Помните, из-за чего началась война в Чечне? Не нынешний второй раунд, а вообще вся война, в которой мы сидим, как в болоте, уже почти шесть лет? Только не говорите, что она была необходима для сохранения территориальной целостности России. В 94-м году нашей территориальной целостности ничего всерьез не угрожало, потому что подавляющая часть населения Чечни вовсе не хотела отделяться от России и откровенно посмеивалась над Дудаевым (в народе — "Жориком"). "Жорик" раздражал неспособностью навести порядок. За три года его правления в Чечне раскрутились все гайки. Закрылись предприятия, из кранов перестала литься горячая вода, водители забыли правила дорожного движения. Вместо того чтобы заниматься созидательным трудом, сильные духом граждане жили спекуляцией, мошенничеством и рэкетом. Налогов они, разумеется, не платили. Из федерального бюджета Чечне тоже не переводилось ни копейки по причине введенных Россией экономических санкций. В результате слабые духом пенсионеры и госслужащие годами не получали зарплат, пособий и пенсий и страшно были недовольны Дудаевым. Но он не обращал на них внимания, винил во всех бедах Россию и продолжал выступать с дикими инициативами: то обещал запретить девочкам учиться в школе, то норовил отключить трансляцию центрального телевидения... Опросы показывали, что рейтинг у Дудаева низкий и шансы на его победу в следующем году весьма невелики. В такой ситуации единственной верной тактикой Кремля было терпение и активная работа по подготовке выборов — чтоб осенью 95-го в Чечне был избран президент, который устраивает Москву. ...Так что сохранение территориальной целостности России — не причина войны, а ее "крыша". Убедительное объяснение, призванное внушить россиянам, что воевать — необходимо. А настоящая причина — совсем другая. Просто чеченские кланы боролись между собой за власть, и одному клану удалось втянуть в эту борьбу Россию. До 4 сентября 91-го года в Чечне правил клан, который выбрало и утвердило еще Политбюро ЦК КПСС. Вдохновившись "ельцинским" августом 91-го, другие кланы, сплотившись, тут же устроили "народную революцию" в Грозном. Первому клану пришлось ретироваться. Его лидеры переехали в Москву, устроились поближе к власти, но успокоиться и забыть Чечню не могли. Горькая обида жгла и требовала возмездия — тем более, в Чечне у них оставалось множество родственников-сторонников. Им безумно хотелось вернуться в Чечню — причем непременно на белом коне. Они неоднократно пытались свергнуть режим своими силами, но... у правящего клана сторонников было больше, и они были лучше вооружены. Первому клану ничего не оставалось, кроме как просить помощи у России. Конечно, не напрямую: мол, мы опять хотим править Чечней, поэтому пойдите, русские, расчистите нам место. Нет, работа с московскими чиновниками велась долго, осторожно, по-восточному затейливо, с застольями и подарками. На первый план выдвигались исключительно государственные интересы, боль за Россию, за русских, которые подвергаются в Чечне гонениям, за президента Ельцина, который теряет авторитет... Поначалу их кропотливая работа не имела большого успеха, но вода камень точит. Со временем у них появились идейные сторонники среди кремлевских советников, в Миннаце, в ФСБ, которая тогда называлась ФСК. Российские чиновники по разным причинам проникались идеей силового решения. Кто-то поверил в "хорошесть" изгнанного клана. Кто-то просто по натуре был "ястребом". Кто-то родился на Ставрополье, происходил из казаков, питающих историческую ненависть к чеченцам. Но главное, что, настраивая президента на силовое решение, все они искренне желали России добра. Не злой умысел правителей загнал нас в болото бесконечной войны и непобедимого терроризма, а их недальновидность, прямоумие, неумение разбираться в людях, трезво оценивать силы. Ничего удивительного. Ведь правили страной по большей части случайные люди. Самородки из провинции, без политического и государственного опыта, либо старая партноменклатура с опытом специфическим — репрессивно-диктаторским. n n n Я намеренно никак не называю кланы, боровшиеся (и продолжающие бороться) за власть. Имена лидеров и названия тейпов не имеют абсолютно никакого значения, потому что все они по сути одинаковые. У них одинаковые цели и устремления. И методы, которыми они идут к своим целям, тоже одинаковые. И сейчас — точно так же, как шесть лет назад, — разные кланы неустанно ищут в Москве контактов с высокими чиновниками, депутатами, экспертами, сотрудниками ФСБ — со всеми, кто может влиять: — Я знаю ситуацию. Меня в Чечне поддерживают. Вы, возможно, не в курсе, но наш тейп оч-чень сильный, оч-чень уважаемый. Чиновники и военные склонны придавать этим "оч-чень уважаемым тейпам" совершенно волшебное значение. Ровным счетом ничего не зная о Чечне, они хватаются за загадочное слово "тейп", веря, что это и есть ключ к чеченскому обществу, и повторяют с упоением их хрустящие названия, и уповают (совершенно, надо сказать, неоправданно) на их могущество: — Мы вошли в контакт с одним авторитетным чеченским тейпом. Люди очень умные, очень интеллигентные. Говорят, ваххабиты в Чечне всем надоели. Обещали нам помогать. Но сколько оч-чень уважаемых людей ни назначали главами и руководителями Чечни, все остается по-прежнему. И муфтий Кадыров, назначение которого тоже ничего не изменило в Чечне, — еще одно тому подтверждение. Чеченцы подчиняются совсем не тем правилам и законам, которым подчиняемся мы. Хуже того, они подчиняются даже не тем правилам и законам, которым должны подчиняться в представлении российских властей. Поэтому никому из них нельзя полностью доверять. Ни на кого нельзя рассчитывать, ни на кого нельзя опираться. Тем не менее всякий российский чиновник, имеющий возможность в л и я т ь, непременно попадается на удочку оч-чень уважаемого тейпа и начинает видеть в нем простое решение сложных проблем. n n n Началась война из-за того, что осенью 94-го изгнанный клан добился наконец реальной помощи. В Моздок из-под Москвы были переброшены сорок танков с российскими экипажами, завербованными сотрудниками Московской управы ФСК. 26 ноября 1994 года эта колонна с неясными целями двинулась на Грозный. Очевидно, ожидалось, что танки подойдут к президентскому дворцу, окружат его, крикнут: "Сдавайся, Дудаев!" — и он испугается и побежит сдаваться. Вышло все наоборот. Танки были расстреляны, танкисты — погибли либо попали в плен. Все они оказались российскими военными. Дудаев демонстрировал их журналистам и обещал расстрелять, если Ельцин не признается, что Россия ведет на территории Чечни боевые действия. Ельцин не признался. Вместо этого чеченские села были подвергнуты бомбардировкам с воздуха. Дудаев тем не менее не заткнулся и пленных не отдал. Доверие, оказанное федеральным центром "оч-чень влиятельным чеченцам", обернулось позорным провалом войсковой операции. Если прежние поражения антидудаевской оппозиции считались их личной неудачей, то нынешний разгром лег постыдным пятном непосредственно на Кремль. Отступать Ельцину было некуда. Загладить позор можно было только "маленькой победоносной войной". Иначе Россия веками презрительно плевалась бы, услышав его имя. ...Не было у чеченской войны вразумительных, обоснованных причин, продиктованных интересами государства. Была только движущая сила, толкавшая к войне: борьба за власть между чеченскими кланами. На нее наслаивались личные амбиции, меркантильные интересы, карьерные соображения кремлевских чиновников, некомпетентность, дурь, безответственность, неспособность отличить истину от фальши. Все запутывалось, слипалось в клубок, одна ошибка влекла за собой пять других, а Дудаев еще провоцировал, выставлял на посмешище, и впереди маячили президентские выборы, и надо было успеть исправить образ президента, чтоб народ снова проголосовал за него. Обстоятельства сложились так, что война д о л ж н а была начаться. Но государству российскому для защиты своих интересов она была не нужна. Цели, которые декларировали власти, не были истинными. Поэтому они никогда не достигались: конституционный порядок не наводился, русских в Чечне угнетали еще сильнее, чем до войны. Разрушенное хозяйство не восстанавливалось, граница с Грузией оставалась открытой, нефтепровод Баку—Новороссийск не давал прибыли... Ничего не получалось. И не могло получиться. Потому что не за это воевали. Единственная реальная цель была у движущей силы — междоусобной борьбы чеченских кланов. Их цель была достигнута очень быстро: вместо Дудаева править Чечней стал бывший ее руководитель Доку Завгаев, изгнанный просветленным народом в 91-м году и с тех пор трудившийся в Кремле, в Администрации Президента РФ. n n n Боевые действия в первую войну развивались точно по той же схеме, что и во вторую. Северная часть Чечни, населенная сторонниками и родственниками изгнанного клана, сопротивления не оказывала, и войска прошли ее легко и быстро. 31 декабря они вступили в Грозный, но штурм обернулся трагедией. 31-я Майкопская бригада и 81-й Самарский полк, которыми командовал генерал Пуликовский (нынче представитель президента на Дальнем Востоке), почти полностью погибли в центре города. После этого войска стали действовать более осторожно, и таких астрономических потерь больше не было. В марте начались операции по выдавливанию боевиков из населенных пунктов. Предполагалось, они будут выдавливаться в горы аккуратными порциями, как зубная паста из тюбика. Вместо этого они разливались по окрестностям, как томатный сок из банки, и единожды "зачищенное" село приходилось через два месяца зачищать по новой. Несмотря на то что большая часть Чечни уже была занята войсками, военные не могли расслабиться ни на минуту. Опасности подстерегали на каждом шагу. По ночам их обстреливали, днем — взрывали на заложенных фугасах. Тех, кто осмеливался в одиночку выйти за стены комендатуры, брали в плен или убивали, перерезав в кустах горло. В ответ войска свирепствовали: забирали чеченцев на фильтропункты, избивали, убивали, издевались, мародерствовали. Чем больше мирное население от них страдало, тем больше их ненавидело и тем сильнее поддерживало боевиков. В мае 95-го войска заняли последние оплоты бандформирований — Ведено и Шатой. Боевики ушли, не оказывая сопротивления, и спрятались в горах. Возможностей для маневров у них практически не осталось, но и войскам достать их там было крайне сложно. Генералы тем не менее высказывали намерения добить незаконные вооруженные формирования, но 14 июня отряд боевиков, загадочным образом пробравшийся из Чечни в Буденновск, захватил в заложники не менее двух тысяч мирных жителей и потребовал от России прекратить боевые действия, вывести из Чечни войска и начать переговоры о мире. Попытка захватить больницу штурмом не удалась. Премьер Черномырдин взял на себя переговоры и согласился выполнить требования террористов. Им позволено было уехать из Буденновска обратно в Чечню, в Грозном начались переговоры под эгидой ОБСЕ, война была приостановлена. Разумеется, ни президент, ни военные не могли согласиться на мир, к которому их принудили терактом. Поэтому переговоры закономерным образом зашли в тупик, а военные, переждав для приличия месяца три, возобновили боевые действия, за прекращение которых буденновцы заплатили жизнями ста восьми человек. К зиме установилось состояние стабильной беспросветности. Войска стояли практически по всей Чечне, останавливали машины на блокпостах, фильтровали задержанных, проводили зачистки и штурмовали Бамут. Боевики гадили по мелочам, но иногда собирались большими отрядами и нападали то на Грозный, то на Аргун. Займут населенный пункт дня на три, а когда войска раскочегарятся и двинутся его отбивать, быстренько уходят. Во время подобных рейдов у военных были десятки возможностей добить боевиков (вспомните Первомайское). Но они никогда этого не делали и только без конца жаловались на таинственные приказы сверху, которые их — раз, и остановили, хотя они были уже совсем близко к победе. Красивая легенда со временем глубоко укоренилась в народном сознании, и широкие массы поверили в злые силы, не желающие, чтоб войска добили бандитов. На самом деле войска были остановлены всего один раз — из-за Буденновска. И жалеть об этом, забывая, что в обмен на "неостановку" две тысячи заложников (студенток медучилища, детишек с мамами и больных стариков) погибли бы, — просто кощунственно. n n n В июле 96-го Ельцин снова стал президентом. "Маленькая победоносная война" ему не помогла, но особо и не помешала. Острота спала, потери у войск были небольшие, по телевизору о Чечне говорили все реже, и, казалось, дудаевцы если не уничтожены, то надежно задавлены. В общем, та ситуация была похожа на сегодняшнюю как две капли воды... Тем не менее шестого августа Грозный захватили несметные полчища боевиков и заперли военных в их комендатурах и на блокпостах. Никто, как водится, не мог понять, "какой предатель пропустил их в город". Потери исчислялись сотнями. Генерал Пуликовский, командовавший в те дни группировкой, решил разбомбить весь Грозный к чертям собачьим. Бомбить его неделю, месяц, чтоб от боевиков осталось мокрое место. Вместе с боевиками, разумеется, должны были погибнуть и военнослужащие, блокированные в городе на восемнадцати объектах. Несмотря на беспримерную жестокость, эта акция вряд ли принесла бы стопроцентный успех. Во вторую войну Грозный разбомбили именно к чертям собачьим, но это не помешало боевикам встречать входившие в город войска пулями и гранатами. Пуликовского остановил Лебедь. Он проехался по Чечне, поглядел на бойцов, на генералов, встретился с Завгаевым, с Масхадовым и принял решение: войну прекратить. Хотя надо сказать, что до поездки был настроен совершенно противоположным образом. Что он увидел в Чечне? Бесперспективность. Ненужные жертвы и напрасные траты денег. Увидел, что проблемы, которые действительно нужно решать, невозможно решить военным путем. Хасавюртовское соглашение много критиковали, называли "предательским", и, наверное, действительно оно не было идеалом. Но все же не из него выросли дальнейшие беды. С Чечней надо было работать — целенаправленно, неотступно, по единому замыслу и четкому плану. Надо было добиться того, чтоб чеченцы попали в экономическую и политическую зависимость от России, чтоб все их благополучие зависело от нас, и тогда они пальцем боялись бы шевельнуть без согласия Москвы, рискуя лишиться хорошей работы, своего бизнеса, возможности выезжать за пределы Чечни... Потому что хорошо относиться к русским они все равно никогда не будут, но тогда пусть боятся и уважают. Иначе нам с ними не справиться. Однако с 96-го года российские правители Чечней вообще не занимались. Не знали, что с ней делать, ленились, прятали голову в песок, ждали, пока само рассосется. В общем, проявляли преступную безответственность. А Чечня уходила все дальше от нормальных человеческих понятий и законов, сворачивала с дороги в темный лес, доисторические дебри, криминализировалась, сходила с ума. Совершенно ясно было: добром дело не кончится. Об этом писали газеты, говорили эксперты, политологи, правозащитники, докладывала военная разведка. И все равно президент Ельцин вместе со всеми своими многоопытными советчиками плевали на Чечню с высокой башни. n n n Про вторую чеченскую не нужно подробно рассказывать. и так все помнят, как она началась с басаевского похода в Дагестан и взрывов московских домов. На этот раз цель войны формулировалась следующим образом: мы должны воевать, чтобы уничтожить гнезда террористов и положить конец террору. Как и в первой войне, декларированная властями цель боевых действий была не истинной, а надуманной. Террористов невозможно уничтожить авиаударами. Их и не уничтожили. ...На прошлой неделе в Ставропольском крае одновременно прогремели три взрыва. Все они не были направлены на определенную цель. Просто — на толпу, чтоб убить побольше русских. Типичный теракт чеченского происхождения. И действительно, один задержанный уже признался, что взрывное устройство ему дали трое чеченцев, хорошо заплативших за то, что он подложит его в урну для мусора. Но если чеченцы продолжают совершать теракты, возникает законный вопрос к президенту: "Зачем мы воевали, если террористы все равно продолжают нас терроризировать? Зачем военные говорят, что война закончена, и собираются выводить войска из Чечни, если они не выполнили главную задачу?" А они и не могли ее выполнить. Потому что не за это воевали. Настоящая цель второй войны совсем другая: избрание Путина Президентом России. Эта цель достигнута. Путина избрали. А все прочее застыло там же, где застыло в 96-м: проблемы, которые надо решать, невозможно решить военным путем. Даже в Администрации Президента чувствуют, что дела идут не так, как надо. Взялись сейчас собирать со "знатоков" Чечни доклады с их видением проблемы: что делать, чтобы навести порядок? Может, армия как-то неправильно воюет? Может, внутренние войска неправильно зачистки проводят? Может, нам заменить каких-то командиров? Не там ищут. Невозможно покорить Чечню, физически уничтожив бандитов. Вместо уничтоженных тут же появляются новые. Как сорная трава: можно полоть, выдергивать, но через неделю она снова на своем месте. Чтоб от нее избавиться, надо поменять грунт или засадить грядку более сильным растением. Точно так же ведет себя чеченское сопротивление. Чтоб справиться с ним, надо поменять его почву, победить дух, которым оно питается. Этот дух — ненависть к России, неприятие, желание во что бы то ни стало жить отдельно от русских. Война его не ослабляет, а наоборот, подкармливает и укрепляет. Чем больше чеченцев погибает от русского оружия — тем сильнее они нас ненавидят. n n n Разумеется, война не закончится на втором раунде. Будет и третий, и четвертый. В первый раз нам говорили, что надо защитить в Чечне русских, которых угнетают чеченцы. Во второй — надо защитить чеченцев, которых угнетают ваххабиты. В третий опять придумают что-то чрезвычайно гуманное. Защитить ваххабитов от Бен Ладена.. Пружина закручена сильнее, чем год назад. Войну теперь не остановить, не вырулить на ясную дорогу. ...Эх, сколько же народу погибло из-за ерунды. Десятки тысяч! И все из-за того, что чеченские кланы когда-то не поделили между собой трубопровод, бензиновые заводики и баранов. А российские чиновники — большие интеллектуалы, эксперты и знатоки жизни — сдуру подняли борьбу за баранов на государственный уровень.
