Владимир Гусинский: “...Власть — коварная, преступная, мафиозная и фашистская”

тестовый баннер под заглавное изображение

Впервые после взятия под домашний арест испанским правосудием по “наводке” российской прокуратуры Владимир Гусинский заговорил. Его обширное интервью испанской газете “El Mundo” замечательно по нескольким причинам. Во-первых, выясняется, что пострадал Гусинский прежде всего как защитник чеченского народа. Во-вторых, что когда-то они были с Путиным друзьями. В-третьих, что власть в России уже почти “фашистская”. Вообще по своей резкости это интервью беспрецедентно. Последний раз в таком тоне о Президенте России говорили Хасбулатов и Руцкой в октябре 1993 года. Даже Березовский себе такого не позволял.



“— Как вам живется в окружении полицейских?

— Я (...) считаю, что службы безопасности находятся здесь не для того, чтобы я не сбежал, а чтобы обеспечить мою охрану. И, быть может, настанет день, когда охрану снимут: тогда я буду вынужден усилить собственную службу безопасности. Учитывая события, которые происходят в России, мне будет необходимо это сделать. Однако с испанскими агентами у меня очень хорошие отношения. Они прекрасные ребята.

— Может быть, вы опасаетесь за свою жизнь?

— ...в России есть хорошая поговорка: “Береженого Бог бережет”. МВД занимается откровенным и грубым бандитизмом. Быть может, я ошибаюсь, но я не доверяю российским структурам безопасности.

— Вы считаете себя жертвой политического преследования?

— Несколько дней назад мне позвонил Натан Щаранский и сказал: “В нашем полку прибыло”. Я никогда не был готов к роли политического диссидента, я лишь бизнесмен, привыкший делать деньги. Однако избранный мною в России бизнес оказался весьма своеобразным. Если бы я занялся нефтью, газом или драгоценными металлами, как это делают остальные, то у меня было бы намного больше друзей в правительстве и у меня были бы хорошие отношения с президентом. Занявшись СМИ, я принял переломное решение в своей жизни и допустил серьезную ошибку, которая сейчас дает о себе знать.

Меня преследуют по одной-единственной причине. Правительство публично называет мои СМИ антигосударственными. Если это считать политическим мотивом, тогда ответ на вопрос утвердительный. Однако главная причина преследования заключается в стремлении прибрать к рукам мой холдинг. НТВ является единственным телеканалом, рассказывающим о регионах, где нет отопления и электричества, — вот в чем дело. То, что мы показываем по телевидению, не нравится Путину; ему не нравится, что мы показываем людей, замерзающих от холода. Это вызывает у власти недовольство, и СМИ, рассказывающие об этом, оказываются неугодными (...)

— Как началась война против “Медиа-Моста”?

— Это было в декабре 1999 года. Российское правительство, фактически возглавляемое Путиным, объявило ультиматум 70.000 мирных жителей, остававшихся в Грозном. Им дали 48 часов, чтобы эвакуироваться из чеченской столицы, но, когда женщины, дети и старики пытались это сделать, по ним открывали огонь. Ультиматум был бесчеловечным. Как представитель еврейской нации, пережившей Холокост, я посчитал, что нельзя мириться с тем, что государство практикует геноцид. Я решил позвонить Путину, однако он не захотел со мной разговаривать. Тогда я пошел к Владимиру Рушайло (министру внутренних дел), сославшись на то, что у меня к нему срочное дело. Международная общественность уже была встревожена убийством мирных граждан. Я вошел в его кабинет и сказал: “Если ультиматум будет претворен в жизнь, я тебе советую уйти в отставку. Это будет государственное преступление, и те, кто выполнит подобные приказы, будут военными преступниками”. Он мне ответил, что сообщит об этом российскому президенту, и на следующий день мне перезвонил. “Я передал твои слова Путину. Предпочитаю, чтобы ты не знал, что он ответил. Это наш последний разговор, больше я не смогу с тобой разговаривать”. Это было началом кампании против “Медиа-Моста”.

— Кремль ссылается на то, что речь идет об антитеррористической операции.

— Демократическая страна должна платить цену за то, что считается таковой. Государство, которое начинает войну против собственных граждан, — это преступное, тоталитарное и фашистское государство. Преступление НТВ заключалось в том, что оно показывало то, что происходит в Чечне; и так мы превратились во врагов государства. Это не мои слова, они были произнесены Путиным.

— Больше между Путиным и вами ничего не произошло?

— В его борьбе против меня есть кое-что личное. Когда-то у нас были прекрасные отношения, но теперь он считает меня предателем. Я предатель. Он считает, что я его предал. Путин думает, что государство — это он и что тот, кто его критикует, нападает на государство. Поэтому гадкие СМИ предателя Гусинского являются антигосударственными. Бывший друг стал врагом народа. Однажды после выхода в эфир новой программы “Куклы”, в которой появилась кукла Путина, президент поклялся посадить меня за решетку. (...)

— Что вы говорите сотрудникам своей компании, которые подвергаются преследованиям со стороны Генпрокуратуры?

— Что я им могу сказать? Только то, чтобы они держались, чтобы помнили, кто и почему с нами так поступает. Некоторые меня покинули: одни, чтобы сотрудничать с властью, а другие из страха. Тем не менее есть журналисты, которые понимают, что власть — коварная, преступная, мафиозная и фашистская, но они не боятся. Каждый раз, когда Путин хвастается своей приверженностью демократии, мы показываем истинное лицо страны. Путин лжет. Не только в случае с “Медиа-Мостом”; он врет весь год, с тех пор как пришел к власти.

— Насколько далеко готов пойти Путин?

— Он даже готов пойти на полный развал страны. Существуют социальные законы, которые нельзя отменить, но 150 миллионов граждан рискуют оказаться в стране, где будет править жестокий, фашистский и тоталитарный режим. Не могу сказать, что такова нынешняя ситуация, но Россия движется в этом направлении.

— Считаете ли вы, что с исчезновением “Медиа-Моста” со свободой слова в России будет покончено?

— Пока еще есть надежда. Тем, кто находится у власти, нравится ездить в Европу, ощущать себя членом “большой восьмерки”, поэтому они пока соблюдают внешние приличия. (...)

— Вы возлагаете надежды на испанское правительство?

— ...Понравится это кому или нет, в Испании я могу сказать правду. Это будет неудобная правда для российских властей, но я не буду молчать...”

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру