Ради осуществления такого фантастического проекта в 1931-м взорвали храм Христа Спасителя. А четверть века спустя вместо предполагавшегося шедевра социалистической архитектуры на этом месте построили всего-навсего плавательный бассейн... НКВД Управление Северного железнодорожного исправительного трудового лагеря. СМО-4 11 августа 1942 г. №1/974 КОМАНДИРОВОЧНОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ Выдано настоящее удостоверение инженеру строительно-мостового отделения №4 Севжелдорлага НКВД СССР тов. Болохвитиновой Марии Сергеевне в том, что она командируется в гор. Москву на работы по демонтажу конструкций Дворца Советов для мостов Северо-Печорской магистрали. Начальник строительно-мостового отделения №4 Янушевский. Возвести в Москве "дворец рабочих и трудящихся крестьян" предложил еще Киров в 1922 г. Дворец Советов должен был стать, по замыслу его создателей, самым большим зданием на Земле и со всей наглядностью продемонстрировать миру торжество идей социализма. Проект невиданного сооружения прямо-таки разил наповал цифрами. Высота — 417 метров. Наверху огромной башни-пьедестала установлена циклопическая фигура Ленина. Стометровый Ильич (по одному из вариантов, в голове вождя предполагали разместить зал, всего чуть-чуть уступающий размерами Колонному залу Дома союзов!) энергично простирал над столицей руку, один лишь указательный палец которой в длину достигал 6 метров. (На этой руке планировалось устроить смотровую площадку, а вот внутри "указующего перста" кто-то из архитекторов-шутников взял и ненавязчиво так предложил зарезервировать место для служебного туалета!) Расположенный внизу дворца большой зал должен был вмещать свыше 21 тысячи человек и имел высоту купола 100 метров. Громадному зданию предстояло опираться на мощный каркас общим весом 300 тысяч тонн — для него даже начали в Днепропетровске катать особую высококачественную сталь — марки "ДС" ("Дворец Советов"). Но этим "гулливеровским излишествам" не суждено было воплотиться в жизнь. К июню 1941 г. успели смонтировать только некоторые из несущих конструкций. В глубоком котловане установили 32 "башмака", на которые в будущем смогли бы встать колонны большого зала. Кроме того, частично собрали каркас стилобата — нижнего яруса дворца. "Клетку" этого каркаса высотой почти с 10-этажный дом установили со стороны Волхонки и Соймоновского проезда... Однако с началом войны все работы были в спешном порядке свернуты. А еще через несколько месяцев строительство дворца и вовсе прекратилось. Обстоятельства гибели новорожденного здания-исполина нигде не афишировались. Более того, даже рассказы "очевидцев" о том, когда, как и почему стали ломать уже готовые конструкции Дворца Советов, сильно отличаются друг от друга. Поэтому особенную ценность имеет старое командировочное удостоверение, которое автору этих строк довелось однажды держать в руках. Потершийся на сгибах листочек сохранился в домашнем архиве Б.Г.Степанова — опытнейшего инженера-путейца, занимавшегося проектированием и прокладкой железных дорог еще в период "всеобщей гулагизации страны". Волею случая Борис Георгиевич оказался участником событий, приведших к уничтожению недостроенного Дворца Советов. — Незадолго до войны приступили к прокладке железной дороги Коноша — Котлас — Воркута, названной позднее Северо-Печорской магистралью. Все работы осуществляло Главное управление лагерей железнодорожного строительства — ГУЛЖДС. Уже через несколько месяцев после нападения на СССР фашистов выяснилось, что необходимо открыть движение по этой трассе как можно скорее: Россия и ее армия остро нуждались в угольных запасах Воркутинского бассейна и нефти Ухты. Однако задержка могла получиться из-за отсутствия ферм для мостовых переходов через многочисленные реки на северном участке — от Котласа до Воркуты. Металла для этой цели найти никак не удавалось... Однажды, в январе 1942 г., старшего инженера отделения мостов ГУЛЖДС Степанова вызвал к себе начальник главка генерал Френкель: "Возьмите всю необходимую документацию по Северо-Печорской дороге — поедете со мной в Госплан!" — Но бумаги эти так и не пригодились. Разговор в кабинете председателя Госплана Сабурова получился достаточно коротким. "Свободного металла сейчас нет, все запасы идут на нужды армии, — отрезал Сабуров. — Единственное, что могу вам предложить, — разобрать для постройки мостов на Печорской дороге каркас Дворца Советов..." Френкелю не оставалось ничего другого, как принять такой неожиданный подарок. Бюрократические вопросы уладили очень быстро — буквально за пару дней. Так что, я думаю, этот вариант был предварительно согласован Сабуровым на самом "верху". Мне рассказывали потом, что Сталин, завизировав постановление о передаче недостроенного дворца в ведение ГУЛЖДС, якобы написал на полях документа: "Выиграем войну — построим заново!" Чуть позже в Котласе был организован новый мостоучасток, состоявший из нескольких вольнонаемных инженеров и техников и приблизительно двухсот человек заключенных. Всех их незамедлительно перевезли в столицу, на площадку строительства Дворца Советов. — Среди инженерно-технического персонала была и моя жена Мария Сергеевна. Как она мне рассказывала, начальником мостоучастка назначили инженера Чичерина, а начальником лагеря — капитана-энкавэдэшника Липаткина... Прибывших с севера зеков поселили в домиках, где раньше ютились рабочие "великой сталинской стройки". Новоселов первым делом заставили обносить эти бараки колючей проволокой и сооружать сторожевые вышки. Так, в самом центре Москвы, в нескольких сотнях метров от Кремля появилась лагерная зона!.. Непосредственно к разборке конструкций "самого большого здания в мире" приступили летом 1942 г. Никакой специальной техники, естественно, не было. Бетон крушили ломами, заклепки срезали автогеном. Вместо подъемных кранов использовали обычные тали и сколоченные из бревен укосины. Снятые металлические фрагменты грузовиками везли в Лужники и там перекладывали на железнодорожные платформы... К весне 1943 г. на месте громадного каркаса нижней части Дворца Советов остались лишь бетонные обломки да неуклюжие клепаные "башмаки". Их было велено не трогать: "наверху" еще всерьез надеялись, что после победы удастся возобновить сооружение дворца, а потому решили сберечь эти сложные по конструкции и установке элементы. (Однако подобные оптимистические планы так и не сбылись. Гитлера разгромили, но возведение помпезного здания-гиганта откладывалось и откладывалось: все силы и средства уходили на ликвидацию послевоенной разрухи в стране. Между тем беспризорный огромный котлован в центре Москвы залило грунтовыми водами, серьезно осложнив работу строителей. В 1956 г. утвердили было новый вариант проекта, по которому Дворец Советов предполагалось поставить уже в другом месте — на Ленинских горах, однако и здесь дело не сдвинулось с мертвой точки. В конце концов "дворцовую идею" тихо похоронили, а в котловане, оставшемся от довоенного строительства, без лишних затей оборудовали открытый плавательный бассейн.) Около половины добытого из Дворца Советов металла передали в Наркомат путей сообщения — для восстановления разрушенных железнодорожных мостов на освобожденных от фашистов территориях. А другая часть демонтированного каркаса — более 12 тысяч тонн — была использована ведомством генерала Френкеля для строительства мостовых ферм на Северо-Печорской магистрали. Эти мосты — через Северную Двину, Вычегду, Усу, Вилядь — эксплуатируются до сих пор. И прославленный в песне "скорый курьерский Москва — Воркута", устремляясь к Полярному кругу, с гулом пропускает под своими колесами остатки чудовищного Дворца Советов, которому так и не суждено было стать символом могущества социалистической России.
