Новый поворот в ситуации с “Эхом Москвы”. Кох, недовольный непримиримой позицией Венедиктова, в сердцах решил отдать принадлежащие “Газпрому” 9% акций Борису Немцову. Венедиктов в ужасе. Немцов в недоумении. Но согласился.
Кроме акций одним из “камней преткновения” стало участие или неучастие “Эха Москвы” в международной конференции по свободе слова, учредителями которой стали “Газпром” и СПС: им очень хотелось бы, чтобы журналисты “Эха” подтвердили наличие свободной прессы в России.
“МК” решил дать выговориться всем фигурантам.
Борис Немцов
— Для вас неожиданным было предложение Коха?
— Да, но я принял его. Моя цель — сделать так, чтобы “Эхо Москвы” оставалось частной и независимой радиостанцией. А это может быть лишь в том случае, если ни у одного акционера не будет контрольного пакета. Я надеюсь, что проблема “Эха” решится лучше, чем с НТВ.
— Кому вы намерены передать свои акции?
— Общественному совету в трастовое управление. Я хочу передать акции “Эха” людям с абсолютно незапятнанной репутацией.
— Что за “тайная вечеря” проходила у вас дома с участием Алексея Венедиктова и К°?
— Это были переговоры, и я выступал в роли посредника. Я очень хотел, чтобы газпромовские 9% акций достались коллективу “Эха”. Но и у них были свои обязательства, так как “Эхо Москвы” являлось участником конференции по свободе слова, которая должна была сегодня начаться. “Эхо” отказалось, и все договоренности пошли насмарку.
— Какую роль в переговорах по акциям “Эха” играет Ястржембский?
— У меня на этот счет нет никакой информации.
Алексей Венедиктов
— Почему вы так резко настроены против передачи акций Немцову?
— Потому что в этом случае наша станция окажется даже не государственной, а партийно-государственной. А это еще хуже. Таким образом, мы возвращаемся к советским временам. Для меня нет разницы: Немцов это, Зюганов или Жириновский. Ни под какой партией мы не будем.
— Если бы вы не отказались участвовать в конференции, то получили бы эти злосчастные 9%.
— Так это же ультиматум! Мы на языке ультиматума разговаривать не будем.
— Почему же вы вышли из конференции, неужели это так принципиально?
— Потому что мы оказались неравноправными партнерами по отношению к “Газпрому” и СПС, так как нам не отдали обещанные 9% акций. Когда на встрече с коллективом “Эха” Коха спросили, почему утром вы говорите, что передаете акции нам, а вечером вручаете их Немцову, он ответил: “Это свобода слова”. Так вот, мы против такой свободы слова.
— Но вы же брали обязательства.
— Но не в таких условиях. Проводили бы свою конференцию без нас. Что, на “Эхе” свет клином сошелся? Мы-то вышли не первые. До нас уже это сделали Фонд защиты гласности, Союз журналистов, “Репортеры без границ”.
— Вы испытываете личную неприязнь к Немцову?
— Нет, но сейчас он выступает в роли мародера и прикрывает собой убийство “Эха Москвы”. В этой ситуации Кох в сто раз лучше Немцова. Но к переговорам я по-прежнему готов.
— Вы требуете, чтобы хозяева Коха надели на него смирительную рубашку? Кого вы считаете хозяевами?
— Кремль и председателя правления “Газпрома” Миллера.
— Говорят, что вы взяли себе в союзники Волошина и Ястржембского и с их помощью пытаетесь повлиять на Коха.
— Я веду переговоры с очень многими людьми, в том числе и из Администрации Президента, а о чем они договариваются между собой, я не знаю.
— Говорят, что вы так рьяно боретесь за контрольный пакет “Эха”, чтобы лично иметь полную власть над радиостанцией?
— Я никогда не держался за эти акции, мне достаточно быть главным редактором. А если власть предоставит полную гарантию независимости “Эха” и условием для этого будет моя должность, я тут же сложу с себя полномочия. С удовольствием, ведь у меня семимесячный сын, а я его давно не видел. Я хочу вернуться в эфир и быть просто журналистом. А что касается акций, то до всех событий нашими 34% владели 34 журналиста “Эха”. Но Кох сказал, что так он вести переговоры не будет, и поставил условие, чтобы я и гендиректор Федутинов аккумулировали акции у себя. И журналисты нам их просто подарили. Но, если все будет и дальше так продолжаться, мы оставим Немцову пустые стены с его портретом, а сами уйдем.
Альфред Кох
— Подарить акции Немцову — это спонтанное решение?
— Нет, я посоветовался с некоторыми людьми.
— И с Немцовым?
— Конечно.
— Венедиктов заявляет, что вы все время ставите ему ультиматум.
— Это он ставит мне ультиматум. Это он говорит: мы будем участвовать в конференции, если вы передадите нам акции. Разве это не шантаж?
— Вы говорите, что испытываете давление высокопоставленных чиновников. Речь идет о Ястржембском?
— Это вы сказали, а не я. Я никого не персонифицировал.
По данным “МК”, журналисты “Эха” почти в полном составе намерены уйти на радио “Ультра”, принадлежащее Березовскому. Все в этом мире повторяется.
