бы телеграмму прислали — он бы сам в милицию и пришел. Чего ему прятаться-то?.. Старушка-божий одуванчик еще долго не верила, что тихий и богобоязненный жилец, снимавший у нее в доме тесную комнатку и не расстававшийся с Библией, — жестокий убийца, "кровный враг" каждого российского милиционера. 38-летний Александр Сысоев со своим другом, 30-летним Евгением Харламовым, в ночь на Пасху напали на дежурную часть ГОВД Вышнего Волочка и расстреляли троих сотрудников. На днях это громкое преступление раскрыли. Правда, дело тут же получило гриф "секретно". Чистая речка, роскошные заливные луга, над крышами заколоченных домов свили гнезда аисты. По утрам просыпаешься от заливистых трелей соловьев, а днем можно потрепаться за жизнь с давно забытыми стариками и старухами, которые газеты уже несколько лет в руках не держали, да и телевизор смотрят только по большим праздникам. Именно там, в Петрове, в разваливающемся домике давно умершего родственника, Сысоев и решил "схорониться". Поскольку о диком преступлении в Вышнем Волочке там никто и слыхом не слыхивал. Последние два месяца окончательно выбили его из сил. Сысоев чувствовал, что ему уже дышат в спину, и постоянно менял квартиры в Москве. Он по-прежнему исправно посещал церковь и усердно молился. Говорит, за души убитых им милиционеров и за свою собственную, грешную. — Мы всегда опаздывали буквально на несколько часов: только нагрянем на квартиру, а он только что съехал, — до сих пор не могут поверить в чудо сотрудники оперативно-розыскного управления столичного ГУВД. — Его фотография была у каждого милиционера, но его ни разу не остановили и не спросили документов. Типичный русский мужик. Одет прилично, не бомж. Ну ничем из толпы не выделяется! К тому же он за эти месяцы заметно похудел и сбрил бороду. РАССТРЕЛ Командир взвода вневедомственной охраны Сергей Семенов мог бы и отказаться от дежурства: все-таки 10 апреля, ближе к полуночи, ему должно было стукнуть 33 года. К тому же такие ночные смены, когда у милиции полная "напряженка" с кадрами, бывают редко. Обычно мужиков из вневедомственной "дергают" не чаще трех-четырех раз в месяц. За полтора часа до гибели Сергей зашел домой поужинать. Жена Таня суетилась на кухне — пекла праздничный торт. Из деревни на день рождения сына приехала погостить его мать. — У тебя такой праздник — все-таки возраст Христа! Не боишься? — все допытывалась Татьяна у Сергея. — Да ну, ерунда. Если что случится, придут и скажут, — "успокоил" муж. Сергей быстренько перекусил и пошел на работу. Вдруг вернулся. Заглянул в кроватку к 9-месячному сынишке Павлику. Потрепал его за щечку. "Может, в последний раз", — грустно пошутил он. Через несколько минут он уже был в дежурке. Вместе с ним по графику коротали праздничную ночь начальник смены майор Николай Ильин и старший сержант Николай Жуков. А прапорщик Олег Абрамов — тоже, кстати, из вневедомственной охраны — уже собирался домой и сдавал пистолет в оружейную комнату. Ровно в полночь порог отдела милиции переступил местный трактирщик Александр Сысоев. Выхватил из-под плаща полуавтоматическое ружье "Сайга". Через секунду в дверях вслед за ним появился Евгений Харламов — с ПМ в руках. И тут же открыли огонь. Ильин и Жуков от пуль Сысоева скончались на месте. Сергей Семенов, смертельно раненный Харламовым под лопатку, умер через 15 минут по дороге в больницу от внутреннего кровотечения. В возрасте Христа он прожил всего полчаса... Олегу Абрамову свинец попал в грудь. Он единственный, кто все-таки выжил. Сейчас ему оформляют инвалидность. На беспорядочную стрельбу сбежались другие милиционеры, отдыхавшие на 2-м этаже здания ГОВД. Они узнали в лицо и Сысоева, и Харламова. Но те быстро запрыгнули в стоявший под окнами "уазик" и скрылись за ближайшим поворотом. "УАЗ" вскоре нашли вместе с брошенным помповым ружьем, 120 бутылками с горючей смесью, столярными инструментами, кувалдой и... Библией. Тогда же появилась и первая версия случившегося: преступники приходили в милицию за оружием. — Мы бы раздали его мужикам и подняли революционный мятеж, — говорит теперь сам Сысоев. — Подожгли бы милицию, другие административные здания. В общем, устроили бы бунт. — Зачем вам это нужно? — спрашивают его все. Но Сысоев лишь таинственно молчит и просит дать ему Псалтырь. Ладно бы такое ляпнули какие-нибудь пьянчужки, обиженные жизнью и местной властью, — в Вышнем Волочке их, пожалуй бы, поняли. Но за оружие взялись хорошо известные и уважаемые в городе люди, по здешним меркам, новые русские, у которых единственная проблема в жизни — куда бы деньги потратить. Во всяком случае, так рассуждают сейчас жители Тверской области. Сысоев — хозяин большого придорожного трактира-гостиницы. А ведь вырос в интернате, работал и проводником в поезде, и техником-электриком в совхозе, и фуражиром. Но вот открыл свое дело, "раскрутился". Харламов тоже из "самоделок" — хоть из многодетной семьи, где было 8 детей, но все же выбился в люди и даже стал вице-чемпионом Москвы по гиревому спорту. Он помоложе и победнее, верный "оруженосец" Сысоева. И хотя в последнее время Харламова в Волочке не видели, помнят его там очень хорошо. НАБОЖНЫЙ УЧИТЕЛЬ — Евгений появился у нас в сентябре 1996 года, перед самым началом учебного года, — рассказывает директор школы-интерната Наталья Кандакова. — И надо сказать, произвел очень хорошее впечатление: такой воспитанный, интеллигентный. У него два высших образования, а в учреждениях вроде нашего таких преподавателей не часто встретишь. Знали мы о нем немного: что 1969 года рождения, женат, есть 6-летний сынишка. Взяли его учителем химии. Уроков у него тогда было совсем немного: школа маленькая, дети специфические, оставшиеся без родителей, всего-то 157 человек. Так что работал Харламов всего три дня в неделю. И зарплату получал соответствующую. Но, что меня всегда удивляло, он никогда не просил о подработке или о доплате. К новому учителю Евгению Анатольевичу дети вначале отнеслись очень хорошо, но вскоре остыли. Учителя гадали: на что же он кормит семью и если подрабатывает, то где? Евгений Анатольевич карт своих не раскрывал и ни с кем из коллег за полтора года так толком и не подружился. А вскоре на химика один за другим начали жаловаться ученики. — Он нам все время Библию цитирует, — "стучали" они завучу. — Начинает рассказывать урок, а в конце все равно сбивается на Бога... Харламов даже умудрился нажить себе в интернате злейшего врага — завуча Викторию Павлову, ярую атеистку. Виктория Александровна ему спуску не давала, и всем было ясно, что если химик не прекратит на уроках свои проповеди, то с ним расстанутся. Но неожиданно Евгений Анатольевич сделал "ход конем" и сам попросил его уволить. — Он пришел ко мне 15 февраля, в самый разгар четверти, и сказал, что у него нелады с женой, — вспоминает Наталья Кандакова. — Говорил, что хочет уехать к родителям в Брянскую область. Несмотря на критическую нехватку учителей, я даже не стала просить его остаться... Замучил он нас всех своей набожностью! "ОН ЗАСТАВЛЯЛ МЕНЯ ПОСТИТЬСЯ" В доме у Сысоева Харламов появился за две недели до расстрела милиционеров. — У нас раздался звонок, — вспоминает жена Сысоева Катя. — "Я друг Александра, пусть он меня встретит", — произнес незнакомый голос. Саша с вокзала привез Евгения к нам. Он сразу показался мне очень странным: со мной не разговаривал, а если и обращался ко мне, то называл матушкой... Каждое утро новые друзья подолгу молились. Сначала дома, потом садились на "уазик" и ехали в Богоявленский собор. Катя Сысоева во время мужниной молитвы потихоньку собиралась и уезжала за товаром. — Хороший он хозяин, заботливый, — говорят про Александра работники трактира. — Правда, были у него свои странности. Когда у нас трактир еще только строился, вокруг дома бегало много кошек. Мы их подкармливали. И вот однажды Сысоев явился на работу с ружьем. Собрал всех мурок, выбрал из них троих с самыми симпатичными мордашками, спрятал их в доме. А остальных согнал во двор и расстрелял. Мы потом собирали окровавленные трупы... В последнее время "вышневолочковский Шариков" (так его прозвали коллеги после расправы над невинными животными) практически отошел от дел. Всем хозяйством заправляла сначала его мать, а потом молодая жена Катерина. С Катей Александр познакомился буквально не отходя от кассы, прямо в трактире. После 8-го класса Катя поступила учиться на портниху, а потом родители устроили ее на сысоевскую кухню. — Первые полгода я работала в ночную смену поварихой, — рассказывает Катя. — Саша тогда меня и заметил, а потом поставил варить супы днем. Начал ухаживать. Сначала все это казалось мне странным, тем более что у нас большая разница в возрасте — 17 лет. Но Саша был не женат и с самого начала относился ко мне как-то очень серьезно. То, что жених иногда заговаривал о Боге, Кате, молоденькой девчонке из глухой деревни, поначалу даже нравилось. Мнение он свое не навязывал, слепой веры не требовал. Так было первые полгода. Но как только Катя стала его законной женой, все переменилось. — Он иногда со мной неделями не разговаривал, а потом и вовсе стал из дома исчезать. Уходил обычно на ночь в лес и замаливал там какие-то свои грехи. Постоянно делал нашей церкви большие пожертвования. И если на Бога и его служек Сысоев денег не жалел, то на молодую жену и их сынишку Ваньку лишнюю копейку потратить боялся. Деньги у Катерины отнимал, запрещал ей покупать хорошую одежду. В итоге 20-летняя молодая женщина вынуждена была ходить только в длинных, до пола, юбках. Все это можно было бы терпеть, но тут Александр начал распускать руки. — Иногда в Сашу словно вселялся бес. Он начинал все кругом крушить, меня бил. У нас в доме вся мебель переломана. А ведь у него всегда под рукой было помповое ружье, и в такие минуты могло случиться все что угодно. Я хватала Ваньку и уезжала к родителям в деревню, — плачет Катя. Вскоре Сысоев установил в семье новые порядки. Насильно заставлял жену причащаться, говеть, исповедоваться. Обедала она за отдельным столом и с мужем практически не общалась. Случилось это после того, как Александр летом прошлого года побывал в Новосибирске. — Надоело работать, хочу посмотреть мир, — бросил он жене загадочную фразу и улетел якобы в Париж. А на самом деле — в Сибирь. Катя к нему ездила туда в гости — он позвонил сам, умолял навестить. Она жила с ним неделю в съемной квартире в Новосибирске, но мужа практически не видела. Он уходил на рассвете и возвращался поздно вечером, запирая Катю на ключ. Как выяснилось позже, в Новосибирске Сысоев развил бурную литературно-партийную деятельность. Его часто видели в офисе Русской национальной партии — туда он приносил свои статьи. Их охотно печатали в газете "Русская Сибирь". Одну из них, под названием "Правда о благодатном огне", он написал под впечатлением от Иерусалима: Сысоев побывал там ровно год назад, тоже на Пасху. И там же познакомился с Харламовым. Израильские полицейские приняли русского бизнесмена за араба-экстремиста и не пустили на большой православный праздник. С тех пор, страшно обиженный "притеснением верующих", он и начал "едким глаголом" бороться за их права. Из Новосибирска Сысоев вернулся только через несколько месяцев — еще более загадочным. Тогда впервые у жены и знакомых мелькнула мысль: а уж не связался ли Александр с какой-нибудь сектой? Его пожертвования в церковь стали еще щедрее, а отношения с женой практически сошли на нет. Все заботы о трактире Катя взвалила на свои плечи. Реагировать на причуды мужа у нее уже не было ни времени, ни сил. Сысоев и Харламов — не сектанты. Эта версия проверялась особенно тщательно, но подтверждения не нашла. На религиозные темы арестованный трактирщик Александр Сысоев говорит с удовольствием и очень долго. Заслушаться можно. Ему бы кафедрой заведовать в православной академии или стать батюшкой где-нибудь в глубинке — глядишь, от его красивых миссионерских речей число верующих выросло бы в геометрической прогрессии. "И как же в такой светлой голове появились мятежные, революционные мысли?" — гадают сейчас в Вышнем Волочке. Нет ответа. Да и вряд ли истинную причину произошедшего объявят когда-нибудь народу. "Мятежные" дела "рассекречивают" нескоро. Крошечный Павлик Семенов пока еще узнает папу по фотографиям. Он только учится говорить — лопочет всего несколько слов. — Скоро он нас спросит, за что убили его отца и нашли ли убийцу, — сокрушаются родные Сергея. - Что мы ответим ребенку?! Набожный учитель и чемпион-гиревик Евгений Харламов, расстрелявший старлея Сергея Семенова, — все еще в бегах. За информацию о его местонахождении тверской губернатор гарантирует солидную денежную премию.
