КГБ Республики Беларусь — единственная спецслужба на просторах СНГ, сохранившая старое название. О могуществе и силе белорусских органов ходят легенды. Говорят, что это самая действенная спецслужба СНГ. Что ее методы и стиль мало чем отличаются от технологии ВЧК—НКВД. Что вся республика находится под огромным чекистским колпаком. Во многом разговоры эти вызваны крайней закрытостью КГБ. Здесь не принято "сливать" материалы в прессу. О том, чем занимается ведомство, не знает практически никто... Таинственное исчезновение оператора ОРТ Дмитрия Завадского вновь поставило белорусский КГБ в центр внимания (оппозиция, как известно, утверждает, что Завадского похитили спецслужбы, КГБ же это категорически отрицает). Сегодня у нас есть уникальная возможность приоткрыть завесу секретности над самой загадочной спецслужбой СНГ. Впервые за многие годы председатель КГБ Владимир Мацкевич, другие руководители ведомства согласились ответить на вопросы журналиста. (Большинство моих собеседников давали интервью вообще в первый раз.) Правда, материал этот готовился еще до исчезновения Завадского. Но думаю, это мало что меняет. Скорее наоборот... В порядке информации: Мацкевич Владимир Александрович. Председатель КГБ Республики Беларусь. Генерал-лейтенант. Родился 1 марта 1947 г. в г.п. Марьина Горка Пуховичского района Минской области. В 1970 г. закончил Белорусский технологический институт по специальности "химическая технология переработки нефти и газа". В 1970—1973 гг. работал инженером-технологом, начальником установки гидроочистки дизельных топлив нефтеперерабатывающего завода в г. Мозырь. В 1973—1976 гг. — второй, затем первый секретарь Мозырского ГК комсомола, второй секретарь Гомельского ОК комсомола. В органах госбезопасности с 1976 г. Прошел все ступени, начиная от оперработника. С 20 декабря 1995 г. — глава КГБ. — Владимир Александрович, название вашего ведомства никак вас не смущает? Особенно если учесть разговоры о всесилии и могуществе белорусского КГБ? — По-моему, само название ничего и не значит. Как говорится, хоть горшком назови, только в печь не сажай... Это может показаться парадоксальным, но в том, что называемся мы по-старому, особой заслуги комитета нет. Это дело рук оппозиции и лично Зенона Позняка (злейший враг Лукашенко, лидер Белорусского народного фронта, живущий ныне на Западе. — А.Х.). — ?! — Да-да. После принятия независимости в Верховном Совете, где нынешняя оппозиция имела тогда большинство, долго обсуждалось, как теперь называть спецслужбу. В итоге все пришли к выводу, что КГБ — самое оптимальное. Нас это, откровенно говоря, на тот момент вообще не волновало. Для нас главным было сохраниться в принципе. Урон, нанесенный тогда системе, мы ощущаем до сих пор. Ведь в чем главная сила любой структуры? Кадры! И когда наступили мрачные времена, не у всех хватило духа и сил выдержать эти нападки — в сторону КГБ палки не бросал только ленивый. Многие ушли. Очень серьезно было вымыто среднее звено — самое работоспособное. Некомплект составлял 34 процента. В порядке информации: число курсантов учебных заведений КГБ превышает сегодня количество вакансий в оперативных подразделениях. Только в Витебской области, по словам начальника Управления кадров КГБ полковника Александра Вераса, на одно место рассматривается до десяти кандидатов. Чистоту рядов в КГБ блюдут свято. Сюда стараются не брать людей, чьи близкие родственники работают в бизнесе или торговле, — считается, что это изначально создает повод для злоупотреблений. Чекистов, уличенных в подозрительных связях, в "крышевании" коммерческих структур, выгоняют из системы. При этом общее число офицеров КГБ не превышает двух тысяч. — Урон уроном, однако, в отличие от российского, ваш КГБ не был расчленен на шесть самостоятельных спецслужб... — Не надо нас сравнивать. Россия — великое государство, Белоруссия — очень небольшое. Если бы мы разбежались по разным квартирам, здесь не было бы ни одной нормальной спецслужбы. Напротив, за счет перераспределения сил мы создали новые подразделения — по борьбе с оргпреступностью, коррупцией, контрабандой, по защите экономической безопасности. — То есть по степени своего могущества КГБ Белоруссии возвращается к уровню КГБ СССР? А то и НКВД? — И вновь сравнения неуместны! Я бы сказал так: КГБ — структура, с которой большинство считается. У нас есть результаты работы по всем линиям — кое в чем мы даже конкурируем с МВД, хотя вы сами представляете разницу в численности двух наших ведомств. Правда, жизнь заставила нас заниматься отдельными вопросами, которые, может быть, не вполне присущи спецслужбе. — То есть? — Я говорю о том, что называл уже раньше, — организованной преступности, коррупции, наркотиках... В порядке информации: если приватизация в России пущена на самотек, то в Белоруссии она находится под жестким контролем властей и оперативным контролем КГБ. Начальник Управления экономической безопасности полковник Юрий Щуревич рассказывает, например, что чекисты вмешались в приватизацию Красносельского цементного объединения — одного из крупнейших предприятий республики. В результате государству было возвращено 17 процентов акций. Благодаря КГБ к акционированию ряда фабрик и заводов не были допущены отдельные иностранцы. (Чекисты заранее знали об их недобросовестных планах.) Полным ходом идет борьба с утечкой денег из страны. В Бобруйском горотделе КГБ мне поведали историю. На гидролизном заводе была вскрыта воровская схема ложного реэкспорта спирта. (На белорусском спирте за счет его дешевизны делаются колоссальные деньги.) Руководители предприятия были задержаны. Как вы думаете, что произошло бы затем в России? Наверняка махинаторов вскоре бы отпустили. Но в Белоруссии — иные порядки и иное отношение к спецслужбам. В первый же день задержанные попросили дать возможность связаться с кем-то из партнеров. Уже через пару часов в горотдел была доставлена коробка из-под телевизора, полностью набитая наличными деньгами. Подследственные отдали все, что спрятали дома. — А как насчет борьбы с инакомыслием? — Что вы имеете в виду? — Вряд ли для вас является секретом, что многие воспринимают КГБ как репрессивный механизм, слепо выполняющий волю президента Лукашенко... — Я с этим категорически не могу согласиться. Все это — голые наветы и ничем не подкрепленные разговоры и нападки. Думаю, это идет еще со времен Позняка и Белорусского народного фронта. Что бы ни произошло, обязательно приписывают КГБ. Позняк, кстати, не очень уважительно к нам относится. Он до сих пор говорит, что белорусского КГБ не существует, а есть только советский, российский КГБ, который где-то глубоко в подполье продолжает существовать и строить козни, чтобы реанимировать СССР и сталинские репрессии. — Кстати, насчет сталинщины. Правда ли, что кто-то из ваших родных тоже был репрессирован? — Интересно, откуда у вас такая информация?.. Действительно, мой дед, мамин отец, получил в 37-м 10 лет. В семье не принято было об этом говорить — я сам узнал всю правду только году в 90-м. Специально нашел уголовное дело деда. В общей сложности — 3 странички. Приговор и объяснение — на двух листах. Текст примерно следующий: "Припоминаю, что года два тому назад такой-то говорил, что у колхозов нет будущего". За эту пару строчек он отсидел десять лет... ...Что же касается конкретных нападок на КГБ, которые я вижу в газетах... Откровенно говоря, мы и не пытаемся никак на них реагировать. Бесполезно. Все равно что тушить пожар бензином. Время придет, все поймут сами... — Как в песне: "Наступит время, сам поймешь, наверное..." — Да-да, сам поймешь, наверное... Конечно, я не буду скрывать: комитет — структура, напрямую подчиненная президенту. Но это не значит, что мы слепо выполняем его команды... И почему-то сложилось мнение, что президент обязательно отдает команды слепые. — А он не отдает? — Не отдает. Но к нам все время пытаются подвязать самые разные вещи: то исчезновение Гончара, то Захаренко... (Бывшие председатель Центризбиркома и министр внутренних дел, оба — противники Лукашенко, которые исчезли в неизвестном направлении. В их похищении оппозиция обвиняет КГБ. — А.Х.) Поверьте, для нас самих это очень больные вопросы... ...Я даже не знаю, как здесь правильно: нам то ли объясниться, то ли оправдаться. Как объяснить, что КГБ — это орган, который работает строго в рамках закона?.. Мы не имеем права его нарушать — второй раз нам уже не подняться. — Иными словами, вы отрицаете причастность КГБ к похищениям лидеров оппозиции? — Категорически. Мы здесь — ни сном ни духом. — Но дыма-то без огня не бывает. Ладно бы обвинения в адрес КГБ исходили от одного Позняка. Но они же звучат регулярно... — Знаете, у меня родственники по линии жены живут в России. Они часто присылают нам письма: "Приезжайте сюда, хоть у нас зарплаты и не было 8 месяцев, зато спокойно можно выйти на улицу". Понимаете, все это происходит благодаря СМИ, которые, с одной стороны, из Лукашенко делают монстра, а из Белоруссии какой-то... концлагерь. Чуть ли у нас не бронетранспортеры на каждом шагу стоят, слова никому не дают сказать. Однако о том, что в Белоруссии оппозиционные СМИ открыто продаются в киосках, никто почему-то не пишет. О том, что Винникова (бывший председатель Центрального банка, противник Лукашенко, пропавшая некоторое время назад без вести. — А.Х.) нашлась в Англии, хотя оппозиция обвиняла в ее похищении КГБ, — не говорят. ...Вы сами сказали: нет дыма без огня. Зачем же мне оправдываться, добавлять дыма... — Я не прошу вас оправдываться. Я хочу разобраться в ситуации. Я хочу понять, почему, например, выдающийся белорусский писатель Василь Быков отказывается возвращаться на родину, утверждая, что его уничтожит КГБ. — Для меня самого это непонятно. Прекрасный писатель. Взял уехал в Финляндию, оттуда — в Германию. Это при том, что он сам воевал с немцами... Ну, точнее, с фашистами. Почему? Никто его не трогал, никаких козней не делал. Может, он переусердствовал в контактах с оппозицией? А может, ему просто там лучше?.. — Еще я хочу понять, зачем нужно было арестовывать журналиста Шеремета. С одной стороны, вы сами говорите, что не хотите тушить пожар бензином. С другой — этот пожар раздуваете. Изначально ведь было понятно, что арест Шеремета вызовет огромнейший резонанс. — Мне немножко трудно говорить по делу Шеремета: когда оно началось, я отсутствовал в стране. (В тот момент Мацкевич лечился за рубежом. — А.Х.) Но если я скажу, что ничего не знаю, вы мне все равно не поверите... По большому счету здесь абсолютно надутый пузырь. Не нарушил бы Шеремет границы, никто не стал бы его задерживать. Правда — не могу с вами не согласиться — пузырь этот надували с двух сторон. Власти не проявили нужной гибкости. Сами позволили ему воспользоваться ситуацией, чтобы создать этакий имидж борца... — Но у вас ведь была прекрасная возможность не только этого не допустить, но и поднять престиж Комитета. Шеремета задержали пограничники. А КГБ взял бы его и выпустил. Проявил выдержку и благородство. — Знаете, по прошествии времени все выглядит по-другому... Впрочем, в деле Шеремета я не вижу каких-то особых вопросов. То его представляли как российского гражданина, хотя он всегда был гражданином Белоруссии. То он не туда пошел, ошибся. Как это "ошибся"! Шеремет сознательно провоцировал пограничников, сознательно переходил границу... Кстати, у меня был любопытный эпизод, связанный с ним. Где-то через 3—4 месяца после его освобождения я с женой и другом пошел в ресторан "Верба" — вообще я рестораны не люблю, но здесь отказаться было неудобно. Вдруг открывается дверь, входит Шеремет с двумя девушками. "Ну вот, — говорю, — сейчас начнется". — "Да нет, не бойся, — успокаивают. — Он тебя не узнал". Узнал. Стоило только пойти нам к выходу, Шеремет подскакивает: "Здравствуйте, Владимир Александрович, очень рад вас видеть". Представил своих спутниц. Вот, мол, американки, приехали вручать мне награду. Не помню, правда, как она называлась. За мужество, что ли?.. — За отличие в службе. — Да, что-то такое... Меня им представил: знакомьтесь, это сам председатель КГБ. Они, конечно, не поверили, посмеялись... А назавтра в газетах появилась заметка: в одном из питейных заведений Минска состоялась встреча шефа КГБ и бывшего узника КГБ Шеремета. Правда, в то же время мне сделали комплимент: Мацкевич, дескать, не убежал, а нашел в себе силы подойти и поздравить Шеремета с врученной в тот день наградой. — Насколько я понимаю, основной задачей любой спецслужбы все-таки является борьба с иностранными разведками. КГБ в этом смысле действует традиционно? — Разумеется, отношение к геополитическому положению республики резко изменилось. Мы находимся в самом центре Европы. Через нас проходят все основные транспортные магистрали, не говоря уже о газопроводах и нефтепроводах. Так что причины повышенного внимания к Белоруссии спецслужб очевидны. Приведу лишь несколько цифр: за последние полтора года контрразведка установила 118 кадровых разведчиков иностранных государств. Разоблачено 15 агентов зарубежных спецслужб. К сожалению, в силу специфики я вынужден ограничиться голыми цифрами. — Что собой представляют эти агенты? — Называть их я не могу. Что же касается рода занятий, есть всякие. Кто работал в органах госвласти, кто в творческой сфере, кто в коммерции. Как говорится, каждый зарабатывает как может... — И насколько успешно они зарабатывали?.. — Откровенно сказать, суммы были незначительные: 100, 200 долларов за информацию. Мы ни разу не встречали какой-то впечатляющей цифры. Дороже всего спецслужбам обходятся не агенты, а шпионская спецтехника, которой они этих агентов снабжают. ...Очень важно учесть то, что внимание к Белоруссии существенно повысилось после того, как усилились интеграционные процессы с Россией. Это далеко не всем нравится... — Вы имеете в виду США и страны НАТО? — В первую очередь. — А существуют области, в которых вы не чувствуете интересы чужих разведок? — Откровенно говоря, нет. В порядке информации: Белоруссия — страна с жестким контрразведывательным режимом. Сотрудники ЦРУ, работающие здесь, получают надбавку "за сложность": зарплата их в 1,8 раза выше среднешпионской. Именно ЦРУ и спецслужбы НАТО — основная головная боль белорусской контрразведки (хотя отмечается присутствие даже... китайской спецслужбы, которая в основном шпионит в области высокоточных технологий). При этом Запад работает не столько даже против самой Белоруссии, сколько против России. Особенно их интересуют наши совместные зоны ПВО и ВВС, перспективы развития союза. Нередки случаи, когда разведдеятельность ведется с территории сопредельных государств (опорные базы ЦРУ находятся, в частности, в Варшаве и в Вильнюсе) или с позиций спецслужб Польши и стран Балтии. По словам начальника Управления КГБ по Брестской области полковника Петра Аксючица, шпионская деятельность активизировалась и после вступления Польши в НАТО. Участились случаи вербовочных подходов к гражданам Белоруссии. "Мы отмечаем, как на территории Брестской области, — утверждает начальник областного УКГБ, — широко проводится работа по созданию оппозиционных настроений в различных слоях общества. По сути, между Россией и Белоруссией пытаются вбить клин". — Поскольку в Белоруссии иностранные разведки работают и против России, очевидно, какие-то операции проводятся совместно с нашими спецслужбами? — Конечно, мы работаем в тесном контакте с ФСБ, с СВР. Это касается и разведки, и контрразведки, и борьбы с организованной преступностью, с распространением наркотиков... — Бытует мнение, что КГБ — это младший брат ФСБ. Это действительно так — ваши отношения неравноправны? — Этот вопрос часто муссируется нашими недоброжелателями. Дескать, что в Москве скажут, то в Минске и сделают. Отвечаю: нет, это далеко не так. Сегодня мы абсолютно независимы от ФСБ. Отношения у нас равноправные. — Но эти равноправные отношения как-то изменились после подписания союзного договора? — Я этого не почувствовал. Хорошие отношения были у нас всегда. В первую очередь они строились на личностном плане. Я был в контакте с Барсуковым, с Ковалевым. В очень нормальных отношениях — с Путиным. Теперь вот — с Патрушевым. (Кстати, директор ФСБ Николай Патрушев, как и секретарь Совбеза Сергей Иванов, — выпускники Минских высших курсов КГБ СССР. — А.Х.) Еще с позапрошлого года КГБ и ФСБ проводят совместные коллегии. В последнее время начались и совместные рабочие встречи. — Рабочие встречи, коллегии — это все понятно. А возможно ли появление совместной российско-белорусской спецслужбы? — Пока я очень трудно себе это представляю. С кем, допустим, нам объединяться? С ФСБ? С СВР? С ФАПСИ? А как быть с остальными направлениями?.. ...Это очень большой процесс. Тогда вам надо будет восстанавливать структуру прежнего КГБ: собирать спецслужбы обратно, в единый кулак. В порядке информации: интерес российских спецслужб в Белоруссии не ограничивается одной только контрразведкой. Значительное число контрабанды поступает к нам именно через белорусскую территорию По словам начальника отдела УКГБ по Брестской области Николая Петруковича, 90% товаров идет в Россию и "вчерную" растаможивается уже у нас. Кому в Белоруссии, например, нужны дорогие иномарки, которые воруются в Европе? — Насколько я знаю, в структуре КГБ существует и Управление внешней разведки? — Как и прежде — Первое управление. — Не хочу вас обидеть, но мне не очень понятно, чем она занимается. Какие интересы может преследовать белорусская разведка в той же Америке?.. — Вы действуете прямо как разведчик. В лобовую пошли: "Что ищет он в стране далекой?"... Конечно, мы не являемся такой мощной структурой, как ваша СВР. Интересы России простираются по всему шарику. Наши — гораздо уже. Мы выбрали для себя определенные приоритеты и исходим из них. Пытаемся, например, получать информацию о сопредельных странах, о государствах, с которыми имеем какие-то отношения. — Я понимаю, что на этот вопрос вряд ли получу ответ, но тем не менее. У белорусской разведки есть какие-то реальные успехи и результаты? — Есть. Допустим, в вопросах продвижения нашей продукции на западные рынки, в получении ноу-хау иностранных государств... Специально для вас раскрою тайну: только в этом году по линии разведки мы имеем экономический эффект на общую сумму, которая превышает 16 миллионов долларов. — Это больше самого бюджета КГБ? — Во много раз... В порядке информации: по словам начальника Управления экономической безопасности КГБ полковника Юрия Щуревича, за последний год сотрудники управления возвратили в банковские структуры 16 миллионов долларов США, более 4 миллионов немецких марок, которые незаконно были переведены за рубеж. Вскрыты механизмы утечек валюты за кордон под видом "страховок". — Я хотел бы вернуться к тому, с чего началась наша беседа, — к усилению роли органов безопасности. По-вашему, насколько быстро умеют восстанавливаться, оживать спецслужбы? Для нас сегодня эта тема очень актуальна... — Никогда не задумывался... Наверное, реанимирование спецслужбы возможно, если не уничтожена агентура. Не сохранена агентура — спецслужбу надо создавать заново. — Выходит, для того, чтобы российские спецслужбы возродились, недостаточно лишь восстановить памятник Дзержинскому на Лубянской площади? — Если вас интересует мое мнение, то лично я Дзержинского уважаю. История еще разберется во всем. Феликс Эдмундович действительно был личностью неординарной... — Потому-то Белоруссия единственная из всех республик СНГ официально отметила 120-летие основателя ВЧК? — В конце концов Дзержинский — наш земляк. Не отреагировать на его юбилей было бы по меньшей мере неуважением к нашей истории. — Вы не боялись вызвать нападки со стороны оппозиции? Дать лишний повод обвинить КГБ в продолжении традиций НКВД? — А никаких нападок и не было. Спецслужбу не должны бояться. Страх — плохой помощник в работе. Силой уважать себя не заставишь. Поверьте, мы понимаем это очень хорошо... ...Сильное государство не может существовать без сильных спецслужб. То, что в России — вопрос будущего, в Белоруссии — уже настоящее. ...Здание Брестского управления КГБ, в котором я побывал, было построено еще до революции. Тогда в нем размещалась царская охранка. При поляках — "дефензива", при Советах — НКВД, в годы войны — гестапо. Внутренняя тюрьма не пустовала никогда — просто заполняли ее разные люди... Мне кажется, наш страх перед спецслужбами во многом вызван непониманием сути проблемы: спецслужба не может быть хорошей или плохой. Какой ей быть — решает власть. Власть определяет политику. Власть принимает законы. Согласитесь: глупо обвинять лавочника, продавшего Раскольникову топор, в том, что он виновен в убийстве старухи-процентщицы...
