Слово “реформа” имеет в России специфическое значение. Если на Западе под “реформированием” понимают капитальный ремонт, после которого система вновь работает как новая, то в России — все наоборот. Когда говорят о денежной реформе, это означает: деньги у граждан обязательно отберут. О реформе цен — значит, завтра все подорожает. А уж если о налогах — жди очередного закручивания гаек.
Так было, так есть и, по-видимому, будет. Новый президент то ли не смог, то ли не захотел выполнить наказ своих избирателей и сломать роковую “традицию”. И печальное тому доказательство — первая из объявленных правительством налоговая реформа, которая обещала ослабить фискальную удавку, однако на деле лишь туже затягивает узел на горле налогоплательщиков. Если сейчас власти не одумаются, то после всего пакета “преобразований” им просто будет некем управлять.
Чтобы реальные налоги честно капали в казну, а не на личные счета в швейцарских банках, нужна как минимум грамотно составленная и взвешенная законодательная база. Однако на протяжении пяти лет рассмотрение налогового кодекса откладывалось в долгий ящик: то выборы, то бюджет, то дефолт — не до законотворчества.
Все это время государство делало вид, что собирает налоги, а граждане с предприятиями — будто их платят. Зарплаты выдавались в конвертах, придумывались новые и новые схемы ухода от сверхналогов (депозитные, страховые и т.д.), капиталы утекали на счета зарубежных банков — по оценкам экспертов, ежемесячно через “оффшоры” уходило от полутора до 2 миллиардов долларов. Дошло до того, что государство уже не могло калькулировать свои ресурсы и делать какие-то прогнозы на будущее: большая часть экономики находилась вне статистики.
Налоговая реформа стала первым и главным делом нового президента и его команды. Уже в марте к депутатам поступили правительственные поправки ко второй части Налогового кодекса, которая определяет порядок налогообложения по основным налогам. За информационными сообщениями из Думы с замиранием сердца следила вся страна. На протяжении месяца Комитет по бюджету и налогам в нарушение всех норм КЗоТа заседал практически круглосуточно — принципиальные разногласия между фракциями ближе к четырем утра превращались в милые семейные споры. Собираясь по утрам на очередное заседание, депутаты и представители правительства даже не знали, а стоит ли здороваться, — настолько сильным было ощущение, что они не расставались. Впрочем, ценность законопроектов определяется не количеством затраченных на их принятие сил, а качеством вышедшего из-под пера продукта. Вернее, его составляющих: кодекс принимается не целиком, а отдельными главами. И каждая следующая из них почему-то получается хуже предыдущей.
Начали за здравие, заканчивают за упокой
Налоговая реформа предполагала вывести экономику из тени в два этапа. Легализовать высокие зарплаты, радикально уменьшив налоги с граждан, и одновременно объединить все отчисления с фонда заработной платы в единый социальный налог, исчисляемый по регрессивной шкале: чем больше предприятие платит своим работникам — тем меньше налоги. Производство также пообещали освободить от самых вредных, оборотных налогов, которые не дают компаниям развиваться.
Поначалу все пошло как по маслу. Депутаты, вдохновленные реформаторским настроем правительства, согласились в корне изменить действующее налогообложение фонда оплаты труда. С будущего года ставка подоходного налога вне зависимости от размера зарплаты будет составлять 13%. А единый социальный налог, заменивший отчисления во внебюджетные фонды, может достигать 5%, а с 2002 года — 2%, причем ставка налога тем меньше, чем выше зарплата.
“Революция” тут же вызвала раскол в обществе. Противники плоской шкалы утверждали, что единая 13-процентная ставка возвращает нас к “уравниловке”: почему рабочий, получающий тысячу рублей, должен платить наравне с олигархом, достаток которого переваливает за миллион долларов? Впрочем, сколько бы мы ни спорили на этот счет, социальная справедливость заключается не в формулировках, а в цифрах. 13% от 1000 рублей и от миллиона долларов — это соответственно 130 рублей и 130 тысяч долларов. Чувствуете разницу?
Следующим аргументом сторонников прогрессивного налогообложения был мировой опыт. (Что удивительно, на Америку кивали коммунисты и аграрии, которые вдруг в своем идеологическом противнике разглядели образец для подражания.) Развитые страны действительно используют прогрессивную ставку подоходного налога. Но, во-первых, обязанность делиться с государством они впитали в себя с молоком матери. А во-вторых, они знают, за что платят: за безопасность своей страны и сохранение правопорядка, за строительство новых дорог и гарантированное соцобеспечение. В России же налоговая история насчитывает менее десятка лет, и наши соотечественники не успели смириться с новой и доселе непонятной для себя обязанностью (в советские времена все налоги платили за них предприятия). Тем более что никаких прав в обмен они фактически не получают: наша милиция почему-то нас не очень бережет, а бесплатная медицина — не лечит, а скорее, калечит.
В конце концов, наши граждане чувствуют себя банально обманутыми. Статистика говорит о том, что около 93% поступлений от подоходного налога дают платежи по самой низкой ставке. Таким образом, получается, что подоходный налог в стране платят исключительно низкооплачиваемые слои населения. А богатые, используя всяческие схемы (легальные и не очень), предпочитают не делиться с государством. МНС, ФСНП, МВД и другие органы прилагают все усилия, чтобы изменить эту ситуацию, но административные меры не дают никакого эффекта.
Заставить людей исправно платить налоги с помощью полицейской дубинки невозможно! Добровольная уплата налогов стимулируется только экономическими методами. Сейчас стоимость вывода из-под налогообложения зарплаты составляет 15—17%, следовательно, налоговую нагрузку на фонд оплаты труда необходимо довести до такого же уровня. По идее, при одинаковой цене вопроса граждане должны выбрать легальный вариант и “спать спокойно”. Но, к сожалению, предсказывать заранее ничего нельзя. Государство настолько приучило нас не доверять ему, что установление 13% — этой чертовой дюжины — выглядит самой настоящей ловушкой. Сегодня мы покажем свои доходы, а завтра государство изменит правила игры и заберет все. Кстати, некоторые из высокопоставленных правительственных чиновников не скрывали, что этот шаг является своеобразной “амнистией”. Которая, надо думать, продлится совсем недолго...
Вслед за этим “проколом” с амнистией правительство начало спускать реформу на тормозах. Следующим шагом должна была стать отмена самых вредных для производства оборотных налогов, которые ложатся на предприятия непосильным грузом и оставляют без денег на развитие. Но слова так и не превратились в дела: вместо того чтобы отменить, оборотные налоги просто сократили с 4% до 1,5%. Выпадающие же бюджетные доходы депутаты под влиянием правительства решили заместить трехкратным повышением акцизов на бензин.
Здесь-то и кроется главный подвох: если отмену оборотных налогов простые граждане могут и не заметить, то повышение акцизов каждый из нас почувствует на собственном кошельке. Ведь все налоги, уплачиваемые производителями бензина, автоматически увеличивают его стоимость. И хотя в этом отношении мы как никогда приблизимся к развитым странам — на Западе до 70% стоимости топлива приходится на налоги, — впору не радоваться, а плакать. Вспомните недавние “бензиновые бунты” в странах Европы и США.
Так что пока назвать проводимую реформу снижением налогового бремени могут лишь непроходимые оптимисты. Ведь расплачиваться за налоговую реформу опять придется нам с вами. Только теперь уже не прямо, а косвенно.
Подоходный налог с прибыли
В процессе работы парламента над налоговыми законопроектами в весеннюю сессию выявилась одна интересная особенность. Дума нынешнего созыва имеет гораздо больший реформистский потенциал в налоговой области, нежели правительство. И такое добродушное отношение парламентариев к налогоплательщикам, похоже, сильно испугало Министерство финансов, ответственное в правительстве за проведение налоговой реформы.
Так что уменьшение фискальной нагрузки на предприятия, похоже, останется пустым обещанием. Вместо налога на прибыль усилиями правительства у производства может появиться новый оборотный налог. Сейчас на рассмотрении в Госдуме находятся сразу два сильно отличающихся друг от друга законопроекта о налогообложении прибыли. Думский вариант налога на прибыль, подготовленный депутатами бюджетного комитета, предусматривает значительные послабления для налогоплательщиков. Как известно, прибыль — это разница между доходами и расходами. Поэтому депутаты предлагают включать в расходы практически все документально подтвержденные траты предприятия, отказавшись от порочной практики нормативов, лимитов и прочих ограничений.
Подобное нововведение поможет снизить прибыль, а заодно и налог на нее, почти всем компаниям. Но препятствием на пути снижения фискальной нагрузки может стать желание Министерства финансов облагать налогом не прибыль, а доходы предприятий. Правительственная глава Налогового кодекса так и называется “Налог на доходы организаций”.
Свое желание обложить все и вся (налогами, разумеется) чиновники из кабинета министров объясняют борьбой с неуплатой налогов. Но столь похвальные намерения правительства, как правило, на практике оборачиваются “перегибами на местах”. По мнению Министерства финансов, новый объект налогообложения — доход вместо прибыли — позволит существенно снизить количество компаний, уклоняющихся от уплаты налога. Возможно, что в теории это действительно так. Однако на практике изменение налоговой базы приведет к усилению фискальной нагрузки: вместо налога на прибыль мы получим еще один оборотный налог, за отмену которых в Думе весной-летом происходила настоящая битва.
В начале налоговой реформы ее идеолог Герман Греф уверял нас, что фискальное бремя в России непосильно: налоговая нагрузка на непривилегированных и законопослушных налогоплательщиков составляет почти 65% от дохода. Ну может ли здоровый на голову предприниматель по собственной воле заплатить все и стать собственным могильщиком? Интересно, какой логики придерживается Минфин, предлагая, во-первых, увеличить самый большой по ставке налог (налог на прибыль — с 30% до 35%), поступления от которого превышают все остальные налоговые сборы, и, во-вторых, расширить его налогооблагаемую базу? Или в правительстве решили, что за время налоговой реформы количество налогоплательщиков стало уже слишком велико?
Подушные налоги. С “мертвых душ”
Впрочем, с чудовищно высокими налогами вполне можно было мириться до тех пор, пока платить их необязательно. Рост налоговой задолженности государству до сих пор практически не приводил компании ни к банкротству, ни даже к потере части собственности. Да и с применением различных “серых схем” государство вроде бы смирилось. Оказалось, что это было затишьем перед бурей...
Летом Минфин провел PR-акцию “Олигархи не платят налогов”. Напомним, что с подачи замминистра Сергея Игнатьева в прессу “просочились” выдержки из справки об уплате налогов нефтяными компаниями. Причем в СМИ попали лишь голословные обвинения в неуплате налогов некоторыми компаниями — ни методику подсчетов, ни полный текст справки журналистам не дали. Многим экспертам тогда было неясно, зачем Минфин “сливает” в прессу заведомо неверные сведения. Оказалось, что таким образом правительство начало подготовку общественного мнения к драконовским изменениям первой части Налогового кодекса. Смысл которых сводится к следующему: налогоплательщик должен быть исправной дойной коровой. Причем — абсолютно бесправной.
Нововведения напрочь отвергают презумпцию невиновности налогоплательщика, отменяют институт банковской тайны и увеличивают возможности для произвола фискальных органов. Неудивительно, что Минфин решил провести эти меры на волне народного гнева по отношению к олигархам, уклоняющимся от налогообложения. Тем более что весной депутаты отказались даже рассматривать столь одиозные предложения финансового ведомства.
Итак, понятие “презумпция невиновности”, по мнению чиновников, уместно лишь в Уголовном кодексе. Поэтому отныне гражданам и предприятиям придется доказывать, что они не верблюды и ничего государству не должны. Впрочем, чиновники могут им запросто не поверить и списать штраф со счета налогоплательщиков в безакцептном порядке. Несчастным придется бросать свои дела и в срочном порядке опротестовывать это решение: на все про все дается 30 дней. Кстати, моментом уплаты налога Минфин предлагает считать не момент сдачи платежки в банк (при условии наличия средств на счету), а момент, когда банк перечислит его деньги в МНС. Все это приведет к тому, что при малейшей задержке банком платежей налогоплательщикам придется платить солидные штрафы. И чем дольше банк будет “крутить” чужие денежки, тем больше предприятие будут доить, доить и еще раз доить.
В кодексе, кстати, вовсю ссылаются на “рыночные цены”. К примеру, правительство требует от нефтяных компаний уплаты налогов, исходя не из их реальной выручки и затрат, а из расчета рыночной цены на нефть. Но в России рынка нефти не существует — последние биржевые торги “черным злотом” проводились в Москве года четыре назад — значит, налоги компаниям придется платить с мировых рыночных цен. Которые, между прочим, давно перевалили за 30 долларов за баррель (159 литров). Выходит, государство подталкивает нефтяников поднимать цены на топливо до мирового уровня. То есть с нынешних 30 центов до 1,5—2 долларов. Бензин, конечно, подорожает (даже от самого лучшего лекарства возможны побочные эффекты), но зато какие сверхдоходы соберет бюджет. Вот она — панацея для нашей экономики.
Но, как известно, жадность имеет обыкновение губить фраеров. Даже если автовладельцы послушаются совета высокопоставленного чиновника Министерства финансов и все как один поставят свои машины на прикол, что государство будет делать со своим гаражом? Автомобилями “скорой помощи” и милиции, муниципальными автобусами, транспортом и боевой техникой армии и ФСБ? Бюджет-то у нас пока не резиновый, чтобы заливать в государственные бензобаки топливо по мировым ценам. И кому об этом знать лучше, чем сотрудникам Минфина. Которым удалось переплюнуть саму Марию-Антуанетту, посоветовавшую как-то своим подданным за неимением хлеба питаться пирожными.
Кстати, авторы поправок полагают, что с помощью “рыночных цен” можно будет бороться не только с нефтяными или газовыми олигархами. А абсолютно со всеми уклоняющимися от уплаты налогов. А таковым, если поправки с “презумпцией виновности” вступят в действие, будет считаться каждый из нас.
Впрочем, настоящей сенсацией может стать еще более революционное предложение Минфина изменить само понятие “налогоплательщика”. Формально таковым предлагают считать не граждан, обязанных по действующему законодательству платить налоги, а абсолютно всех “проживающих на территории России”. Так что вскоре грудным младенцам сразу после выписки из роддома придется ехать не домой, а в налоговую инспекцию: вставать на учет и получать индивидуальный номер налогоплательщика. И не исключено, что вскоре еще и налоги платить. Ведь через год-другой такого законотворчества поделиться с государством заставят не только младенцев, но и стариков. Возможно, уже отошедших в мир иной. (Все это мы уже проходили: и подушные налоги, и мертвые души...)
Если, конечно, здравый смысл не возобладает над меркантильными интересами Министерства финансов, которое собирается вновь вынести “доработанные” предложения на рассмотрение правительства.
Правда, шансов на то, что они вступят в действие уже с 1 января, очень и очень мало. По закону любые изменения, ухудшающие положение налогоплательщиков, вступают в силу только через месяц после их официального опубликования. И не ранее наступления нового года. Так что на согласование документов — сначала в правительстве, затем в трех чтениях в Думе, Совете Федерации и у президента — остается, по сути, одна неделя!
Снова мимо реформы
...А ведь начиналось все так хорошо. Налоговой реформе благоволила не только сильно обновленная Дума, но и сверху удачная конъюнктура на рынке, которая могла подстраховать правительство в случае “выпадения” некоторых доходов, которые возможны в первый год вступления в силу новых законов. Однако несмотря на то, что в казне при существующей системе налогообложения появятся дополнительные доходы, они не будут использованы для снижения налоговой удавки. Собрано будет ровно столько, сколько можно “выбить” из экономики.
Ради наполнения бюджета налоговая нагрузка, в который уже раз, будет усилена, а бизнес уйдет еще дальше от легального ведения дел. Мы в очередной раз наступаем на одни и те же грабли — реформа снова доверена людям, менее всего в ней заинтересованным. За налоговые новации в правительстве отвечает Министерство финансов. Но за исполнение бюджета отвечает все тот же Минфин. Вот и подумайте, станут ли правительственные финансисты рубить сук, на котором сидят.
Единственное, что вызывает удивление: как же правительство смирилось со снижением подоходного и социального налогов? Элементарно — просто уменьшение ставок этих налогов шло в пакете с централизацией других налоговых поступлений и увеличением акциза на бензин. И передача средств дорожных фондов из регионов в Минфин смягчила горечь от снижения подоходного и социального налогов.
Так что нам остается уповать только на президента, с налогового послания Федеральному собранию которого и начиналась реформа, и депутатов, которые в этот раз показали себя с лучшей стороны. К сожалению, Владимир Владимирович сейчас больше занят политическими проблемами, а пропутинское ядро Думы в такой ситуации будет ориентироваться на правительственные отмашки.
При таком раскладе классическая американская пословица “Неизбежны только смерть и налоги” будет звучать в России немного по-другому: “Неизбежна только смерть от налогов”.
Подоходный налог
Сейчас
до 50 тыс. рублей — 12%
от 50 до 150 — 20%
свыше 150 тыс. — 30%
С 2001 года
13% (плюс — льготы на образование и медицинское обслуживание в размере 25 тыс. рублей в год и т.д.)
Налоги с фонда зарплаты
Сейчас
38,5%
В 2001 году
до 100 тыс. рублей работодатель должен будет заплатить 35,6%
со 100 до 300 тыс. — 20%
от 300 до 600 тыс. рублей — 10%
свыше 600 тысяч — 2% (с 2002-го года).
