Имя Акежана Кажегельдина — казахского экс-премьера — в последние 2—3 года стало все чаще мелькать в российской и зарубежной прессе, давая различную пищу для размышлений. Оценки этой персоны давались самые противоречивые: от изгнанника-оппозиционера и борца за демократию — до банально проворовавшегося чиновника, скрывающегося на Западе от заслуженного возмездия казахстанской Фемиды. Кто же он на самом деле?
На этот счет почти не оставляет сомнений расследование американского журналиста А.Гранта, чья книга “Оборотень” — с описанием криминально-экономических ноу-хау бывшего казахстанского премьера — вышла в Москве.
В постсоветской ситуации, с ее экономической разрухой, политическим хаосом и острейшим кадровым голодом, сама логика реформ побуждала лидеров государств, взваливших на себя нелегкий груз ответственности за осуществляемые либеральные преобразования, призывать к руководству людей из предпринимательской среды. На сложном пути реформ даже многоопытные руководители не застрахованы от ошибок. Так или иначе, но Нурсултан Назарбаев по рекомендации Олега Сосковца, дав представителю нового бизнеса Кажегельдину полномочия премьера, поручил ему и такой ключевой участок, как разгосударствление и приватизация бывшей социалистической собственности.
Сегодня никто уже не спорит с тем, что экономику наших стран было не поднять без привлечения иностранного капитала. Но весь вопрос — в том, кто и с какими деньгами врывается на просторы бывшего Союза с его разрушенным “единым народнохозяйственным комплексом”, огромными рынками сбыта и дешевой рабочей силы. Это касается проблемы криминальных денег и тех больших и малых компаний, которые с чьей-то легкой руки завладели целыми промышленными отраслями. Благо на ключевых постах, связанных с процессами разгосударствления и приватизации, порой оказывались люди, с которыми просто было найти общий язык, суть которого без лишних пояснений и так всем понятна.
Став премьер-министром в октябре 1994 года, Кажегельдин убедил Назарбаева в необходимости иной стратегии — передачи предприятий в управление иностранцам. И если для Назарбаева эта схема предполагала наличие механизма контроля за соблюдением инвесторами жизненно важных для страны условий контракта, то Кажегельдину нужен был, как пишет Грант, иной механизм возврата в государственную собственность предприятий, переданных в руки иностранным управляющим, — механизм шантажа. Он хотел получить возможность сказать любому: “Плати! Мой счет в Швейцарии — такой-то (и продиктовать номер). Если там завтра не будет столько-то миллионов долларов — послезавтра ты лишишься предприятия”.
Вот почему партнерами суверенного Казахстана по приватизации становились не действительно мощные корпорации, способные своими технологиями и менеджментом поднять предприятие (их-то к криминалу не склонить), а фирмы и фирмочки, лучшим качеством которых была их сговорчивость на подкладке из алчности. В результате на так называемых закрытых тендерах по схеме премьера в руки малоизвестных оффшорных компаний попали многие ключевые предприятия горно-рудной и энергетической промышленности, среди которых — АО “Алюминий Казахстана”, Усть-Каменогорский титано-магниевый комбинат, АО “Казахалтын”, Экибастузская ГРЭС-1, Восточно-Казахстанский медно-химический комбинат, Карагандинский металлургический комбинат, АО “Джезказганцветмет”, энергокомплекс г. Алматы, другие объекты.
Цитируем Гранта: “Согласие Кажегельдина на передачу предприятий в управление... обходилось претенденту в кругленькую сумму — до 60 процентов от официальной суммы полагавшегося Казахстану... Ценнейшая собственность просто раздавалась даром — если забыть про деньги, которые получал лично Кажегельдин. Государственный бюджет ничего не получал от прихода таких управляющих, а себя забывать Кажегельдин не позволял”. Верхом цинизма этой схемы приватизации было то, что некоторые предприятия по нескольку раз переходили из рук в руки. Естественно, не без финансового реверанса в сторону премьера...
Посочувствуешь ему, ставшему бывшим в 1997 году: вместо отдыха в своем особняке в тихой Европе поневоле пришлось ринуться в политику, срочно основать оппозиционную партию и ябедничать на изменившую страну по всем “парткомам”, роль которых играет зарубежная общественность, охотно верящая имиджу преследуемого властями идейного борца за свободу и справедливость.
Поразительное совпадение судеб: два нувориша — украинский экс-премьер Лазаренко и его коллега Кажегельдин — отменно реализовали свой административный ресурс через конвертацию власти в капитал. А счастья нет: ударились в политику под прицелом Уголовного кодекса и мечутся, не находя себе места.
