Дни в домах для престарелых горьки. Но еще более страшны ночи — с тех пор как в Москве объявился маньяк-геронтофил, изнасиловавший и зверски убивший двух старушек в пансионате для ветеранов труда на 16-й Парковой улице...
В 8 утра, когда пансионат только начал просыпаться, в 27-й палате нашли мертвой Марию Крашенинникову.
Она лежала на белой больничной коечке в луже крови, растекшейся под левым боком, — избитая, задушенная и... изнасилованная. Пенсионерка, которой стукнуло ни много ни мало — 87 лет!
Через минуту обнаружилось, что трагедия случилась не одна. В соседней палате лежала вторая жертва неведомого извращенца — Анна Кузнецова, 86 лет.
Стало быть, в Москве завелся редкостный урод. Трудно представить себе мужика — самого циничного преступника, — который пойдет на такое даже за большие деньги.
Следствие пока не вышло на след душегуба. Между тем правительство Москвы предписало домам престарелых усилить охрану. В некоторых богоугодных заведениях паника достигла такой степени, что дирекция вырубила кусты вдоль забора — ведь в них может спрятаться маньяк...
Единственный свидетель
3 августа, к середине теплой ночи, в пансионате для ветеранов труда №19 на 16-й Парковой улице все давно успокоились и спали. Дремала и медсестра на единственном посту.
Неожиданно в одну из палат второго корпуса (он выходит окнами в затененный деревьями двор, за которым — близкий лес) пробрался человек. Мужчина подошел к койке слева, у двери. На ней спала бабушка Крашенинникова...
Сонная, она еще попыталась отбиваться — даже успела вскрикнуть. (Оперативники сначала подумали, что бабулю зарезали. Но милиция не нашла ножа, а эксперты — колото-резаных ран. Кровищи натекло столько потому, что уж очень хрупки старческие ткани и сосуды.)
Ударами по лицу маньяк заставил старуху замолкнуть. Стиснул руки на горле. А когда жертва совсем затихла, стал насиловать дряблое тело. Две соседки по палате — такие же древние обитательницы пансионата — затаились на своих койках. Теперь говорят: ничего не слышали.
Дверь, закрытая изнутри на шпингалет, вдруг затряслась. Это пришла дежурная медсестра, привлеченная странным криком. Ночной гость затаился, но сестричке быстро надоело ломиться в запертую дверь. Она дернула ручку еще разок и ушла.
Задушив Крашенинникову, маньяк не успокоился. Он двинулся в соседнюю палату. И там направился к точно такой же постели — слева, у двери.
С Анной Кузнецовой он поступил, как и с первой жертвой (у обеих обнаружены черепно-лицевые травмы, переломы хрящей горла). И тоже успел изнасиловать! В области половых органов у обеих старушек эксперты установили телесные повреждения: разрывы, кровоизлияния. А “полового гиганта” кроме сексуальных извращений, похоже, ничто не интересовало. Он не тронул ни скарба своих жертв, ни их грошей. Пансионатские старики получают на руки четвертую часть пенсий, примерно по 300 рублей, а остальное забирает государство за проживание. И как раз накануне у местных обитателей была “получка”.
Даже двух убийств психу показалось мало, и он пошел в обход ночного пансионата, за новыми приключениями. И кто знает, сколько старушек передушил бы еще свихнувшийся извращенец, если бы не Николай Иванович, такой же, как все, пенсионер. По ошибке ночной гость сунулся в комнату, где жили мужчины. Николай Иванович еще не спал и храбро погнался за пришельцем по коридору. Догнать, правда, не сумел — тот ужом выскользнул в заднюю дверь и скрылся среди деревьев — зато оказался единственным свидетелем.
Казанова местного розлива
Медсестры делают большие глаза и ахают:
— У нас такой пансионат хороший! Кто бы мог подумать?
Калитка распахнута. Мирный двор за железной оградой тонет в тени. А оцепенелые старушки в теплых вязаных кофтах расселись прямо на солнцепеке. Под деревьями, на скамье, молча режутся в карты худые, одышливые старики.
Никакой не “гадюшник” — вполне сносное место. Прошлым летом моя подруга, одинокая учительница, у которой свалилась в параличе мать, просто мечтала устроить ее в подобный пансионат. Не на кого было оставлять дома беспомощную женщину. Но оказалось, что нужно выстоять долгую очередь, пройти многомесячную процедуру сбора документов... Так что желающих здесь жить хватает.
“На воле” кое у кого остались приватизированные квартиры. Но государство, взявшее ветеранов на полное довольствие, на них не претендует. Некоторых исправно навещают родственники.
Хотя смерть здесь — частая гостья. К ней привыкли и относятся почти с равнодушием.
— В столовой ну такие грубиянки работают... Плеснут полстакана кефира, дадут во-от такусенький кусочек холодной запеканки, — бабуся отчеркивает размер порции на коричневой ладошке. — А скажешь что не так, орут: “Ты, лахудра старая, не жить сюда приехала! Ты сюда умирать приехала!”.
Пенсионерки рады нежданной слушательнице, как подарку. Придвигаются поближе и рассказывают шепотом про свои страхи, из-за которых они даже в жару закрывают по ночам балконные двери.
Послушаешь их, так пансионат для престарелых по интенсивности сексуальных приключений даст фору сочинскому пляжу в сезон отпусков. Мол, нападение маньяка на Кузнецову и Крашенинникову — не первое изнасилование. Не второе и даже... не третье! Только его не сумели замять, как предыдущие. Ведь в подвале обитает заслуженный извращенец Васька-плотник!
Васька-плотник — “насквозь больной”, его держат в заведении из милости. Но персонаж он в местном фольклоре довольно зловещий. Будто бы поджидает свои жертвы не хуже паука в паутине. Чуть заплутает в подвале какая пенсионерка, Васька сразу ее — цап! — и изнасилует. В подвале у него и кроватка, и кипы грязного белья лежат — в общем, есть где разгуляться.
Словоохотливые бабульки, то и дело опасливо косясь, не смотрит ли кто из персонала, наперебой выбалтывают альковные тайны своего дома. Оказывается, злодей Васька ударными темпами снасильничал уже не меньше 4 старушек! Причем одна не прожила после этого и двух недель — много ль бабке надо? А последняя по счету жертва сладострастного плотника обитает во втором корпусе. Ее легко узнать: до сих пор синяк в пол-лица...
Дама с синяком только укрепила мои подозрения, что здешние обитатели после пережитого очень склонны к фантазированию.
— Что с вами случилось-то, бабушка?
— Ой, изнасиловали, доченька!
— Кто?
— Не помню... Трое мужиков было. Или двое? Нет, точно — трое. И еще одна женщина...
Самое удивительное, что пожилые дамы действительно нередко становятся объектами сексуального домогательства. В прошлом году здесь же, в пансионате, некий гражданин аж три раза врывался в комнаты и приставал к бабкам. И это — не выдумка, а чистая правда.
— Он в подвале спрятался, а мы его поймали и сдали в милицию! — рассказывает директор пансионата Борис Балихин. И заключает неожиданно: — Оказался сотрудником 66-го отделения милиции...
Теперь уже — бывшим сотрудником. После убийств Кузнецовой и Крашенинниковой к игривому милиционеру помчались сразу. Была проведена экспертиза, которая установила: он невиновен — ночным убийцей был кто-то другой.
Редкий псих
Сразу же в день убийства тут заговорили о том, что гнусное преступление, конечно же, совершил посторонний. А что? Перелез через забор под покровом ночи и, скорее всего, забрался на балкон Крашенинниковой с крыши автофургона — передвижной рентгеновской лаборатории, которая в ту ночь стояла под окнами.
В действительности, никакой фургон не нужен. Корпуса пансионата спроектированы так, что по балконам вполне можно вскарабкаться хоть на второй, хоть на пятый этаж.
Пока это страшное преступление не раскрыто, ни одного реального подозреваемого в деле нет. И подтвердится ли версия о “постороннем”, неясно. Ведь и в самом пансионате живет немало пенсионеров-мужчин. Есть и среди них те, кто освободился из мест лишения свободы. А еще, как назло, этим летом во втором корпусе начался ремонт. В здании постоянно стучат молотки, завывают пилы — для удобства строителей двери черного входа до последнего времени держали нараспашку.
Следствие по делу ведет старший следователь прокуратуры Восточного округа Алексей Манеркин.
— Могу пока только сказать, что преступник хорошо ориентировался внутри здания, раз прошел незамеченным мимо вахтера и поста медсестры.
Следователю не кажется, что дирекция пансионата откровенно пренебрегала мерами безопасности. Ведь богоугодное заведение — не банк, не режимный НИИ и не школа. Кто мог представить, что преступник позарится на нищих и больных стариков? Однако теперь в холле первого корпуса, откуда только и можно пройти в оба здания, вахтер глядит в оба.
Оперативники проверяют сейчас в первую очередь людей, психически неполноценных, склонных к насилию, из числа живущих в самом пансионате и тех, кто обитает по соседству. Разумеется, даже среди психов геронтофилы — редкость. Да только не каждый из них “засвечен” в ПНД.
Что же касается Васьки-плотника, такой человек действительно живет в пансионате. И даже задерживался милицией. Но и тут эксперты оказались категоричны: Кузнецову и Крашенинникову насиловал не Васька. А остальных старушек? И были ли вообще в пансионате другие изнасилования? В ответ следователь предложил мне сделать скидку на возраст и соответствующий склероз обитателей.
Ситуацию в пансионате №19 теперь контролирует городской Комитет социальной защиты и лично его председатель Игорь Сырников. Родственницам погибших отправлены соболезнующие письма. Там говорится, что соцзащита возместит расходы на похороны старушек и установит могильные памятники.
ОТКУДА БЕРУТСЯ ГЕРОНТОФИЛЫ?
Можно ли однозначно утверждать, что убийца старушек — психически болен? И если так, почему он свободно разгуливает по Москве? И что это, наконец, за болезнь, делающая человека таким извращенцем?
Со всеми этими вопросами мы обратились к специалисту Центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского, доктору медицинских наук Андрею Ткаченко.
Болен этот человек или нет, вам навскидку не скажет ни один психиатр. Это может установить лишь экспертиза.
Геронтофилия — влечение к лицам пожилого и старческого возраста — по сравнению с прочими патологическими влечениями, такими, как садизм, фетишизм, педофилия, встречается достаточно редко. Чаще всего люди с такой склонностью страдают олигофренией, умственной отсталостью...
Если говорить о социальных корнях этого явления, то уходят они в детство. Воспитанием большинства будущих геронтофилов занимались не родители, а престарелые родственники: бабушки, тетки. Если в период полового созревания самыми значимыми и близкими подростку людьми оказываются старики, то формирующееся сексуальное влечение может ориентироваться в первую очередь тоже на них.
Встречаются геронтофилы и среди лиц с так называемым синдромом недифференцированного объекта. В этом случае человек способен вступать в половую связь с кем угодно, независимо от пола, возраста. Такая сексуальная всеядность. В этой группе очень много людей с садистскими склонностями, потребностью в насилии, убийстве...
Бывают случаи агрессивных расстройств либидо — когда человек выбирает заведомо слабого, уступающего по физическому состоянию или социальному положению партнера. Этим партнером может стать и ребенок, и старик, и бомж, и проститутка. Вступая в связь с такими людьми, извращенец возвышается в собственных глазах.
Очень часто подобные действия совершаются “под градусом” или наркотическим опьянением. В нормальном состоянии человек даже допустить не может возможности подобного, даже не подозревает о своей глубоко спрятанной склонности.
Вообще, говорить о геронтофилии можно лишь в тех случаях, когда наблюдается стабильное сексуальное поведение, неоднократно повторяющиеся случаи. Далеко не всякая половая связь с престарелым человеком может быть причислена к болезненному влечению. Она может произойти в силу самых разных мотивов и соображений.
Поэтому в данном случае я бы не спешил причислять преступников к геронтофилам: по одному эпизоду судить о наличии сексуального расстройства нельзя...
Многие московские пансионаты перешли на осадное положение
На днях Комитет социальной защиты правительства Москвы разослал срочные телефонограммы во все пансионаты для престарелых. В них предписано усилить охрану и ни на минуту не оставлять пожилых обитателей без присмотра.
Репортер “МК” решил проверить, насколько защищенными могут чувствовать себя теперь обитатели богоугодных заведений...
Обхожу по периметру пансионат ветеранов труда №6. Ради эксперимента в трех метрах от проходной перелезаю через невысокий забор и, никем не остановленная, попадаю на охраняемую территорию. Уже с тыла подхожу к кирпичной будке проходной. Тишина. Дверь закрыта на замок... Нажимаю на кнопку звонка, но, похоже, будить там просто некого. Сквозь мутные стекла видно, что “конура” пуста. Непонятно только, для кого висит за стеклом плакат: “Вход в пансионат только при предъявлении документа”, если предъявлять удостоверение некому...
После долгих поисков (!) мне удалось обнаружить лишь одного сотрудника вневедомственной охраны. На вопрос, можно ли проникнуть в корпуса, минуя вахту, обитатели пансионата доверительно сообщают, что до недавних пор, в жару, все время были открыты двери в столовой. Есть и еще один вход — он тоже часто бывает открыт, потому что в корпусах идет ремонт...
У пансионата ветеранов труда №31 забор как в зоопарке у слона — ни за что не перелезть. На всех окнах первого этажа красуются решетки. А калитка открыта: заходи — не хочу.
— Это только днем, — объясняет директор Людмила Цыплакова. — А после десяти вечера у нас мышь не проскочит, все калитки закрываем на замки. Как только мы получили телефонограмму о чрезвычайном происшествии в 19-м пансионате, обошли всю территорию. В двух местах ямки под забором засыпали... Проверили еще раз освещение — у нас ночью иллюминация, как на Красной площади...
Днем на вахте у входа в корпуса сидит один представитель вневедомственной охраны, ночью — заступают уже двое. Это не считая двух постов, расположенных непосредственно на этажах, — там круглосуточно дежурят медсестры. У директора есть даже заместитель по чрезвычайным ситуациям!
...Первыми, кто выловил меня при попытке тайком проникнуть на территорию пансионата ветеранов войны в Конькове, были охранники. И отпустили в свободное хождение по территории только после того, как переписали все мои данные.
Вхожу в здание и сразу натыкаюсь на милицейский пост. “К кому? Куда? Зачем?” — останавливает меня дама-капитан.
В кабинете директора мне показывают десяток приказов, которые были выпущены в связи с недавними событиями на 16-й Парковой улице.
— Это список сформированной антитеррористической группы, — тычет пальцем в испещренный фамилиями лист замдиректора пансионата Владимир Шматковский. — Под рукой у нашей внутренней и внешней охраны всегда находится “тревожная кнопка”.
Как я выяснила, пройти в жилые корпуса посторонний человек незамеченным никак не сможет. Все родственники и знакомые при входе регистрируются. А в десять вечера все посторонние должны покинуть пансионат.
Проходим с Владимиром Федоровичем вдоль забора со стороны леса и замечаем свежие срезы на молодой поросли. “После получения этой телефонограммы мы вырубили вдоль забора все кустарники, — объясняет директор, — чтобы территория лучше просматривалась. Проверили и каждую решетку на окнах первого этажа, опечатали заново все двери запасных выходов. В тот же день оповестили всех проживающих. Все спят теперь с закрытыми балконами. Люди-то военные, дисциплину понимают”.
Как мы убедились, некоторые пансионаты действительно озабочены безопасностью своих питомцев. Они сделали все, чтобы извращенец не смог причинить им горя. Зато другие всерьез опасность не воспринимают. Между тем никто не знает, что сейчас в голове у непойманного пока маньяка и сколько еще безумных геронтофилов рыщет по Москве...
