Джульетты на сносях

Беременная актриса на сцене — явление заурядное. Тем не менее это не мешает ему оставаться излюбленной темой — как коллег по цеху, так и зрителей. Одни вспоминают, как когда-то Татьяна Васильева на девятом месяце играла Софью в “Горе от ума” Театра сатиры. Другие приводят в пример Марину Зудину, которая не позволила себе отдохнуть после родов и всего через два месяца вернулась на сцену “Табакерки”.

Однако в этой ситуации не столь интересна совместимость сцены и физиологии беременных. Взгляд со стороны кулис позволяет увидеть другие любопытные моменты, которые незаметны из кресел зрительного зала. А кто может рассказать об этом больше всего? Конечно, непосредственные участники процесса — режиссеры и актеры-мужчины, на чью долю выпадает вести своих театральных партнерш едва ли не до самых родов.

1

Как-то раз в крупном столичном театре случилось ЧП: одна одинокая, но очень известная актриса, ведущая суперприма, объявила, что она беременна. На полном серьезе в театре собрали весь худсовет (почему-то он был преимущественно женский), выгнали всех оставшихся мужчин и три часа вместе решали, рожать ей или нет. В конце концов бабы всплакнули, сказали: “Рожать”, послали гонца к ожидающим за дверью и выпили красного винца, которое позволительно даже беременным... Впоследствии театр практически взял под опеку появившегося младенца, папаша которого был “звезден” не менее матери. Естественно, весь театр был в курсе отцовства...

Публичность актерской профессии, естественно, не может обойти вниманием такой факт, как беременность актрисы. Практика игры “в положении” на подмостках несравнима даже с работой киношных артисток, чья специфика профессии позволяет им сниматься до пояса, не выставляя растущий живот на всеобщее обозрение. В конце концов, кинорежиссеры могут пойти и на переделку сценария, придумав “убийство”, как поступили, например, с героиней беременной Натальи Гвоздиковой в фильме “Рожденная революцией”.

В театре ситуация особая. Непроизвольно беременность становится не только событием в личной жизни дам. Совершенно напрямую оно касается и всего театра. Директор моментально задумывается о текущем репертуаре, режиссеры — о срочных вводах и заменах, костюмеры — о расширении платьев в области талии. Актеры-мужчины начинают с опаской и трепетом приближаться к выросшим животам своих партнерш, уже не решаясь обнимать их слишком плотно и устраивать прежние головокружительные танцевальные номера.

“Рожать или нет?” — первый вопрос, который возникает у большинства актрис. Мнение режиссера Михаила Козакова:

— Я знал много актрис, которые не рожали только потому, что боялись за свои роли. Они дуры, потому что сейчас глубоко несчастны. Они женщины и должны рожать.

— Вы говорите это как мужчина или как режиссер?

— Я говорю это как человек. Вот Аня (жена. — М.К.) обе беременности работала до последнего дня. Но ей было легче, потому что она не актриса.

У театральных прим на карту поставлено многое: потеря старых ролей в уже играющихся постановках и сомнительное получение новых, расползание некогда стройной фигуры, приостановка карьерного роста, зрительское забвение...

— Я всегда рад за актрис, что они могут себе позволить завести ребенка. Говорят, что для беременной женщины даже лучше, когда она долго играет на сцене, а не сидит, как клуша, набирая килограммы, — говорит Александр Горбань, режиссер Театра Сатиры.

— А собственной жене-актрисе вы разрешали играть “в положении”?

— Она играла до шестого месяца в Ярославском ТЮЗе. Правда, ее героями были не Джульетты, а всякие сказочные мишки и зайчики, и для них такой животик был очень кстати. Когда я с ней репетировал, то, конечно, делал скидку на беременность, и это, наверное, минус в моей режиссерской работе, потому что я не заставлял ее лазить куда-то вверх-вниз. Она родила Машку и с тех пор забросила сцену, предпочтя актерской работе растить ребенка.

2

Воистину мистические вещи случаются на некоторых спектаклях. Объяснить их можно лишь вхождением артистов в образ по системе Станиславского. Итак, Театр им. Ермоловой. Спектакль “Снег. Недалеко от тюрьмы” по пьесе Николая Климонтовича. Режиссер — Андрей Житинкин. Актеры-дебютанты — Елена Яковлева (еще не “интердевочка”) и Александр Балуев. Яковлева играет беременную девчонку-лимитчицу Акимову. Начинался спектакль с того, что героиня колет ломом лед и смотрит в небо, куда улетел на самолете ее ухажер, заморочивший ей голову... К финалу история выливалась в счастливую нью-рождественскую сказку: становилось ясно, что девушку зовут Мария, и за ней прилетал ангел в образе иностранца.

— Но каково же было мое удивление, что мы как накаркали, потому что через какое-то время Лена действительно забеременела от Валеры Шальных, актера театра “Современник”, — вспоминает Андрей Житинкин. — Тогда вместо нее я ввел Лену Шевченко. У Шевченко уже был ребенок от Володи Машкова, и, поскольку они расстались, она одна тащила на себе девочку. Я был совершенно спокоен, потому что понимал, что у нее нет средств и вряд ли будут еще какие-то эксцессы. Для режиссера всегда катастрофа — ввод нового актера. Но эта роль какая-то счастливая невероятно. Каково же было мое удивление, когда забеременела и Шевченко! Потом я уже ввел Иру Бородулину и провел с ней длиннющий разговор, чтобы ничего такого не происходило. Спектакль шел более пяти лет, когда Ира меня предупредила, сказав, что тоже хочет иметь ребенка. Мы подумали и потихонечку сняли спектакль...

Марк Захаров, худрук театра “Ленком”:

— У меня небольшой опыт работы с беременными актрисами. Но могу сказать, что это дело святое. Недавно я прочитал воспоминания одной известной актрисы, где она признается, что сделала аборт ради роли и лишилась возможности иметь детей. Никакая роль не стоит таких жертв. На месте режиссера даже при ранней беременности я бы постарался отговорить актрису играть, даже если она захочет этого по собственному желанию. Конечно, хорошо бы сделать так, чтобы человек при этом не слишком терял в заработке, но это несовершенство нашего законодательства.

В “Ленкоме” в отношении работы и беременности строго блюдут принцип: “Суп — отдельно, мухи — отдельно”. В общую кучу ничего не мешают. Взять хотя бы популярнейшую “Женитьбу Фигаро”: Графиню поначалу репетировала совсем и не Александра Захарова, а Елена Шанина. Когда же та объявила о своей беременности, главреж моментально вывел Шанину из спектакля, так как срок его выпуска совпадал со временем рождения ребенка. Зато после родов — на сцену всегда пожалуйста. Как молодая мать Наталья Щукина, которая теперь благополучно играет Сюзанну в этом же спектакле.

— Демографическую ситуацию в нашем театре выправляют мужчины, — говорит Захаров. — У Саши Лазарева-младшего недавно родился ребенок...

3

Самая невероятная история по “залетам на подмостках” приключилась со спектаклем “Калигула” (режиссер Андрей Житинкин). Надо заметить, что постановка славилась большим количеством откровенных сцен. В одной из них Калигула (Александр Балуев) — молодой, красивый и очень сексуальный — издевается над патрициями: он собирал толпу и насиловал жену своего патриция, сенатора Муция, прямо на его глазах. Несмотря на то, что именно так написано в пьесе, режиссер понимал, что нельзя до такой степени шокировать зрителя.

— Однако пристойный выход нашли: на сцене натягивали простыночку, и за ней, только за счет “живой” фонограммы — стонов и вздохов, — актеры имитировали половой акт. Потом простыночка падала, и уже лежала на животике голенькая девушка — только попка видна, а Балуев поднимался, как бы все выполнив и не обращая на нее внимания...

Первой забеременела актриса Галина Анисимова. Все знают, что Галя одинокая, поэтому все косятся на Балуева. Но Балуев клянется, что ни-ни! Вводят следующую актрису, и она тоже беременеет. Вся труппа уже показывает пальцем на Балуева и хохочет... И хотя в театре всегда рады, когда рождаются дети, тем более дети театральные, режиссер-то понимает, что спектакль надо сохранить (он идет до сих пор, уже больше 10 лет). Житинкин договаривается с молодой красивой актрисой, которая только что родила, и ее взяли в “Ермоловку”. Она — супруга шоумена Андрея Фомина, друга Житинкина. Поэтому режиссер вызывает уже мужа и говорит: “Знаешь, там такое тонкое место, никак не могу понять... В общем, ты можешь мне пообещать?..” Тот божится: “У нас сейчас не очень хорошо с деньгами, квартиру меняем, и нам надо только одного ребенка”.

Далее следует крепкое рукопожатие. Рад режиссер, доволен актер, что больше не придется прилетать откуда-то со съемок, чтобы ввести актрису вместо очередной беременной... Спектакль шикарно идет целый год, когда смущенный Фомин объявляет режиссеру: “Ты знаешь, мы залетели”. Возникает проблема: как сказать об этом Балуеву, потому что слава пойдет уже совсем нехорошая. Тут уже начинается хохот во всем театре, и Фомин долго что-то объяснял труппе, доказывая, что это он отец, можно сделать генетическую экспертизу, и Балуев тут ни при чем...

Вообще замечено, что беременность актрис вызывает у их партнеров, даже непричастных напрямую к этому факту, массу различных эмоций — от искренней нежности до чувства гордости. Юрий Васильев, актер и режиссер Театра Сатиры:

— Я, наверное, чемпион по беременным партнершам. По театру даже ходила такая шутка: “Хочешь ребенка — поиграй у Васильева”. В спектакле “Молодость Людовика XIV” по этой причине у меня сменилось три Жоржетты, две принцессы Генриетты и пара племянниц кардинала Мазарини — Марий Манчини. Примерно то же самое происходило в “Идеальном муже”. Единственная, за кого я не волнуюсь в этом плане, — Наталья Саакянц. Вообще, старшее поколение было больше отдано искусству, была настоящая конкуренция и другие законы. Оставленные роли моментально передавали другим. Я знаю, что беременная Зоя Зелинская играла до последнего срока. А про Таню Васильеву, игравшую Софью в “Горе от ума”, в театре шутили: “От кого беременна Софья — от Чацкого или Молчалина?”

4

Дураку понятно, что женская часть театрального мира, на чьи плечи (или живот?) ложится весь нелегкий груз проблем, травит “околодетские” байки значительно меньше. От коллег-мужчин в первую очередь ждут не шуток, а понимания и поддержки. Обладательница растущего живота Амалия Гольданская (бывшая Мордвинова) призналась, что наибольшее впечатление на нее произвел тот факт, что все мужчины перестали курить в ее присутствии, что в вечно дымящей “Маяковке” — нонсенс. Режиссер Татьяна Ахрамкова рассуждает по-женски здраво и практично:

— Чем в более молодом возрасте актриса родит, тем лучше. Бывало, что мы расширяли платья и костюмы, чтобы беременная актриса туда помещалась. И уверяю вас, что зрители по ту сторону рампы могут лишь догадываться об этом. А работают все так же, как и здоровые, даже еще лучше.

Марина Зудина, актриса “Табакерки”:

— Мой случай очень нетипичный, ведь не у всех же актрис мужья руководят театрами. И, конечно, я не думала, что лишусь всех своих ролей из-за беременности, тем более что и театр-то наш довольно небольшой. В более юном возрасте я всегда переживала, как, наверное, большинство актрис: как же я уйду из театра и все мои роли пропадут? Но когда это случилось, я думала только о ребенке, и у меня не было никаких других мыслей и сомнений. Мое сознание сильно изменилось — наверное, это приходит с опытом...

Актриса ТЮЗа Наталья Корчагина почти до семи месяцев играла Беатриче. Широкое, с высоким поясом шекспировское платье приходилось постоянно поправлять, чтобы не было видно живота.

— У нас шла страстная сцена с Бенедиктом — Николаем Денисовым. Я обняла своего партнера, и вдруг Даша изнутри начала его бить ножками. Колька повис на мне и шепчет: “Корчагина, пошла к черту. Я к тебе совершенно по-другому отношусь”.

— А он понял, что его толкал ребенок?

— Понял-понял, у него тогда уже была дочь, кстати, тоже Даша.

5

Эта совершенно парадоксальная история произошла на высоте десять тысяч метров, когда молодые актеры летели на гастроли в Петропавловск-Камчатский. Неожиданно самолет попадает в опасный турбулентный вихрь. Испуганные болтающиеся пассажиры уже попрощались друг с другом, всех стало тошнить... Одну из актрис — Настю Протасенко — потянуло на философию. Следующий диалог происходит между Настей и режиссером Житинкиным: “Андрей, как ты думаешь, что такое жизнь?” — “Это сиюминутность ощущений...” В тот раз все обошлось, начались спектакли, но на одном из них режиссер понимает, что с Настей что-то нехорошо. В какой-то момент она вообще бросила петь французскую песенку под Пиаф и убежала. После спектакля стало известно, что девушка беременна:

— Я об этом еще не знала, когда летела в самолете. Мне это совсем было не нужно, и я не хотела бы от этого мужчины рожать. Но вспомнила тот разговор в самолете, когда мы уже попрощались с жизнью, и решила оставить ребенка.

Потом ее токсикоз прошел, и сейчас нет более счастливой пары, чем она и дочь, которая поддерживает маму в самых сложных минутах, потому что шоу-бизнес — вещь жестокая. Да, кстати: Настя ушла из драматических актрис и стала суперпопулярной певицей Анастасией.

Андрей Житинкин, режиссер Театра им. Моссовета:

— Могу сказать так: дети — это счастье для любого человека. Никакая профессия не стоит этого момента. Во-первых, у меня сразу возникает какая-то нежность к беременной актрисе, и я начинаю таять. Во-вторых, видимо, у них ко мне тоже, потому что иногда я узнаю об этом раньше, чем дирекция. Они мне первому об этом шепчут.

— На каком месяце начинают шептать?

— Ой, ну прямо в начале третьего. Но иногда мы с актрисой умышленно скрываем беременность — с помощью костюма, например. Потому что иначе сразу же назначат вторую исполнительницу. Я же в этом отношении человек очень благородный и считаю, что если актриса пошла со мной в бой и мы вместе выпускаем спектакль, то тогда уже надо довести его до премьеры, чтоб она сыграла один-два раза. Потом мгновенно вводить следующую, и как только актриса сможет вернуться на сцену (если у нее есть молоко, то я всегда советую кормить), то, конечно, она выходит. Зачем же ей сидеть дома и терять профессию? Хотя артистки — они ведь ненормальные, даже год не могут просидеть. Они сразу возвращаются, им очень хочется получить свои роли. В этом отношении у меня всегда точно: та, которая вводится, прекрасно знает, что потом она должна будет уступить. Или два спектакля играет прежняя исполнительница, а третий играет новая, или в строгую очередь.

6

Смешная ситуация получается на спектаклях, где кроме настоящих актрис на сносях участвуют “лжебеременные” по сюжету героини с накладными животами. Несмотря на явный перебор беременных, именно так выглядел этой осенью спектакль “Секретарши” Театра Сатиры.

— В начале сентября я отправился на новоселье к Сереже Супоневу и Оле Мотиной, — рассказывает режиссер Юрий Васильев. — Смотрю, она немного поправилась, как-то сторонится меня и не смотрит в глаза. На мои вопросы отвечает, что летом ездила в Грецию и там поправилась. Сели за стол, я поднимаю тост за участников спектакля “Секретарши”, и тут Оля начинает подталкивать мужа: “Ну, ты скажешь?” — “Нет, лучше ты...” И Сергей произносит: “Да, кстати, о костюме. Оля играть в нем больше не сможет...” Наверное, я даже больше боюсь за своих беременных партнерш, чем они сами, — как бы чего не задеть у них лишний раз. В “Секретаршах” мы перестроили некоторые мизансцены: Мотина прекратила ходить по бордюру оркестровой ямы, когда поет знаменитую песню из “Титаника”. В “Трехгрошовке” я перестал поднимать ее на плечо.

В “Трехгрошовой опере” беременность Ольги Мотиной также не оставили без внимания. Во втором действии разгорается спор между двумя ревнивыми женщинами Мэкки Ножа (Юрий Васильев) — его любовницей Люси и законной женой. По сюжету Люси (Ольга Мотина) выпячивает плоский живот и кричит Полли (Светлана Рябова): “Ты что, дура? Посмотри на мой живот! Разве такое бывает с бухты-барахты?” Та смотрит и протягивает: “Нет, такое с бухты-барахты не бывает”. Осенью, когда ее живот заметно округлился, сцена получалась весьма двусмысленной. Естественно, это решили обыграть, и однажды Васильев произнес текст: “Скажи, это и правда плод нашей любви?”, сделав акцент на слове “нашей”. В тон ему Люси отвечает: “Да, нашей”. И тут же в зале раздался сумасшедший смех Супонева, который приходил на все спектакли беременной жены, чтобы присматривать за ней.

Смех смехом, но практически про любую актрису верно то, что ей хоть коня на скаку остановить, хоть на сцене с животом сыграть — влегкую. Иначе откуда бы брались потом те театральные дети, которые вырастают за кулисами и ждут своих мам, играющих по вечерам Джульетт и Беатриче? Кстати, молодая мама Оля Мотина, родившая в декабре дочку, в феврале уже собирается выйти на сцену.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру