"Я никогда не слышала, чтобы мужчины так плакали", — говорит про свояка родная сестра Горбачевой Людмила Сколько разных сплетен ходило вокруг семьи Горбачевых, сколько грязи было вылито на президентскую чету в свое время. Особенно доставалось Раисе Максимовне. Обсуждали ее не только простые советские люди, но и все, кто имел хоть маломальское к ней отношение, — повара, охрана, переводчики, референты. Но даже после того, как Горбачевы спустились с вершины власти, никто из журналистов не пытался разобраться, что же она представляет собой как личность. Все довольствовались дешевыми сенсациями, скандалами. Да и сама Раиса Максимовна, ее родные и близкие неохотно шли на контакт с пишущей братией. В материале нашего корреспондента — первое интервью сестры Горбачевой Людмилы Максимовны Титаренко российской прессе. Он изменил мир и потерял Союз. Она стояла рядом и держала его за руку. Вздернутый нос, карие глаза, едва заметный макияж, короткая стрижка. На руке — дорогие часы, на безымянном пальце — узкое обручальное кольцо. Она надела его осенью 1953 года и с тех пор никогда не снимала. Она бросила аспирантуру и уехала с ним в ставропольскую глубинку. Врачи запретили ей рожать, но она пошла на этот шаг ради него. Она помогла занять ему пост Генерального секретаря ЦК КПСС, а позже стать первым Президентом Советского Союза. Она оставила любимую работу, чтобы всегда быть рядом с ним. После путча 1991 года у нее резко ухудшилось зрение, левая рука была парализована, она стала заикаться. Все взлеты и падения они переживали вместе, но она гораздо сильнее его. Как по Льву Толстому: "Любить — значит жить жизнью того, кого любишь". 25 сентября они собирались отметить очередную годовщину свадьбы, он уже приготовил подарок. Но 21-го ее не стало. Всего два месяца прошло со дня смерти Раисы Максимовны Горбачевой. Для Михаила Сергеевича это время соизмеримо с годами. Он сильно изменился за этот, казалось бы, небольшой срок. Глубокие морщины, старческая седина, тихий голос, одинокий взгляд. На похоронах он, прошедший коммунистическую школу безбожия, сказал, что свалившееся горе заставило его задуматься о Боге. Она же верила в Бога всегда. В детстве Рая скрепляла клятвы кровью Весной 1929 года 22-летний юноша из Чернигова отправился на заработки в Сибирь. Прокладывать железную дорогу на Алтае. Она шла через поселок Веселоярск. Тогда Максим Титаренко и подумать не мог, что его женой станет деревенская безграмотная девка из сибирской глубинки... Саша родилась в крестьянской семье. Неплодородная земля, больная скотина, скудная еда. Ее мать, Анастасия Васильевна, днями и ночами пахала, сеяла, стирала и кормила шестерых детей. В 16 лет от неизвестной болезни (в поселке просто не было доктора) умерла ее любимая дочь, потом старший сын. В начале 30-х годов их семью раскулачили, а вскоре отца Саши, Петра Степановича, арестовали, обвинив в троцкизме. После исчезновения мужа Анастасия Васильевна прожила недолго, умерла от голода и горя. Четверо детей были брошены на произвол судьбы... Молодой путеукладчик Максим встретил Сашу, когда ей только стукнуло 16. Это была невысокая девушка с кудряшками пепельного цвета, со взрослыми грустными глазами и грубыми мозолистыми руками. С 8 лет она пахала землю наравне со старшими братьями, а по ночам ткала. Учиться девочке было некогда, да и незачем, как считали ее родные. Это была любовь с первого взгляда. Вскоре они поженились. Саша окончила школу ликбеза, но дальше учиться не пошла. Занималась домашним хозяйством, колеся с мужем по стране. Впоследствии она очень страдала из-за необразованности, и целью всей жизни видела дать достойное образование детям. В 19 лет Александра в городе Рубцовске Алтайского края родила первого ребенка. Девочку. По православной традиции спустя три недели после рождения малышку крестили. Но не в церкви (шел 1932 год), а тайно, на квартире у священника. Отец назвал дочку Раисой. Говорят, Максим Андреевич выбор объяснил так: от слова "рай", "райское яблочко". А к 25 годам Александра Петровна уже имела троих детей — Раису, Евгения и Людмилу. Медный крестик, подарок мамы, Рая носила всегда. Близкие утверждают, что она с детства верила в Бога, но церковных канонов не соблюдала. (Как-то иностранные журналисты задали ей вопрос: "Часто ли вы молитесь?" Она смущенно опустила глаза: "Я никогда не знала, как это делается".) В 1941 году отец Раи ушел на фронт. Но вскоре вернулся. Был задействован на строительстве дорог для фронта. Тут-то и начались бесконечные переезды семьи Титаренко по России. Жить приходилось в вагонах-теплушках, в бараках, в щитовых сборных домиках. Но большая часть детства Раисы прошла в Свердловской области. Именно здесь, в городе Алапаевске, в старой церкви, переоборудованной под клуб, девочка Рая бесчисленное множество раз смотрела любимый фильм — "Чапаев" — и первый раз в жизни увидела театральный спектакль. — Я была тогда совсем маленькая, — рассказывает сестра Раисы Максимовны, Людмила. — Помню только, мама, куда бы мы ни переезжали, всегда возила с собой старенький буфет, который достался ей от бабушки. Мы были настолько бедны, что приобрести новую мебель было не по карману. Максим Андреевич так всю жизнь и проработал в системе железнодорожного транспорта. В автобиографиях Раиса всегда писала: "Отец — служащий-железнодорожник. Беспартийный". (Вера в партию пришла к нему вместе с зятем — Михаилом Сергеевичем. Но это было потом.) Раиса сменила кучу школ, всегда была "новенькой". Поэтому в ее памяти не осталось ярких впечатлений о школьных годах. Разве что самодельные счетные палочки, один учебник на пятерых, "тетради" из газетной бумаги и самодельные чернила из сажи. — В 1944 году я пошла в свердловскую школу, проучилась там 3 класса, — говорит Людмила Максимовна, — а потом мы переехали в Башкирию, в город Стерлитамак. Там сестра закончила десятилетку и поехала поступать в Москву... Школа, которую заканчивали сестры Титаренко, до сих пор учит детей. — Многие из тех, кто ее заканчивал, переехали в другие города, кого-то уже в живых нет, — говорит одноклассник Раисы Айрат Тизадулин. — Я хорошо помню Раю. Она была самой красивой в школе и чересчур активной девочкой. Она принимала участие в школьных спектаклях, пела в хоре. Помню, как-то мы давали друг другу детские клятвы, скрепляли их "честным пионерским" и "честным комсомольским". Так Рае это показалось ненадежным. Она предложила надрезать пальцы и смешать капли крови. И что вы думаете? Все согласились. 1949 год. В аттестате зрелости 17-летней Раисы Титаренко надпись: "За отличные успехи и примерное поведение награждена золотой медалью". Это был второй год, как в СССР стали вручать золотые медали, что тогда давало право на поступление в высшие учебные заведения без вступительных экзаменов. Рая выбрала МГУ. А родители через некоторое время перекочевали из Башкирии в Донбасс, потом в Краснодарский край, где и осели, получив хорошую двухкомнатную квартиру. — К родителям в нашей семье отношение было подчеркнуто уважительным. От украинских корней к нам перешла традиция обращаться к ним всегда на "вы", — вспоминает Людмила Максимовна. Максим Андреевич умер в 1986 году в Краснодаре. Там его и похоронили. А Александра Петровна в 1988 году перебралась в Уфу, стала жить вместе с Людмилой. Александра Петровна была женщиной очень простой и скромной. Когда муж Раисы стал президентом, положения своего стеснялась. Во время перестройки, когда было сложно с продуктами и одеждой, ходила, как все старушки, в магазин с талонами, стояла в очередях, а вечерами любила посидеть на скамейке у дома с соседками. Она ни разу не воспользовалась прикрепленной к ней служебной машиной, ни разу не сходила в обкомовский буфет. Единственная привилегия, которую себе позволила, — обслуживалась в спецполиклинике. Когда знакомые спрашивали что-то о зяте, Александра Петровна была крайне скупа в высказываниях и совершенно чужда любых оценок. "Не знаю, поживем — увидим", — максимум, на что удавалось ее "раскрутить". Она никогда ни за кого не просила и отнюдь не по недостатку сердобольности. Самое страшное для нее было — запятнать авторитет зятя. Даже в больнице, где она лежала перед смертью, никто так и не узнал, кто она такая. Михаил покорял женщин жареной картошкой 1949 год. Вагоны поезда Уфа—Москва переполнены. Люди — в проходах, тамбурах. Поезд полз с долгими остановками. Постельного белья не было. Вместо вагона-ресторана — станционный бак с кипятком, за которым все толпой выбегали на остановках. Раиса рассчитывала в дороге только на материнский узелок. Покупать вареную картошку и малосольные огурцы на стоянках было для нее роскошью... Это был второй послевоенный студенческий набор. Среди первокурсников философского факультета МГУ было много 30-, 35-летних демобилизованных фронтовиков. Раиса поселилась в студенческом общежитии на Стромынке. Четырехэтажное здание с внутренним двором на берегу Яузы. Когда она училась на первом курсе, в комнате жили по 14 человек. — Мы, приезжие, не имели зимней обуви, теплого белья, чулок, головных уборов. У многих даже зимнего пальто не было, — вспоминает сокурсница Раисы и соседка по комнате Нина Лякишева. — Экономили на еде. Покупали самые дешевые билеты в театр, на которых стоял штамп "Галерка, неудобно". Спустя много лет Раиса всегда при посещении театра будет оборачиваться на галерку. Именно с галерки она слушала первую в своей жизни оперу на сцене Большого — "Кармен" Бизе. На первом курсе института у Раисы случился роман с молодым человеком. Но через полгода они расстались. "Больше никогда не буду верить мужчинам, никому..." — зареклась она тогда и, чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей, отправилась с подружками на танцы... ...Миша читал книгу, когда в комнату заглянули сокурсники Володя Либерман и Юра Топилин. — Мишка, там такая девчонка! Новенькая! Пошли, — в один голос заорали они. — Идите, мне некогда... — ответил он. При поступлении в МГУ дал себе слово: все пять лет — только учеба и никаких "амуров". Но какой-то "черт" его дернул. Через полчаса Михаил вышел из стен общежития и направился навстречу судьбе... Первое знакомство у Раи не вызвало никаких эмоций, она отнеслась к будущему юристу достаточно равнодушно. Вторая встреча произошла в комнате ребят, куда Юра Топилин пригласил девушек. На чай. Она по-прежнему была очень сдержанна и первая покинула компанию. Михаил пытался с ней встретиться, завязать разговор, но все усилия сводились к нулю. Лишь в декабре 1951 года представился подходящий случай. В клубе на встрече с деятелями культуры Рая была очень грустная, и Михаил предложил пойти прогуляться по городу. На следующий день встретились снова и скоро все свободное время стали проводить вместе. В тот зимний вечер, как обычно, они встретились после занятий во дворике МГУ на Моховой. До Стромынки шли пешком. Всю дорогу Рая больше молчала, нехотя отвечала на вопросы. И вдруг... "Знаешь, нам не надо встречаться, — тихо сказала она. — Мне было хорошо с тобой. Я снова вернулась к жизни. До этого тяжело перенесла разрыв с человеком, в которого верила. Я не вынесу еще раз подобное. Лучше прервать наши отношения сейчас, пока не поздно..." Но было уже поздно... 25 сентября 1953 года они расписались в Сокольническом загсе. На обручальные кольца молодоженам денег не хватило. Свадьбу сыграли позже — 7 ноября. На нее Михаил потратил все деньги, заработанные летом на уборке хлеба. Раисе в ателье на Кирова из итальянского крепа сшили платье, а Михаилу — первый в жизни костюм из дорогого материала, который назывался "Ударник". С обувью дела обстояли хуже. На белые туфли невесте пришлось брать взаймы у подруги. Гуляли свадьбу в диетической столовой на той же Стромынке. На столе преобладал винегрет. Пили шампанское и "Столичную". — Последние годы в университете Рая много болела. Перенесенная на ногах ангина осложнилась ревматизмом. Около месяца лежала в больнице, Михаил каждый день жарил ей в общаге картошку и приносил в палату. "Вот, — говорила Рая, — этой картошкой он меня и покорил". После окончания университета любительница картошки поступила в аспирантуру, а кулинару-юристу предложили шикарный выбор: либо работа в Ставрополе, либо аспирантура в Москве. Они уехали в Ставрополье. Президент, эквивалентный 100 граммам спиртного У башкирской столицы три достопримечательности: бесплатный транспорт, малоэтажные дома и местный бальзам, заменяющий интеллигентным горожанам водку. А еще башкортостанцы гордятся, что живут в одном городе с "самой Горбачевой". Так здесь зовут Людмилу Максимовну Титаренко. Эти дома по сей день называют обкомовскими. Большие квартиры, охраняемая стоянка, вместо консьержки — милиционер с кобурой. Когда-то такие дома строили в самом центре города. Теперь центр "переехал" в другое место, а район престижных домов переименовали в "старый центр". Людмила Максимовна переехала сюда не сразу, эту квартиру выхлопотала для нее сестра в 1986 году. Мне открывает худенькая женщина в сером. Серый (я знала заранее) — один из любимых цветов Раисы Максимовны. Точнее, жемчужно-серый. Бог мой, они похожи как две капли воды. Та же прическа, улыбка, глаза и голос. — Внешнее сходство действительно сильное, — усадив меня в кресло, ответила Людмила Максимовна на мой незаданный вопрос, — но по характеру мы полная противоположность друг другу. У Раи в крови это стремление быть на виду. Она всегда была секретарем комсомольской организации, рано вступила в партию. Я же так и осталась беспартийной. Сестра участвовала во всех городских мероприятиях, а я их игнорировала. Она могла найти подход к любому человеку, я плохо схожусь с людьми. А еще она была очень, даже слишком честолюбивая. — Как состоялась ваша первая встреча с Михаилом Сергеевичем? — Рая с Михаилом приехали в Башкирию, когда уже расписались. Мы обо всем узнали в последний момент. Я тогда только закончила 10-й класс. Родители его восприняли настороженно. А меня он сразу обаял. В первый день мы долго разговаривали, спать легли уже глубокой ночью. Утром, как всегда, мама проснулась очень рано, стала готовить еду, убираться. И тут из комнаты выходит Михаил Сергеевич и говорит: "Мама, чем вам помочь?" Кстати, он сразу наших родителей стал называть "мама" и "отец". Она тогда растерялась, не привыкла, чтобы мужчины ей помогали в домашнем хозяйстве. И так испуганно спрашивает: "А Рая где?". А он приставил палец к губам: "Тише-тише, Рая еще спит". Этот случай сразу растопил мамино сердце. Так трогательно и заботливо относился он к сестре всю жизнь. — Ваш отец всю жизнь был беспартийным, не убедил ли его зять вступить в партию? — В партию отец не вступил, но вера в нее к нему пришла. Хотя папа был иронично настроен к советской власти. — Раиса Максимовна не предлагала вам переехать в Москву? — Нет. Вот когда они жили в Ставрополе, все время звала к себе. Но мой муж — башкир, он на уговоры не поддавался. Мы, конечно, часто друг к другу в гости ездили. — Статус вашей сестры как-то влиял на вашу жизнь? — Когда Горбачев только стал президентом, все стали стремиться поближе познакомиться, звали постоянно в гости. Я сама никакими благами не пользовалась, хотя многие удивлялись, почему я до сих пор не в Москве, почему работаю в поликлинике. А мне нравилось то, чем я занимаюсь. Для меня семья Горбачевых — это одна семья, мы — другая. Раиса Максимовна долго относилась к сестре, которая младше ее на 6 лет, как к ребенку. Она вспоминает об этом в своей книге. На строительство железной дороги в годы войны привлекались пленные немцы. Дом, где жила семья Титаренко, пострадал от пожара. Немцы чинили крышу. Люда в это время бегала во дворе... "Вдруг к сестре подошел немец и протянул руку, чтобы погладить по голове. Мое сердце сжалось от страха, — пишет Раиса Максимовна. — В одно мгновение я оказалась рядом, рванула сестренку к себе... И вдруг увидела: немец плачет. Мы так и стояли — плачущий молодой немец, я, подросток, и пугливо прижавшаяся ко мне младшая сестра". Людмила тоже закончила школу с золотой медалью и поступила в Башкирский мединститут. Здесь она влюбилась. Без памяти. В Дамира Аюкасова, студента-"авиатора", который был среди сверстников незаурядной личностью, душой любой компании. Потом, в 60-е годы, он станет заслуженным изобретателем СССР. (Кстати, электробритва "Агидель" с тремя лезвиями — его детище.) А в середине 80-х Дамир займет пост начальника отдела по внедрению новой техники Уфимского приборостроительного объединения. А в сентябре 1999 года... погибнет нелепейшим образом. В нетрезвом состоянии он упадет с лестницы. Людмила никому об этом не говорит. Но в Уфе, как в большой деревне, все все знают. Тем более что муж ее был человеком довольно известным. В это время Людмила в Германии отдавала сестре свой костный мозг. Это был последний шанс на выздоровление. Людмила всю жизнь проработала в уфимской поликлинике №41 окулистом. Около 30 лет назад стала членом республиканской комиссии по призыву в армию. С тех пор большую часть времени проводит на призывном пункте и получает около 1000 рублей в месяц. Ее сын Руслан закончил юрфак Башкирского университета. Несколько лет назад женился во второй раз. Но Людмила Максимовна рассказала мне о его первой свадьбе. В то время в стране благодаря мужу сестры был "сухой закон", и Людмила забеспокоилась: ставить водку или не ставить? Руслан тогда проявил характер, сказал, что не даст дяде испортить праздник. Раисы Максимовны с Михаилом Сергеевичем на свадьбе не было. Судьба родных Раисы Максимовны — практически закрытая тема. Например, о брате Евгении даже в узком кругу говорят редко. — Мой брат — одаренный, талантливый человек, — вспоминала Раиса Максимовна в одном интервью 10-летней давности. — Но его дарованиям не суждено было сбыться. Талант оказался невостребованным и погубленным. Брат пьет и много месяцев проводит в больнице. Его судьба — драма отца и матери, моя постоянная боль, которую я ношу в сердце уже больше 30 лет... Евгений после школы поступил в Уфе в военное училище, но, когда столкнулся с дедовщиной, ушел. Поступил в московский Литинститут, где познакомился со своей будущей женой. Потом переехал в Воронеж, там и живет по сей день. После окончания института издал несколько книг для подростков... — У него была неплохая семья — жена и дочь, но, когда стал совсем сильно пить, разошлись, — рассказывает Людмила Максимовна. — Он был еще несколько раз женат неофициальными браками. Сейчас полностью зависит от алкоголя. Мама считала, что это наследственность. Дед наш сильно пил, прадед тоже... Раиса пыталась вылечить его, но он категорически не соглашался, твердил: "Я не алкоголик"... Дочь Горбачевых Ирину крестили тайно В Ставрополе Раиса несколько месяцев не могла найти работу. Михаил Сергеевич приехал в Ставрополь в распоряжение краевой прокуратуры. Позже Раиса Максимовна устроилась преподавателем на кафедру философии Ставропольского сельскохозяйственного института. Вместе со студентами часто ездила на уборку кукурузы, винограда и картошки. Раиса весила тогда 50 кг и, чтобы выглядеть перед профессорами института солиднее и взрослее, надевала на себя как можно больше одежды. Позже она начала заниматься социологией. В Ставрополе Горбачевы снимали комнату в деревенской избе. Кровать, стол, два стула и два громадных ящика, забитых книгами. В центре комнаты — огромная печь. Еду готовили на керосинке в маленьком коридорчике. Зато комната была светлая, и все три окна выходили в сад. Здесь, в этой комнатке, в ночь под православное Рождество 6 января 1957 года родилась дочь Ирина... Все радовались рождению малышки и... очень переживали. После ревматического заболевания, перенесенного в студенческие годы, врачи запретили Раисе иметь детей. Но она считала, что без ребенка семья будет неполноценной, и поэтому рискнула... В том же году они получили "государственную двухкомнатную квартиру". Это было семейное общежитие с общей кухней в конце коридора и с общим туалетом. Здесь Раиса Максимовна познакомилась с Зоей Каретниковой, которая на протяжении 20 лет шила и перешивала одежду всей семье Горбачевых. В те времена декретный отпуск составлял всего 55 дней. Жить на одну зарплату Михаила Сергеевича было тяжеловато. С трудом нашли няню. Чтобы кормить дочку, Раиса Максимовна днем отпрашивалась с работы. Через два года Ирину устроили в городской детсад. В 7 лет отдали в обычную общеобразовательную школу. Девочка занималась музыкой, а на каникулы ездила к бабушке и дедушке (родителям Михаила Сергеевича) в село Привольное. Бабушка тайно от родителей окрестила внучку. Раиса Максимовна испытывала чувство раскаяния, что обделила дочь материнским вниманием. — Никогда не забуду, как ранним утром, недоспавшую, наспех одетую, несла ее в детские ясли, сад. А она приговаривает: "Как далеко мы живем", — вспоминала она потом. — Не забуду ее глазенки, полные слез и отчаяния, расплющенный носик на стекле входной двери садика, когда, задержавшись допоздна на работе, я, опять же бегом, врывалась в детский сад. А она плакала и причитала: "Ты не забыла меня? Ты не оставишь меня?" Дочь часто и много болела. Во втором классе Ира писала сочинение "За что я люблю маму". Оказалось, за то, что у нее "много книг", что "все студенты любят маму, потому что говорят маме "Здравствуйте!", и, главное, за то, что "мама не боится волков". Школу Ира закончила с золотой медалью. За все 10 лет учебы только одна четверка — по черчению. В 1974 году Ирина поступила в Ставропольский мединститут, где познакомилась со своим будущим мужем — Анатолием. При переезде в Москву Ира и Анатолий перевелись во Второй мединститут. Оба окончили его с "красным" дипломом. В 1985 году Ирина защитила диссертацию по медико-демографическим проблемам. Работала сначала ассистентом на кафедре социальной гигиены и организации здравоохранения Второго мединститута, затем занялась научными исследованиями и перешла в лабораторию медико-демографических и социологических исследований. Анатолий стал хирургом. — Не так давно они развелись, — вздыхает Людмила Максимовна, — Раиса тяжело переживала трагедию дочери. Отношения между Ирой и Толей уже давно были не идеальными. Ира долгое время скрывала это от матери, не хотела расстраивать. Люди, которые близко знали Анатолия, поговаривают, что его испортило родство с президентом и большие деньги. Доходило до того, что он в открытую изменял жене. — А еще совсем недавно мы его все любили, он казался таким скромным... — вздыхает Людмила. Жена президента-апостола В 1979 году родилась внучка Ксения. В 1987-м на свет появилась Анастасия. 11 марта 1985 года Горбачев был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС. В 1986 году он начал преобразования, которые во всем мире называют перестройкой. — Став генсеком, я принял решение: мы с Раисой Максимовной не будем менять наши отношения, — говорил Горбачев в одном из первых своих интервью на новом посту. — Мы были близки не только как мужчина и женщина, мы были и остаемся друзьями. У нас нет закрытых тем для обсуждений. Кроме тех, которые ей неинтересны и которых ей не нужно знать. В поездках я был больше с официальными лицами, а она больше общалась с простыми людьми и потом много интересного мне рассказывала. Это был очень важный для меня канал информации. Однажды одна очень известная женщина мне даже сказала: "Послушайте, президент Горбачев! Рядом с вами — ангел!" Я тогда отшутился: "А кто же должен быть рядом с апостолом?" Раиса Максимовна до 1985 года преподавала в МГУ. Должность доцента на кафедре философии была последней официальной должностью в ее жизни. В то время журналисты часто интересовались: "Не тоскуете по работе?", на что она отвечала: "У меня теперь другая работа — я редактирую мемуары Горбачева, я его секретарша и управделами". С самого начала немецкие врачи делали однозначный прогноз: "Шанс, безусловно, есть, но лечение сопряжено с серьезным риском". Через несколько недель они уже констатировали: "Шанс остается, но риск стал больше"... Спустя еще какое-то время в палате интенсивной терапии клиники Мюнстера врачи обреченно развели руками — шансов больше нет... "Чтобы поддержать Раю, я сам должен быть в нормальной форме" — так говорил на протяжении долгих восьми недель Михаил Сергеевич Людмиле, возвращаясь после очередного ночного дежурства в больнице. "Вот только уже после похорон он мне позвонил и заплакал, — вспоминает наша собеседница, — я никогда раньше не слышала, чтобы мужчины так плакали..." Уфа — Москва. Редакция благодарит немецкого журналиста Штефана Шоля за помощь в организации интервью с Людмилой Титаренко.
