СТОЛЬНИК ЗА ГЛАВНУЮ РОЛЬ... БЕЗ СЛОВ

Уже третий месяц "ералашный папа" Борис Грачевский вместе с режиссером Валентином Ховенко и т/о "Милена-фильм" снимает социальные ролики — о наркомании, терроризме, взрывах и брошенных детях. Всего таких клипов планируется 36 штук. Сегодня на съемочной площадке вперемешку дети с родителями, кошки в корзинках и массовка в рейсовом автобусе. В общем, обычное сумасшествие, в процессе которого выясняется: 1) фраза, которой "ералашный отец" Борис Грачевский пугает своих маленьких актрис; 2) место, где ассистенты режиссера достают котят — причем не массовочных, а для съемок в главной роли; 3) то загадочное действо, которым занимаются на площадке 4 часа, когда снимается коротенький сюжетик секунд на 40. А также куча других интересных вещей. — Что за организация — как можно было забыть о кошке?! А если бы мы снимали жабу — где бы вы искали ее? В болоте?.. — Борис Юрьевич эмоционально воспринимает известие об отсутствии котенка среди актерского состава. Весь сценарий умещается в нескольких строчках: "В автобусе девочка обнаруживает оставленную кем-то на сиденье хозяйственную сумку, из которой доносятся подозрительные звуки. Все пассажиры в ужасе покидают автобус. Появляется бабушка, извиняющимся голосом причитает: "Ой, сумку забыла!", расстегивает молнию и... вытаскивает оттуда котенка. Голос за кадром: "Терроризм — это очень опасно. Не бойтесь ошибиться и перестраховаться". Оказывается, найти подходящего котенка безумно тяжело. Режиссеру нужен не совсем маленький, но и не переросток — 2—3-месячный. Отныне он — проблема №1 на площадке. Помреж — стройная девица, глядящая, как и остальная группа, с обожанием на шефа, на личном авто молнией кидается обратно на киностудию им. Горького: на тамошней территории — настоящий кошачий рай... Привезенный здоровенный котяра, естественно, не подходит на роль по габаритам. Он дико орет и вырывается из рук. — Да выкинь ты его куда-нибудь! — орет дуэтом с котом Грачевский. — Нет, я обещала его отвезти назад, — наотрез отказывается помреж и запихивает сопротивляющееся животное в машину. Сбежавшиеся поглазеть "на кино" местные жители наперебой сообщают, что в соседнем дворе проживает приблудная кошка с потомством. В подворотню на отлов бродячих котят посылаются гонцы. Вскоре приносят одного — серого. "Бесцветный, не будет смотреться", — констатирует режиссер. Та же участь постигает черно-белого котенка, одолженного вторым режиссером Евгенией Чаленковой у какой-то сердобольной приятельницы: — Она меня часто выручает: живет неподалеку от киностудии, и у нее в квартире — целый питомник подобранных кошек и собак... Еще через 20 минут с площади перед ВДНХ, где, бывает, малообеспеченные старушки приторговывают пуховыми платками и живностью, привозят девочку лет двенадцати — с чудесным пушистым Филей. За ярко-рыжее создание юная хозяйка просит 50 рублей. Грачевский: — Слушай, тебя как зовут? Юля? Юлечка, давай мы покупать его не будем, а просто возьмем на пару часов и дадим тебе денег. Я бы его купил, но у меня дома две собаки. Они не кусаются, но любят, чтобы котята бегали... За обещанные 100 рублей утвержденный на роль Филя терпеливо дожидается своей очереди и превращается во всеобщего любимца. За это время его успевает потискать вся съемочная группа, накормить колбасой с бутербродов и даже попытаться напоить из ладоней яблочным соком. — Вы че, сдурели?! — появляется из пассажирского салона Борис Юрьич. — У нас автобус только до 15 часов заказан, мы же не успеем. Задействованный в съемке рейсовый автобус уникален: дверь из водительской кабины открывается прямо в салон. Внутри сейчас творится бардак, похожий на вещевой рынок годов этак 70-х: костюмерша развешивает клетчатые мужские рубашки для массовки, пестрые женские блузки стиля "Прощай, молодость!", копается в сумках с аксессуарами... — Юра, отдайся в руки профессионалов. Меняй рубашку, — иронично советует кто-то актеру Юрию Назарову, играющему водителя. — Ой, а я сдуру привезла с собой кучу одежды — на выбор, — делится переживаниями актриса Малого театра Галина Демина — бабуля с собранными в тугой пучок волосами (та самая, которая по сценарию забывает сумку). — А у них уже была подобранная на меня блузка... 14-летняя длинноногая Эля Мурина разъезжает перед автобусом на собственных роликах: на них она и будет устраивать панику из-за сумки. О предстоящих съемках она узнала всего пару дней назад: — Я пришла на пробы с мамой Аллой и младшей сестрой — ей 7 лет. Мама — вон она снимается, в роли пассажирки с ребенком. А сестра не захотела играть: она не похожа на меня и очень стеснительная. Мне здесь интересно, но я снимаюсь просто для души: ведь актерством много денег не заработаешь!.. — А что ты изображала на пробах? — Грачевский только разговаривал со мной и интересовался, снималась ли я где-нибудь раньше. До этого я показывалась на многих кастингах, но если меня снимают там на камеру, то обычно не берут: может, я на пленке хуже получаюсь?.. Но у меня уже есть опыт в кино. В классе еще никто об этих съемках не знает, но я обязательно расскажу им... Эля совсем не зажимается перед камерой, старается и внимательно слушает советы режиссера: — Солнышко, у тебя должен быть ужас на лице. Ты ведь думаешь, что в сумке — бомба! Ну вспомни, что было на Пушкинской... Камера с оператором перемещается по салону. От нее идут провода к монитору, где видна вся снимаемая картинка. Регулярно слышится громкое: "Камера! Начали!" Мегафоном-"матюгальником" режиссеры стараются не пользоваться, "иначе сюда сбежится полгорода". А так со стороны совсем не заметно, что в автобусе происходит что-то необычное. Кудрявая болтушка Надя лет четырех, как взлохмаченный чертенок в белых носочках, резвым галопом носится по газону с зажатой в руке Барби. У куклы гнутся ноги, руки и талия, и эти чудеса Надя, естественно, просто обязана продемонстрировать каждому. — Зимой я еще выступала в показе мод как манекенщица. Но потом там стало плохо: мне сказали, что я толстая, и я оттуда ушла. А здесь хорошо, — завершает монолог балаболка и уносится на съемку. Там ей надо тоже, заодно со взрослыми, испугаться бомбы. Однако кареглазая артистка улыбается и показывает язык кому-то за окном. — Надя, перестань: ты же опытная актриса — уже снималась в "Ералаше"! А то больше сниматься не возьму! Знаешь, сколько я могу найти таких девочек, как ты? Вечером под каждой елкой штук по 7-8 сидят, — строго произносит Грачевский, и угроза действует: ребенок затихает и серьезнеет. — Борис Юрьич, а вы больше с кем любите работать: с детьми или со взрослыми? — С трезвыми. Шутка. Знаешь, бывают такие талантливые и подготовленные дети, что работать с ними — просто одно удовольствие. Да ты посмотри хотя бы на этих девочек! А если мне надо, чтобы они развеселились или заплакали, — два-три моих слова, и у них все получится... Когда мы на грачевском серебристом "Мерсе" уезжали с площадки, режиссеры взахлеб обсуждали, где бы достать настоящую наркоманскую руку, со следами "дорожек", и как лучше снять брошенного малыша, ползающего среди пустых бутылок, — на столе или на полу. Далеко не все сюжеты сняты в "ералашном" стиле. Часто от них становится страшно. Потому что на пленке — про нашу жизнь и, без дураков, там все очень серьезно.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру